Золотой выстрел - Фридрих Незнанский

Потом из мешка вытряхнули парик, бороду с усами и наконец вывернули сам мешок наизнанку, стали внимательно рассматривать. Один из тех, седенький, достал из кармана большую лупу, что-то сказал, и тут же милиционер призывно замахал своему главному, что говорил по телефону, рукой: иди, мол, быстрее.

Вот тут Сергея уже просто обожгло подозрение. Вернее, прозрение. Неужто этот рыжий козел отдал ему свой собственный сидор? Ведь на них обычно пишут имена владельцев! Армейская, да, вероятно, и флотская привычка… Ай-я-яй! Что ж ты натворил, рыжий гад?

Сергей понимал, что, может быть, неправ, но любая его ошибка в данный момент становится смертельно опасной. И медлить больше нельзя. К сожалению. Ну что ж, рыжий механик сам подписал свой приговор. Он должен был выкинуть мешок подальше, чтоб тот исчез навсегда. Он поторопился, решил избавиться от опасных улик сразу. И ошибся. А это ведь как у тех же саперов, где ошибаются только один раз…

Он вышел к недалекому мосту через Неву и остановил частника на потрепанной иномарке. Тот сразу согласился везти пассажира хоть на край света. А надо было недалеко, в район Купчина, где возле железнодорожной станции Сортировочная проживал Федор Филиппович Стругов, рыжий механик прогулочного теплохода «Невский-21» вместе с сыном и его супругой, толстозадой и полногрудой Катериной…

Гоголеву немедленно сообщили о находке, которую обнаружили-таки водолазы примерно в двадцати метрах от причальной стенки на дне Невы. Глубина здесь оказалась небольшая, что-то около двух метров. А привязан был мешок к спортивному «пудовику», который тоже подняли из воды. Сомнений быть не могло, это оказалось именно то, что и искали.

Найденное привезли и разложили на большом столе в экспертно-криминалистической лаборатории, куда тотчас явились и Гоголев с Левиным.

Картинка нарисовалась просто отличная.

Поношенная камуфляжная форма, растоптанные кеды, берет десантника и парик со всеми причиндалами указывали на то, что киллер применил маскировку. Будучи человеком рослым, порядка ста восьмидесяти пяти, он, скорее всего, изображал инвалида на костылях. Именно они и составляли одновременно и футляры, и отдельные части его снайперского оружия. Эксперта просто восхитила мастерская компоновка деталей. Работа была действительно выполнена остроумно, очень экономно и, вероятно, стоила больших денег. Так что заказывать ее мастеру лишь для того, чтобы произвести один только выстрел и, кстати, оставить гильзу в патроннике, мог позволить себе настоящий профессионал, получающий за свою работу очень высокие гонорары. И уверенный в себе.

Но была и еще одна особенность. Собственно основой изделия была СВУ, то есть укороченный вариант снайперской винтовки конструктора Драгунова, принятой на вооружение в спецподразделениях МВД. Значит, либо мастер-оружейник, либо сам киллер имели доступ к этим закрытым арсеналам. Оптический прицел ПСО-1M, разработанный в Белоруссии специально для этой винтовки и также брошенный киллером, имел заводской номер, следовательно, была возможность проследить путь изделия.

Однако наибольшей удачей явилось то, что на внутренней стороне мешка, иногда именуемого солдатским сидором, была нашита тряпочка, на которой имелась фамилия владельца. Буквы, правда, размылись, едва просматривались, но эксперт-криминалист пообещал, что сумеет восстановить написанное.

Все найденное было внесено в протокол, тщательно описано и сфотографировано. И материалы Гоголев немедленно отправил факсом в Москву, Грязнову.

Продолжая обсуждать плод фантазии неизвестного оружейника, эксперт-криминалист, человек предельно вежливый и, вероятно, начитанный, все морщился, постукивая себя согнутым указательным пальцем по виску, словно силился что-то вспомнить. Это заметил Гоголев и спросил с усмешкой:

– Какие проблемы, Осип Андреевич?

– Да вот, Петрович, – совсем по-простецки, со смешными гримасами ответил тот, – все никак не могу вспомнить, где я про это дело читал… Про костыли эти самые.

Настал черед блеснуть и Олегу.

– У Форсайта наверняка, Осип Андреевич, – сказал он небрежно. – Детективщик английский. А роман называется «День Шакала». Там киллер на де Голля покушается. Можно сказать, один к одному.

– Точно, молодой человек! – обрадовался криминалист. – А о чем это говорит? О том, господа мои уважаемые, что, скорее всего, киллер наш – человек грамотный. Я не в том смысле, что он буквы алфавита знает, а в том, что у него мозги работают в определенном направлении. И мимикрия, и оружие – тому яркое подтверждение. Вот и ищите его среди грамотных, а не среди спортсменов-отморозков. Он выполняет заказ творчески, вот что…

– Чего это вы, Осип Андреевич, – засмеялся Гоголев, – к спортсменам-то без всякого уважения? Или обидели чем?

