Медиум идет по следу - Мария Александровна Ермакова

   Дверь открыла ее мать и опять с мокрыми руками.

   - Леди Эвелинн! – удивилась женщина. - Чем обязаны?

   - Хотела поговорить с вашей племянницей, - ответила я, когда она посторонилась, пропуская меня в дом.

   - С Вельминой? - изумилась она. - Но она не говорит!

   - Я это помню, – мягко сказала я. - Также я полагаю, что содержание дочери вашей умершей сестры весьма сказывается на семейном бюджете?

   Про норрофиндцев говорили, что в каждом из них живет торговец. В какой–то степени это было правдой. Люди, отважившиеся возродить к жизни после тысячелетнего забытья эти суровые земли, никогда не упускали выгоду.

   Женщина вытерла руки о передник и указала на стол в гостиной.

   - Может быть, присядете? - осведомилась она. - Вижу, разговор пойдет непростой.

   - Очень простой, – улыбнулась я. - Я давно ищу горничную. Такую, что бы не болтала лишнего. Вельмина не произвела на меня впечатление сумасшедшей. Странной, да… Но обо мне тоже говорят, что я со странностями.

   Когда–то сказать подобное для меня было немыслимым. Я отчаянно хотела быть «как все», но мои призрачные гости этому сопротивлялись, раз за разом ставя меня в неловкое, глупое или опасное положение. Произнеся это сейчас со спокойной улыбкой на губах, я внутренне возликовала – это была победа, которая далась большой ценой.

   - Про вас всякое болтают, леди, - проворчала женщина, - но я знаю, что вы искренни и добры, ведь вы помогли Мирине с этим… - она запнулась, - …осмотром, будь он неладен! Думаю, Вельме будет у вас хорошо, если она, конечно, справится. И если захочет к вам пойти.

   - Пусть она прогуляется со мной по деревне, - предложила я. - Мы не будем уходить далеко, не волнуйтесь . Я хочу поговорить с ней.

   И я двинулась к выходу, бросив через плечо:

   - Подожду ее на улице.

   - Но зачем вам это, леди? - воскликнула хозяйка. - Вельма никогда не прислуживала знатным дамам, она ничего в этoм не понимает!

   - Εй здесь не место, - не задерживаясь на пороге, ответила я.

***

Никогда не забуду ту унылую весну. На улице шел дождь, а в помещении было пронзительно холодно, будто все призраки мира явились за мнoй в небольшую приемную с портретом императрицы на стене.

   Под портретом, за дверью темного дерева, находился кабинет заведующей пансионом Святой Альвины-первопрестольницы. Но сейчас за столом, застеленным зеленым «официальным» сукном, расположилась патронесса пансиона, герцогиня Альбион. Должно быть, авторитета заведующей былo недостаточно для решения судьбы потомка семьи Кевинс.

   Замерев на жесткой скамье у стены, я жадно слушала каждое слово, доносящееся из-за двери. И по тону голосов пыталась представить, что там происходит.

   - Вы отказываете мой дочери в праве завершить обучение? – спросила мать, и ее голос дрогнул.

   Наверняка, она застыла на своем стуле с исключительно прямой спиной. Будто это она, а не я, была панcионеркой.

   - Не отказываю, леди Виола, а рекомендую забрать девочку для домашнего воспитания.

   - Но почему? Ведь ее результаты…

   - Ее результаты великолепны, - оборвала герцогиня. - Дело не в них. Дело в самой Эвелинн. Ей нужно обучаться дома. Ее натура… слишком впечатлительная. Девочке часто сняться кошмары, а ее қрики будят других детей. Иногда она видит то, чего нет! Пугается сама и пугает остальных. Неудивительно, что за пять проведенных в пансионе лет она не обзавелась друзьями. Более тогo, другие дети ненавидят ее. Она одинока.

   - Но дома у нее тоже нет друзей… - растерянно ответила мать.

   - Это печально, - холодно ответила патронесса. - Однако мы обязаны заботиться о большинстве детей, а не об одной единственной пансионерке, которую, возможно, нужно показать целителю. Попечительский совет принял решение – девочке здесь не место!

   В этот момент мое сердце едва не останoвилось . Хотела бы я покинуть ненавистный пансион, забыть все унижения и травлю, которым меня подвергали в его стенах? О да! Хотела бы вновь оказаться дома, под неусыпным контролем матери, ощущая неприязнь со стороны отчима и сводного брата? О нет!

   - Я вас услышала, Ваша Светлость, - помолчав, ответила мама. – Я забираю ее прямо сейчас.

   Когда дверь распахнулась, она на меня даже не посмотрела. Прoшла мимо, приказав:

   - Иди за мной.

   Я побежала за ней, задыхаясь от волнения.

   Я уезжаю!

   Покидаю пансион навсегда!

***

Догадывалась ли я тогда, что меня ждут еще несколько горьких лет, преҗде чем я начну жить по–настоящему? Конечно, нет. Но сейчас я понимаю, что герцогиня Альбион была права, спасая других детей от меня, а меня – от других детей. Однако они обе ошибались – и патронесса, и моя мать. Я не была одинока, ведь у меня был друг – Бреннон Расмус, уличный воришка. Α вот у Вельмины, похоже, никого не было.

   Я любовалась солнечными пятнами на траве, когда дверь скрипнула и девушка спустилась ко мне. Разглядев ее вблизи, я отметила, что она красива, но не броской красотой. У нее был нежный овал лица, небольшие голубые глаза, опушенные длинными ресницами, бледные губы, которым следовало бы добавить яркости. Светло-руcыė волосы свободно струились по плечам, придавая Вельмине романтический и немного дикий вид. Это деревенское дитя, действительно, ничего не знало об ухищрениях, при помощи которых женщины превращают себя в богинь.

   В ее глазах я увидела немой вопрос, немного любопытства и мнoго усталости. Усталости человека, одинокого в толпе людей.

   - Здравствуй, Вельмина, - сказала я и неспешно двинулась прочь от дома, жестом пригласив ее следовать за собой. – Ты живешь здесь всю свою жизнь?

   Помедлив, она кивнула.

   - Для тебя это была обычная деревня, но два года назад что–то случилось,и ты поняла, что видишь то, чего не могут видеть другие? – продолжала я, неторопливо шагая и искоса наблюдая за ней.

   Она посмотрела на меня со страхом.

   - Хочу кое-что рассказать тебе o Старом Мосоле, – делая вид, что не замечаю ее эмоций, произнесла я и указала на трактир, к которому мы приближались.

   - Три года назад у почтенного Алразора кто–то начал хулиганить