Ваше счастье, что не я ваше счастье (СИ) - Шустрова Алина

Обалдеть, сходила носик попудрить!

Стелла улетела по коридору, с воплями бедный Саша, где же милиция. Я застыла на месте, переваривая услышанное. Может я сплю? Вадим судорожно звонил, видимо Патрушеву:

— Сергей Владимирович, мы в спорт клубе. Все кричат, что Альбина убила Амалию Скрупко, они тут подрались чуток из-за Антона Гревцова. Ну не придурок, доложил называется?

— Я не знаю где она, вроде домой собиралась. Лепетал Вадим. Я метнулась обратно в туалет. Закрыла дверь и что делать? Что, что сухари сушить! Оглядела помещение, не большое окно на уровне груди. Как была, в узкой юбке, в белой блузке с длинным рукавом полезла в окно, туфли на каблуке засунула в сумку, сумку взяла в зубы, юбка быстро лопнула по шву выше разреза до пояса, ничего развернём на бочок и вперёд на амбразуру. Я вылезла через окно на козырёк над входом, и легла на живот, обозревая окрестности. Прилетела милиция, скорая, все бежали внутрь, я осмотрелась, вокруг территории забор, и охранник при въезде, всё, похоже приплыли. И тут я услышала знакомый голос. Я подползла к краю козырька и заглянула вниз. Возле крыльца стоял милицейский Уазик с открытой дверью, на водительском сиденье которого сидел Леван Габридзе, поставив ноги на ступеньки, и разговаривал по телефону. Я очень внимательно разглядывала камеру прикреплённую к козырьку, она была направлена на парковку и захватывала центральную часть ступенек. Вторая размещалась уже в холе и снимала лифт и раздевалку, насколько я помню. Значит если спуститься по крайнему столбу и проползти вдоль ступенек, я не должна попасть в объектив центральной камеры над входом, а машина должна закрыть меня от охранника, сидящего в будке на выезде с парковки.

Я метнулась к краю козырька, перелезла в низ, затем спустилась по столбу, поддерживающему козырёк, обхватив его руками и ногами, с сумкой в зубах. Встала на карачки и поползла в сторону Габридзе, придерживаясь намеченной траектории. Лицо Левана неестественно вытянулось, он открыл рот и вытаращил глаза, трубка сползла к груди. Да уж картинка ещё та, средь бела дня сумашедшая девица ползает на четвереньках в рваной юбке и с сумкой в зубах. Тем не менее я продолжала свой манёвр и ввалилась на заднее сидение машины Левана. Выплюнула сумку.

— Я перезвоню. Здравствуйте Альбина Александровна, что за дела? Вы забыли оплатить абонемент в бассейн? Спросил Габридзе, наконец поместив челюсть на место.

— Привет, я слегка повздорила с Амалией Скрупко, и пошла попудрить носик, а когда вышла, то все бегали и орали, что я убила Амалию. Выпалила я. А я, не убивала, вот посмотри на меня, блузочка с длинным белым рукавчиком, чистенькая, почти… по крыше лазила. Я быстро сняла блузку и пульнула её ошалевшему Левану. Вот экспертизу сделай, что ли. И давай вывози меня от суда скорее, пока план перехват не объявили.

— Ты в своём уме? Взвыл Леван? Ты что от меня хочешь? что бы я беглую преступницу скрывал? На, прикройся! И бросил мне, какой-то пиджак. Я огляделась, сижу в лифчике, рваной юбке…

— Ты хочешь что бы меня с работы уволили? Вопил Габридзе.

— Да на фига такая работа, если на ней надо невинных людей в тюрьму сажать! Я тоже не отставала, пыталась его перекричать. Ты учти я в тюрьму не пойду, я там с собой, что нибудь сделаю. Ясно? и это будет на твоей совести. Господи там же полно камер, сейчас кассеты изымите, всё посмотрите и всё проясниться, только я не хочу ждать этой радостной новости за решёткой. Видимо от шока, я вообще не затыкалась. Потом вцепившись в рубашку Габридзе, зарыдала у него на груди.

Леван завернул что то по грузински, про вай вай маму, дальше непереводимая игра слов, с трудом отцепил от себя мои судорожно скрюченные пальцы, толкнул меня на заднее сиденье.

— Накройся с головой. Захлопнул дверь, и мы поехали. Я еле дышала.

— Рассказывай, давай… И я, несколько сумбурно поведала ему о своих подвигах, а вернее не своих.

— Чего Патрушеву не позвонила?

— А смысл? Искать вы меня там будете в первую очередь? Или ты предлагаешь ему спрятать меня в шкаф и охранять с обрезом? Потом до Патрушева ещё добраться надо.