– Зря смеешься, Петрович. Вашим спортсменам этакие фантазии, – криминалист ткнул пальцем в собранное оружие, – абсолютно до лампочки. У них все свое, привычное. А тут большая голова работала. А если по крупному счету, то две: мастер и исполнитель. По поводу мастера не знаю, но, вероятно, он человек немолодой и с большим опытом работы с живым металлом. А что касается исполнителя, то я бы поискал его среди тех, у кого есть высшее образование. Я имею в виду – военное. И специальное. Может быть, сильно обиженный. На что-нибудь или даже на кого-нибудь. Их теперь достаточно, особенно после Чечни… Ну ладно, если я вам пока больше не нужен, пойду займусь мешком…

Не прошло и часа, как эксперт позвонил Гоголеву и сказал:

– А ведь я прочитал.

– Ай, молодец! – воскликнул Гоголев. – Ну не томи, Осип Андреевич!

– Тебя, Петрович, конечно, не интересует, как я это сделал. Я знаю. Осип Андреевич нужен, когда вы ничего не понимаете. Нужно, чтоб он понял. И вам доложил. А вы потом сами будете докладывать высокому начальству, что вот, мол, благодаря тому и этому, с помощью некоторых усилий, нам удалось установить и так далее. А где, извини, Осип Андреевич?

– Я понял, не продолжайте. Вас интересует благодарность перед строем, в приказе или материальный стимул?

– Опять ты не понял. Меня интересует не «или», а чтоб все знали и чтоб я с этого имел.

– Клянусь, будет и приказ, и материальная благодарность. Ну не томите!

– А зовут хозяина мешка, или звали, Эф Эф Стругов. Кстати, чтоб тебе было известно, фамилия происходит, как говорили прежде, от разных водоплавающих средств, вроде струга, челнока, корабля, лодки. И носили их потомственные речники. Так что тут что-то есть. Займись, Петрович.

Гоголев тут же вызвал своего помощника и дал ему срочное задание через спецсправочную выяснить, есть ли такой человек, где проживает и чем занимается. Или, может быть, какие-то его родственники.

Одновременно, понимая, что проверка много времени не займет, отдал приказ оперативникам быть готовыми к выезду.

Помощник явился минут через двадцать, и вид у него был обескураженный.

– Ну что? – Гоголев стремительно поднялся из-за стола. – Чего молчишь?! Что произошло, Гена?

– Полный абзац, Виктор Петрович. Нашел я фамилию. Не одну, а две – и обе по одному адресу: Сортировочная…

– Да черт с ней! – перебил Гоголев. – Суть давай!

– Вот я и говорю. Две фамилии в одной квартире: Стругов Федор Филиппович и Стругов Игорь Федорович. Надо понимать, отец и сын, потому что отчество у второго – Федорович, а старший – Федор.

– Не объясняй, это и дураку ясно. Дальше!

– Ну звоню, чтобы выяснить, проживают ли такие. Трубку берет женщина и говорит каким-то необычным голосом, будто ее кто-то душит: «Кто звонит?» Ну я стараюсь вежливо, чтоб не возникли подозрения: «Скажите, – говорю, – Федор Филиппович дома?» А в ответ не то вой, не то крик: «Ох, уби-и-ли!…» И все. И трубку бросили. Не положили, а бросили, потому что я еще минуты три этот вой слышал.

– Дежурную оперативно-следственную группу на выезд! – резко бросил Гоголев и схватил телефонную трубку. Набрал номер: – Олег? Извини, сейчас не до формальностей. Только что, как я понимаю, убили того самого Эф Эф Стругова. Я выезжаю. Ты со мной? Выходи на улицу, подхвачу.

Глава 6. НЕИСПОВЕДИМЫ ПУТИ ТВОИ…

Поручая племяннику Денису и частному охранному предприятию «Глория» поиск и оперативную разработку поставщика оружия, Вячеслав Иванович Грязнов исходил прежде всего из соображений абсолютной секретности данной операции. Ему уже приходилось накалываться, когда в момент задержания очередного босса оружейной мафии тот вдруг словно растворялся, видимо кем-то предупрежденный, а вместо себя подсовывал всякую мелкую рыбешку вроде какого-нибудь сопливого дилера, с которого толком и спросить-то было нечего. Ему, мол, привезли сумку, он в свою очередь отвез и оставил в камере хранения на одном из московских вокзалов, а кто и чего – он этого не знает. Либо заведомая ложь, либо и в самом деле система отработана как часы.