Лейтенант Магу - Вадим Полищук

— Ты радуйся, что из этой штуки не по тебе палили, а по ним. Лежал бы сейчас с дыркой в башке. Закончили? Тогда шевелитесь.

Унтер с солдатами поспешил к карнизу. Лейтенант в одном мундире, шинель оставил наверху, уже спустился вниз по сброшенной веревке.

— Что это было, господин лейтенант?

— Козырной туз в рукаве, — злорадно ухмыльнулся Алекс, — последнее достижение заокеанской военной мысли — картечница инженера Гартинга. Помогите спустить ее, и шинель мою не забудьте.

О таком изобретении унтер и краем уха не слыхивал, очень интересно было бы самому взглянуть на заморское чудо, но лейтенант уже потянул его к каравану.

— Пошли, посмотрим, что там вез Хамиди. А еще мне не терпится плюнуть на его труп.

Фелонов послал солдат на помощь Ивасову, а сам поспешил вслед за лейтенантом.

— Почему их так мало?

— Не знаю, господин лейтенант. Передового дозора у них не было. Может, сзади идут?

— Тогда нам стоит поторопиться.

Вьючные лошади встретили незнакомцев нервно, недавняя стрельба и запах крови будоражили их. Кроме мешка с овсом, каждая лошадь везла по два длинных зеленых ящика.

— Мануфактура «Шапельро», — прочитал надпись на ящике лейтенант. — Датированы этим годом. Думаю, не ошибусь, если скажу, что в каждом ящике по пять новейших винтовок системы Шапсо. Они и на вооружение-то были приняты в позапрошлом году.

— А что это за «шапсо» такая? — заинтересовался Фелонов.

— Откуда я знаю? Сам о них только слышал.

— Посмотрим, господин лейтенант?

— Не сейчас, есть дела поважнее.

Кроме ящиков с винтовками были еще и патронные, о боезапасе для купленного оружия Хамиди также побеспокоился. На первый взгляд здесь было около двух сотен винтовок. А вот и первый труп. В этого бандита попало несколько пуль из картечницы, и сейчас это было, по сути, кровавое месиво, только голова и ноги уцелели. Стараясь не смотреть на него и сохранить уверенный шаг, Алекс приблизился к месту, где бандитский вожак свалился от меткой руоссийской пули. Хамиди лежал лицом вниз. Пуля шестидесятого калибра перебила правую руку, ребра и засела в грудной клетке. Выходного отверстия не было, но под убитым натекла большая лужа крови.

Поддев труп носком сапога, лейтенант брезгливо перевернул его на спину.

— Черт! Это не Хамиди!

Подошедший Фелонов пригляделся и опознал бандита.

— Это Валид, правая рука Хамиди. Сволочь.

Видимо у них были свои счеты. От избытка чувств унтер пнул убитого в бок. Внезапно «труп» открыл глаза и застонал. От неожиданности лейтенант отскочил и схватился за кобуру, но никак не мог открыть ее, пальцы все время срывались с застежки. Унтер не спеша, вытащил из ножен тесак, примерился и вогнал его в грудь Валида, тот дернулся и сразу обмяк.

— Теперь не встанет.

— Проверь остальных, трупы сбрось в пропасть. И оружие трофейное соберите.

Лейтенант, наконец, вытащил револьвер, но теперь не знал, что с ним делать. На всякий случай решил оставить его в руке, вдруг еще кто-нибудь «оживет». Взвалив на унтера самую грязную часть работы, офицер вернулся к карнизу. Солдаты уже спустили вниз саму картечницу и сейчас возились с трехногим лафетом. Оставались еще патронные ящики.

— Быстрее, быстрее, — подогнал подчиненных Алекс и, чтобы дополнительно простимулировать их, добавил, — остальные бандиты могут быть здесь в любой момент.

Когда картечницу и патронные ящики уже взгромоздили на приведенных лошадей, подошел Фелонов. Деловито стер с клинка кровь и вернул тесак в ножны.

— Готово, господин лейтенант.

Алекс заметил, что унтер как-то подозрительно спокоен.

— Я когда первый труп увидел, меня чуть не стошнило, до сих пор мутит, а ты будто покурить отходил.

— Вы у Хамиди меньше двух месяцев гостили, да и обращались с вами прилично, а я за три года многое на своей шкуре испытал и еще больше насмотрелся. Тот же Валид при мне Закарину ноги отрубил. Поэтому, мне что покурить, что этой сволочи глотку перехватить, никакой разницы.

Такого от Фелонова Алекс не ожидал, но разбираться в психологии унтер-офицера было некогда. Ивасов доложил, что все готово к началу движения. Одну лошадь в перестрелке убили, вторую серьезно ранили, и ее пришлось пристрелить. Но все равно, на восемь человек пришлось тридцать с лишним лошадей. Лейтенант тоже стал коноводом.

