Ковчег острова Альмендралехо. приключенческий роман - Александр Никонов

Комната очень странная: пол и потолок из непонятного изоляционного материала, из которых торчат штыри различной длины и толщины. Все они направлены в одну воображаемую точку посреди комнаты. В центре, за стеклянным большим цилиндром, на полу круг диаметром около полутора метров. Справа во всю стену размещена аппаратура, которая автоматически включается, когда Питер заходит внутрь, и начинает мигать разноцветными сигнальными лампочками, светиться мониторами и шкалами.

Но на этот раз вдруг появляется непонятный шум, похожий на кваканье лягушек и на шелест камыша на ветру. Питер, как и инструктировал его отец, включает трубку космической связи и подносит её к уху.

В кваканье и шелест врывается потрескивание, и посреди комнаты появляется что-то призрачное, тёмно-голубое и извивающееся. Питер бледнеет и испуганно смотрит на происходящее, не в силах пошевелиться от остолбенения. Треск нарастает, и это что-то превращается в человеческую фигуру. Она еще прозрачна и будто состоит из морской воды, она колеблется, словно в горячем воздухе. Постепенно фигура наполняется деталями: вот видны руки, ноги, голова, волосы, нос и уши. Вот вырисовывается одежда: шорты зелёного цвета, синяя рубаха. Ещё несколько минут, и Пётр узнает отца. Отец стоит боком к сыну и явно его не видит. Раздается искажённый помехами голос:

– Петя, ты здесь?

Петру ответные слова даются явно с трудом, он откашливается, но голос его приглушён и сипл:

– Да, папа, я здесь.

– Ты не испугался, сынок?

– Я, я даже н-не знаю, папа. Я п-просто поражён, я ничего не п-понимаю. Я даже не знаю, ты это или твой призрак.

– Но ведь ты разговариваешь со мной, не так ли?

– Да, я р-разговариваю, но разве призраки могут говорить? Ты живой или…

– Не беспокойся, Петя, со мной всё в порядке. Это та самая тайна, о которой я тебя предупреждал. Ну как я тебе? – спросил отец.

– Откровенно говоря, не очень, я даже не пойму, реальность это или…

– Так я и знал, – перебил его отец. – Значит, наш аппарат ещё не доработан. Я тебя не вижу, я весь скован, будто на меня надели обручи, я не могу повернуться.

– Где ты сейчас? – Пётр почувствовал, что голос его начинает дрожать, но он справляется. – Или я во сне?

– Нет, Петя не во сне. Но и объяснить я тебе сейчас ничего не могу. Ты извини, сынок, время мое заканчивается, я обязательно ещё вернусь к тебе. Главное, ты никому ничего не говори и ничего не бойся. Ну, до следующей встречи.

Отец протянул руку для рукопожатия, спросил:

– Ты где?

– Папа, тебе надо повернуться направо на девяносто градусов. Я могу пожать твою руку?

– Конечно, ничего не бойся.

Пётр на трясущихся ногах вошёл в стеклянную будку, пожал отцу руку и ощутил её телесность и мягкость, словно она была из плоти. Внезапно он затрясся и начал спрашивать:

– Скажи, отец…

– Не надо сейчас вопросов, сынок, потому что мои ответы будут слишком странными и непонятными. Ну, всё, мне пора. А ты уходи, поскорее. Поскорее!!!

Пётр отпустил руку привидения и выскочил из цилиндра, и в тот же момент мистер Черрик стал постепенно исчезать, словно бы таять, потрескивание стало уменьшаться, пока не исчезло совсем. И скоро в комнате всё стихло.

Пётр сел на диван, чувствуя, что ноги вот-вот подведут его, и он рухнет, схватился за голову и стал лихорадочно думать: «Нет – нет, этого не может быть! Это какой-то фантом, видение, призрак, иллюзия, только не действительность. Этого не может быть. Конечно, он предупреждал меня, что это будет необычный эксперимент, но не настолько же. Питер, – приказал он самому себе, – надо прибрать мысли и привести их в порядок, иначе ты сойдёшь с ума! Ведь до этого ничего не происходило, я думал, что отец просто будет связываться со мной по телефону, а здесь… Но ведь я видел его своими глазами, я видел, как он живёт, ходит, слышал, как разговаривает, и не с кем-нибудь, а со мной! А рука! Я чувствовал крепкое пожатие его руки, я видел его усмешливую недоверчивость в глазах. Значит, это всё правда, это действительность? Но как же так: он сейчас был со мной, а его со мной нет. А что, если…»

Неожиданный звонок сотового телефона прервал его мысли. Сейчас он ждал звонка от кого угодно, только… В аппарате он снова услышал голос отца:

– Сынок, надеюсь, что нас не прослушивают. Я связываюсь с тобой по секретной связи. Сейчас помолчи и ничего не спрашивай. Всё, что ты видел, это происходило на самом деле. Помнишь, у Шекспира: «На свете много есть, мой друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам». Я просто звоню тебе, чтобы ты окончательно не свихнулся, сынок, и поверил, что всё это происходило на самом деле, что я не призрак. Ты понял?