— Куда тебя везти? Я соображала…

— Давай, наверное, в дом к мамуле. У меня ключи есть.

— Я очень рад и адрес замечательный, а где это?

— Сталеваров 8

— Мы подъехали к дому. Леван забрал мою сумку, вытащил оттуда туфли, протянул мне, достал паспорт и права, убрал в свой карман.

— Телефон, советую отключить. Вечером привезу тебе новую сим карту и новости, если будут. Сиди и не высовывайся, свет не включай. По хорошему, тебя бы закрыть с наружи, да не дай бог пожар. Короче сбежишь опять, я тебя лично поймаю и за решётку посажу. Усекла?

— Усекла.

— А Патрушеву твоему, когда всё закончится, я наручники подарю, что бы он, уходя на работу, тебя к батарее пристёгивал!

— А мне что, на работу с батареей ходить? Огрызнулась я

— А не фига, тебе там вообще делать. Взвился Леван. Парням только мозги пудришь, От учёбы отвлекаешь! Всё марш из машины, пока не передумал!

Я пулей метнулась к крыльцу, трясущимися руками открыла дверь и ввалилась на летнюю кухню. В изнеможении сползла по стене на пол. У меня стучали зубы и тряслись руки, богатая фантазия услужливо рисовала картины с участием меня и моих сокамерников, а на картинке, где я выхожу из тюрьмы лет через 15, с зубами через один, я повалилась на пол и горько разрыдалась.

Уже смеркалось, когда подъехала машина, я приподняла занавеску и выглянула в окно, к крыльцу шёл мужчина, кажется Леван. Я приоткрыла дверь, высунула нос и грустные глаза, Габридзе остался стоять на крыльце озираясь.

— Альбин, ситуация фиговая, он протянул мне коробочку с сим-картой. В каждом помещении фитнесс центра установлена камера, в специально оборудованной комнате стоят мониторы и записывающее оборудование. Обычно после закрытия клуба охранник вынимает кассеты и сдаёт их в архив. Там они лежат месяц, а потом на них записывают по новой. Комната стоит закрытой, человека там нет — это не режимный объект. Кассеты нужны в основном, что бы в раздевалках ничего не пропадало, всегда можно проконтролировать персонал, ну и престиж опять же. Ключи от комнаты есть у охранника, а второй комплект у Господина Скрупко. Александра Александровича в этот день в центре не было, но ключ хранится в его кабинете в ящике стола, кабинет был открыт, камер в помещениях для персонала не установлено.

— А камера в зале? На Амалию где напали?

— Кассеты с камеры из тренажёрного зала и коридора таинственным образом исчезли. И ты теперь подозреваемая номер 1, так как на глазах у 10 человек повздорила с Амалией, а потом ещё сбежала! Леван буравил меня глазами. Я сделал вид, что нашёл твою блузку в машине, все присутствующие при ссоре опознали её как твою, подписали протокол опознания и я отправил её на экспертизу.

— Что с Амалией?

— Ей проломили голову диском от штанги, сейчас она в больнице, ей сделали операцию.

— Какой кошмар! Я зажмурилась и потрясла головой, отгоняя видения.

— Как там Патрушев?

— Плохо! Пожалел я парня, сказал что вывез тебя, но не сказал куда! И тебе не советую! Иначе будешь в СИЗО сидеть. Пасут твоего Патрушева, ждут когда ты прибежишь? Прослушку конечно не разрешили, но детализацию звонков с мобильного и стационарного телефонов будет уже завтра. Так что звони на телефон водителя или секретаря — лучше мобильный.

— Леван, мы вчера с Сергеем в казино были.

— И почему я не удивлён? Поинтересовался Габридзе, выразительно закатив глаза…

— Дальше рассказывать или ты продолжишь меня уму разуму учить?

— Рассказывай дальше! Ум либо есть, либо нет! Бесполезно ему учить!

— Я с официанткой Анастасией в курилке поболтала, в казино работает Руслан Агеев, он крупье, вчера была не его смена. Но девушка рассказала, что к ним частенько захаживал его друг, дергающий шеей. Парень азартный но играть не умеет судя по всему. Со слов Насти, он уговорил Руслана дать ему сыграть в долг и в результате парень задолжал казино 10 000 $. Мудрый владелец казино, ты его знаешь, Александр Александрович Скрупко, разделил долг поровну между игроком с нервным тиком и крупье Русланом Агеевым. Поскольку первый ни где не работает, то скорее всего Руслан будет бесплатным рабом казино ближайшие 5 лет.