До темноты успели пройти всего пару верст, может, чуть больше. Зато на месте, выбранном для ночевки, была вода. О корме для лошадей люди Хамиди позаботились, но солдатам пришлось их разгрузить, дать овес и воду, потом стреножить, чтобы ночью не разбрелись.

Всю ночь часовые прислушивались, нет ли погони, но темная ночь не принесла неприятных неожиданностей. С рассветом бивак ожил, кормили лошадей, навьючивали ящики, наконец, тронулись в путь, когда солнце было уже довольно высоко. Каждая пройденная верста приближала к желанной цели — безопасному левому берегу. Одновременно, с каждым часом росла тревога, пропажу каравана с оружием могли обнаружить в любой момент и начать искать. Хотелось увеличить скорость движения, идти дольше, но лошадь — скотина нежная. Это человек может тащить на себе непосильный груз, не взирая на голод, холод и усталость. А на лошадь лишнего не взвалишь, больше восьми-девяти часов в сутки она работать не будет и кормить ее надо три раза в день, как минимум.

Эти мысли посещали не одного Алекса. Во время обеденной кормежки лошадей к нему подошел Фелонов с предложением.

— Может, спрячем оружие где-нибудь здесь и уйдем на легке?

Лейтенант отрицательно покачал головой.

— Раз уж не удалось добыть голову Хамиди, надо привезти оружие. Я могу вернуться с пустыми руками, мне все спишут, а вам — нет. Поэтому нам нужен результат, весомый и зримый. Две сотни винтовок будут в самый раз.

На третий день караван вышел в предгорья. До Темерюка уже было рукой подать, оставался последний рывок. Между тем, напряжение достигло максимума. Все понимали, что такое количество лошадей с грузом незаметно провести невозможно. Это только кажется, что горы пусты и безжизненны, наверняка их уже обнаружили. Не выдержав, лейтенант приказал идти к переправе напрямую, плюнув на скрытность.

Эта авантюра принесла неожиданный успех, в четыре часа по полудни впереди блеснула долгожданная гладь воды.

— Карагоев, бери запасную лошадь, скачи к переправе, разводи сигнальный костер. Камыша сырого кинь, чтобы дымило посильнее.

Когда первые лошади достигли оговоренного места, дым шел не меньше четверти часа, но лодки так и не появились. Даже внешне невозмутимый Фелонов начал нервничать.

— Они там спят что ли?

Наконец из плавней левого появилась лодка. Алекс прикинул, что с помощью этой посудины переправа растянется не на один час, никто не рассчитывал, что добыча окажется такой большой, но менять что-либо было уже поздно. С первой лодкой на левый берег отправились четыре ящика с винтовками и двое солдат, чтобы было кому заняться разгрузкой оружия. За лодкой плыли две лошади. Фелонов проводил лодку взглядом.

— Быстрее надо бы, так до ночи провозимся.

Алекс тревогу унтера разделял, вот только способа решить проблему не видел.

— Ты знаешь, где взять вторую лодку?

Фелонов в ответ промолчал. Лейтенант поднял к глазам бинокль и начал рассматривать дорогу, по которой они сюда пришли. Его внимание привлекло крохотное белое пятнышко. Подстроив фокус, Алекс понял, что это пыль, поднятая скачущими по дороге всадниками. И они быстро приближались, офицер уже мог рассмотреть отдельных людей и лошадей.

— Снимайте «гартинг» с вьюка, ставьте на лафет!

Солдаты на секунду опешили, но Фелонов быстро привел их в чувство. Кого кулаком, а кого добрым словом. Как назло, лошадь с картечницей затерялась где-то среди других, скопившихся у воды. А всадники быстро приближались.

— Да быстрее, черт вас побери, это наш единственный шанс!

Численность конницы Алекс оценил в полсотни сабель, по местным меркам, большая сила. В руках у всадников блеснула сталь. Такие кавалерийские атаки у местных горцев не в чести, они больше полагались на огнестрельное оружие, но так уж сложилась сейчас обстановка. У противника был отличный шанс быстро задавить солдат массой, не ввязываясь в долгую перестрелку. Вот только их командир вряд ли знал, почему руоссийские солдаты возятся с какой-то странной штуковиной вместо того, чтобы стрелять или хотя бы бросить лошадей и попытаться спрятаться в плавнях.

— Готово, господин лейтенант.

Наконец-то, шестиствольный «гартинг» водрузили на треногу, Ивасов начал торопливо запихивать патроны в горловину бункера.

— Ровнее клади, не дай бог перекосит!

До передних конников оставалось всего три сотни шагов, когда грохнули первые выстрелы «крейзе». Пара лошадей картинно кувырнулась, кого-то вышибло из седла, но остальная масса продолжала накатываться на крохотную кучку людей в серых шинелях. Кто-то из солдат не выдержал.