– Понял, отец.

– До свидания. Я с тобой ещё свяжусь.

– До свидания, отец.

12

Но разговор между Черриком-сыном и Черриком-отцом по сотовому телефону слышал и Шелли Бёрн. Его друг и помощник, который работал в этой сотовой кампании, по его просьбе записал разговор. Бёрн очень не любил недомолвок и тайн, даже если они исходили от его заказчика, они были для него, как красная тряпка для быка. При первом же разговоре сначала с Эмели, затем с Питером, он заметил, что они чего-то не договаривают. Ну, с Эмели всё было понятно: она не недоговаривала, а просто мало что знала. Вечно занятая сама собой, она и не вникала во все подробности истории с исчезновением мужа. Все её мысли были заняты только одним – где достать денег, для того чтобы утолить желания своего бой – френда.

С Питером дело обстояло иначе: Шелли чувствовал, что тот знает что-то очень важное, и скрывает это от сыщика. Бёрн считал себя интеллектуальным профессионалом, и для того чтобы раскрыть то или иное дело, не прибегал ни к слежкам, ни к засадам, ни к погоням, ни к единоборствам. Он считал, что чем меньше противник тебя знает, тем больше ты неуязвим и свободен в своих действиях. Главным коньком его был анализ всего, что было связано с делом.

В деле Черрика у него выстроилась следующая логическая схема: господин Черрик был большим любителем путешествий – пропал он вместе с экипажем своей яхты в Атлантике, но ни одного возможного трупа найдено не было, а это означало, что все люди живы и находятся в неизвестном месте. Личная подводная лодка господина Черрика почему-то вдруг оказалась у Гренландии, и никто, ни капитан субмарины, ни родственники промышленника, не могли объяснить, для чего она там оказалась. Некто Фриц Норман, капитан сухогруза, пишет в редакцию серьёзной газеты странное письмо об острове – призраке. Один из членов экипажа воздушного лайнера тоже видит странный остров, который как будто движется и раздваивается. А тут ещё эта запись телефонного разговора мистера Черрика со своим сыном. Откуда и для чего был сделан этот звонок – это нужно было выяснять.

Очень странный разговор. Из него совершенно непонятно, отчего Питер должен свихнуться, почему он должен считать отца призраком (призрачный остров, призрачный отец, некая призрачная Линда, жена свихнувшегося капитана – не слишком ли много этих призраков?), и что происходило на самом деле, о чём говорил отец – призрак, если это был, конечно, он. И, главное, ОТКУДА вёлся этот разговор, ведь Питер видел ТАМ что-то необычное. Нужно обязательно это выяснить. Но как? Видно, придётся поступиться своими привычками и принципами и воспользоваться старыми, добрыми и надежными методами сыщиков всех времён и народов.

Питера Черрика сыщик застал в одном кафе, где тот с усердием крошил панцирь лангуста, резал ножом розовое мясо и отправлял его в рот, не забыв при этом полить его острым соусом. Увидев Бёрна, Питер удивлённо приподнял брови и молча, не переставая жевать, показал на стул за своим столиком.

– Приятного аппетита, господин Черрик, – приторно поприветствовал Бёрн. – Вот, зашел перекусить, а тут вы.

Бёрн сделал экспресс – заказ из чашки кофе и круассанов. Подождав, когда Питер потянется за салфеткой, спросил:

– Что-нибудь нового об отце есть, мистер Черрик?

Питер улыбнулся, затем взял в руку сок и отпил глоток.

– Во первых, господин Бёрн, я не верю, что вы зашли сюда случайно, вы ведь знаете, что в это время я всегда бываю здесь. Во-вторых, именно от вас я хотел бы узнать какие-нибудь новости о пропавшем отце. Ведь это я нанимал вас на работу, не так ли.

– Это, конечно, так, мистер Черрик. У меня кое-что есть. – И он рассказал о своих наблюдениях и предположениях.

– И какое отношение этот безумный капитан и острова-призраки имеют к моему отцу? Я что-то вас не понимаю, мистер Бёрн.

Бёрн развёл руками, показывая на запястье свой блестящий амулет-браслет в виде серебряной змейки.

– Все эти события слишком чётко слагаются в одну мозаику. Не слишком ли много совпадений по времени и по месту действия?

Бёрн пытался отвести глаза от настойчивого и вопросительного взгляда Питера, а Питер положил грязную салфетку на тарелку и сказал: