Смерть из консервной банки - Дарья Калинина

— Вам запрещается покидать пределы поселка, — сказал он. — Подпишите вот здесь, что вы проинформированы о том, что даете подписку о невыезде.

Гаврила подписал, где его просили. И на этом бюрократические процедуры с ним были закончены. Они пошли к выходу. Гаврила пытался обнять и поцеловать свою жену, но Катя отодвигалась от него. Даже простое прикосновение этого человека сделалось ей вдруг неприятным.

Проходя по коридору, Катя неожиданно услышала знакомый голос:

— Я же говорю: она просто спросила у меня, есть ли в поселке какие-нибудь развлечения для молодежи.

Голос доносился из-за приоткрытой двери кабинета. И заглянув туда, Катя убедилась в том, что ее догадка была верна. В кабинете сидела Таня — племянница матушки Анны. Та самая Таня, которая так отчаянно желала выйти замуж за Андрея.

— И что вы ей сказали насчет развлечений?

— Ответила, что иных развлечений, кроме воскресных праздников в храме, я не знаю. Она обозвала меня святошей и убежала.

— Она была с вещами?

— Только с ужасно вызывающей золотой сумкой. И вообще, она была одета… как падшая женщина. По своей воле я бы никогда не заговорила с такой ничтожной особой. Но она сама ко мне подошла. Что мне было делать? Как человек воспитанный, я не могла просто пройти мимо. Вынуждена была ответить.

Это она про Лиду Ревнивцеву говорит, поняла Катя. Значит, Таня встречалась с воровкой! И пусть сейчас Таня утверждает, что встреча эта была мимолетной и ни к чему не обязывающей, но как знать, говорит ли она правду или лжет? Вдруг разговор этих двух молодых женщин был далеко не столь невинен?

— А вот свидетель, который видел вас двоих, утверждает, что вы разговаривали с потерпевшей не меньше четверти часа.

— Я пыталась обратить ее на путь истинный, — произнесла Таня после секундной заминки. — Это мой долг как праведной христианки и будущей наставницы душ человеческих. Мой отец, как вы знаете, приходской священник. И со временем я тоже выйду замуж за священника и стану вместе с ним учить людей, как им нужно жить.

Вот уж упаси Господь от такой учительницы! Катя вспомнила, как эта будущая спасительница душ человеческих пыталась шантажом заставить жениться на себе отца Андрея. И у нее возникло сильное сомнение, что Таня сможет кого-то научить чему-то доброму, если она сама еще толком не разобралась в этом.

Но Гаврила уже тянул жену за руку к выходу.

— Пойдем, пойдем отсюда! Что ты застряла?

Он не дал Кате дослушать до конца разговор дочери священника и помощника следователя. А Кате бы этого так хотелось!

Но приходилось слушаться мужа. Сказав «А», приходилось говорить и следующую букву. Встав на сторону мужа и солгав ради него следствию, Катя автоматически и сама становилась в один ряд с Гаврилой. И снова ее стали терзать самые жуткие подозрения на его счет.

Выйдя из отделения, Катя остановилась.

— Ну, чего ты? — с досадой произнес Гаврила. — Пошли отсюда скорей!

— Погоди. Прежде чем мы вернемся домой, я хочу, чтобы ты поклялся мне в том, что не убивал Лиду.

— Клянусь!

Гаврила произнес это так легко и просто, что Катя ему поверила.

— И ты никогда не встречался с этой девушкой?

— Никогда.

Но на этот раз Катя почему-то не смогла ему поверить так же легко, как в первый раз.

— Точно не встречался? — повторила она с нажимом.

— Говорю тебе, нет! — нервно оглядываясь по сторонам, произнес Гаврила. — Не встречался, не знаю ее, понятия не имею, кто она такая и что ей было нужно у нас в Дубочках!

— М-м-м…

Катя не знала, что ей еще спросить у Гаврилы. По всему получалось, что он вроде как и ни при чем.

— А почему чемодан не захотел в полицию сразу же отнести?

— Испугался, — признался ей муж. — Сама понимаешь, алиби у меня не было никакого, а тут девчонку убивают. Да еще возле нашего дома. И еще чемодан ее ты у нас в чулане находишь. Прямо одно к одному.

— Вот именно.

— Ты сама посуди, если бы я убил эту девицу, зачем бы мне ее чемодан в дом к себе тащить? Это же палево стопроцентное! Я же не дурак!

— Да, действительно.

И Кате стало внезапно очень стыдно за то, как она повела себя с родным мужем. В общем, домой они вернулись более или менее помирившимися. Гаврила поклялся, что никогда больше в жизни своей не посмеет запереть жену или как-то иначе ее обидеть, а Катя… Кате пришлось поклясться, что она и дальше станет выгораживать Гаврилу. Потому что, как ни крути, а без обеспеченного ею алиби ситуация все еще оставалась весьма проблематичной.

Правда, подслушанный ею только что разговор Тани со следователем дал размышлениям Кати новый толчок. А что, если все-таки именно Таня подговорила Лиду на кражу иконы? Допустим, это она могла сделать. И мотивы понятны. И возможность у Тани такая была. Но что потом? Не могла же дочь священника убить свою сообщницу? Да еще таким зверским образом… ночью… в лесу. Все-таки хоть какие-то моральные принципы отец-священник своей дочери должен был привить.

И все же Катя решила, что, как только снова окажется в Дубочках, первым делом пообщается с матушкой Анной. И если окажется, что ее племянницы той злополучной ночью не было дома или она поздно вернулась, тогда… Катя даже не знала, что она будет делать тогда. Обвинить дочь священника в убийстве у Кати бы язык все равно не повернулся. Она всегда считала священников кем-то вроде ангелов, и уж точно они в ее представлении находились выше простых смертных. Это благоговейное, почти детское почитание, как теперь выяснилось, распространялось также и на членов семьи того или иного священника.

Оказавшись дома, Катя вновь почувствовала какую-то скованность. Находиться рядом с мужем один на один ей было тяжело. И она понимала, в чем тут причина. Не надо было ей лгать. А она солгала! И теперь мучается от этого.

— Может, пообедаем? — предложил Гаврила. — Честно говоря, я после ночи в отделении жрать хочу дико. Что у нас имеется?

Кате совсем не хотелось заниматься готовкой. Не то у нее было настроение. И оставаться вдвоем с мужем ей тоже не хотелось.

— Ой, — воскликнула она, — мне же на работу надо.

Она искренне надеялась, что со стороны это выглядит так, словно она только сейчас вспомнила об этом. На самом деле она давно прикидывала, как бы ей удрать от Гаврилы. И лучшего предлога, чем работа, просто не нашлось. Гаврила немного поворчал, что ей важней — любимый муж или работа, но в конце концов смирился и Катю отпустил. После ночи, проведенной в полиции, Гаврила стал вести себя с Катей значительно мягче и уступчивее.

Радостная Катя понеслась по знакомой дороге, сейчас было совсем не страшно. День, светло. Ни на какую работу ей было сегодня не нужно. Тем не менее коллектив на работе ее встретил приветливо, хотя и несколько странным образом. Стоило Кате войти в здание садика, как ее вышли встречать все сотрудники.

Воспитательницы, повариха, нянечки и даже заведующая — все выстроились дружным полукругом на лестничной площадке и провозгласили:

— А мы уже все знаем!

— Что именно?

— Все! — радостно сообщили ей женщины.

Катя недоумевала. Если это они про случившееся убийство, то почему такая радость? Допустим, слухи в поселке разносятся быстро, но с чего ее коллегам ликовать, что Катя оказалась замешанной в такую нехорошую и даже, прямо сказать, страшную историю?

— Про вас с Ваней мы все знаем. Поздравляем!

— Вы это о чем? — удивилась Катя.

— Весь поселок судачит, что у Вани нашего новая любовь. Только вас одну он и катает. То туда, то сюда.

Только теперь до Кати дошло, о чем толкуют эти сплетницы.

— Уверяю, вы ошибаетесь. Нас с Иваном Сергеевичем связывают исключительно деловые отношения.

— Ну да, ну да, конечно, — закивали все тетки дружно, словно китайские болванчики. — А в машине он тебя просто так катает?

— По делу.

— Еще скажи, что и печку он тебе не включал на полную мощность!

Так вот в чем была причина странного состояния Кати, когда они с Ваней первый раз ехали вместе! Он включил обогрев ее сиденья, вот ее и припекло.

— А что, вам он тоже такое делал?

Несколько женщин засмеялись, другие захихикали, третьи так многозначительно поджимали губы и переглядывались, что у Кати не осталось никаких сомнений: ее слова никого и ни в чем не убедили. И к ней отныне прочно приклеилось звание Ваниной любовницы. Вот только этого ей для полноты счастья и не хватало! Только ей более или менее удалось восстановить отношения с мужем, как из-за болтовни этих сплетниц она рискует снова потерять его доверие.

Хотя, с другой стороны, так ли Кате и нужно это его доверие? Если разобраться, она и сама нынче не больно-то ему доверяет.

Остаток рабочего дня у Кати прошел гладко. Несколько раз звонил Гаврила, подтверждал, что у них все хорошо и что он ее сильно любит. Что шиншилл они с Матвеем — их новым работником — покормили, Кате не о чем беспокоиться, ей достался в мужья самый лучший мужчина на свете, который ее на руках готов носить и золотом осыплет, как только оно у него появится. Звонил раз пять, но потом почему-то перестал.