Дети индиго. 10 лет спустя - Ли Кэрролл

Я верила в Кристину, знала, что у нее есть сильные стороны, способности, интересы и пристрастия. Я уважала ее потребность оставаться собой и следовать своему предназначению. Я знала, что главный толчок развитию Кристины дали не учебные методики, когда я предлагала ей выбрать упражнение или придумать игру, а именно мое уважительное к ней отношение.

Творчески одаренные дети и Дети индиго с самого рождения знают о своей миссии. У каждого из нас есть свое уникальное предназначение. В каждом из нас таится драгоценное сокровище — наша глубинная сущность. Ведомые ею учителя стремятся пробудить в своих учениках осознанность.

Дети стали другими — 1974 и наши дни

Квинн Звери, доктор философии

Хотя в этой краткой заметке Квинн не употребляет слово «Индиго», сам факт, что он предоставил свои комментарии для книги, посвященной Индиго, говорит о многом: здесь действительно идет речь о новых детях.

Статья короткая, но весьма красноречивая. Эти дети обладают более развитым интеллектом, чем люди предыдущих поколений, а некоторые из них даже способны предвидеть будущее (они интуитивно ощущают ход событий). Не нужно смеяться. Вспомните, что это явление было научно доказано учеными из Принстонского университета под руководством доктора Нельсона (я упоминал об этом в своих комментариях в первой части книги). Может, эти дети «считывают» информацию аналогичным образом?

Квинн Звери закончил Аризонскийуниверситет по специальности «коррекционное образование». С 1974 года он преподавал в государственных школах, а с 1977 по 1985 работал в системе розничной торговли. В 1985 году он вернулся к педагогической деятельности и по сей день работает с детьми. Его опыт дает ему право рассуждать об изменениях, которые происходят в детях, а перерыв в преподавании позволяет бросить ретроспективный взгляд в прошлое, чего не могут позволить себе другие педагоги, которые не замечают мелких изменений.

В настоящее время я работаю на Гавайях, где преподаю в шестом классе для учеников с самыми легкими проявлениями неспособности к обучению. Безусловно, на протяжении многих лет я замечал множество происходящих в детях изменений, но в этом году случилось событие, которое меня поразило.

Однажды на занятии по устной речи, которое я проводил с четырьмя учениками, один из них сказал, что заранее знает, когда что-то должно случиться. Затем он сказал, что ему приснился сон, а через некоторое время он сбылся. Я верю в сны и ясновидение, поэтому сказал ему, что это здорово и бояться здесь нечего. Тогда остальные три ученика наперебой стали рассказывать, что с ними было то же самое. Раньше я никогда не слышал от учеников подобных рассказов.

Двое других моих учеников собирают все свои рисунки. Закончив свои дела, они при любой возможности принимаются рисовать, и очень серьезно относятся к этому увлечению. Один из них хочет в будущем снимать видеоклипы, а другой собирается написать сценарий и снять по нему фильм. У каждого из них есть мечта и страстное желание воплотить ее в жизнь.

Другие ученики тоже рассказывали мне о своих увлечениях, но ни у одного из них не было четкого плана действий, который они осуществили в столь раннем возрасте.

Дети индиго и Эмоции

Джулия Розеншайн, психотерапевт и школьный консультант

Среди многочисленных статей Джулии нам было нелегко выбрать всего одну. Все они блестяще написаны и содержат много полезной информации. После долгих размышлений мы с Джен выбрали статью, в которой затронута тема, волнующая многих родителей: эмоции!

Джулия Розеншайн — психотерапевт, LCSW22, школьный психолог, специалист по работе с родителями и учителями. Ее специализация — дети с СДВГ, Индиго и сверхчувствительные. Используя свою врачебную интуицию и способность к ченнелингу, Джулия на личных приемах и по телефону делится практической информацией со взрослыми Индиго и их родителями. Она популярный лектор, которого с любовью называют «Доктор Индиго». Джулия выступает с лекциями по всей стране, на которых вспоминает о своем опыте сверхчувствительного ребенка и обучает эффективным педагогическим приемам работы с такими детьми. Репортажи о ее работе были показаны на телеканалах CNN, А&Е Network и в передаче бостонского канала «Хроника дня». Она написала книгу «Как обращаться со сверхчувствительными детьми» (Julie В. Rosenshein, The Highly Sensitive Kids Guide).

Что с ними? Синдром дефицита внимания? Синдром дефицита внимания с гиперактивностью? Биполярное расстройство? А может, вызывающее оппозиционное расстройство? Какой еще ярлык навесит современный мир на Индиго и сверхчувствительных детей?

Сэму четыре года. Он ходит в детский сад, где я работаю психологом-консультантом. Это очень эмоциональный мальчик, подверженный сильным приступам гнева и истерикам. Он отличается дерзким, независимым поведением, крайне чувствителен к шуму и неспособен концентрироваться на малоинтересных для него предметах. При этом Сэм обладает замечательными качествами, которые часто проявляются у Индиго: он мастерски собирает конструктор ЛЕГО, у него явные способности к музыке, он отлично разбирается в компьютере и способен делать несколько дел одновременно. У Сэма несколько замедленная речь, что характерно для многих Индиго.

На занятиях Сэм часто бил своих одногруппников ногами под партой и отказывался присоединиться к кругу, когда приходило время петь песни, особенно если ему не разрешали сесть на ковер в том месте, где располагалась буква «S». Он часто менял садики, так как воспитатели не могли справиться с его эмоциональностью, резкой сменой настроения, невнимательностью и агрессивным поведением. Его «характеристика» очень похожа на истории многих детей и подростков, с которыми я сталкивалась в своей частной практике.

После проведения всестороннего психологического тестирования мы составили практический план действий, где оговаривались те выгоды, которые Сэм получит, если не будет бить детей и воспитателей. Мы разрешили ему пользоваться музыкальным центром и определили четкие, но мягкие наказания за агрессивное поведение, объяснив мальчику, что нельзя бросаться разными предметами в ребят и сталкивать детей с качелей. Кроме того, мы решили, что несколько раз в день Сэм будет «остывать» в комнате психологической разгрузки. Ему объяснили, что, почувствовав усталость, он должен попросить об отдыхе. В этой комнате Сэм мог кувыркаться, танцевать, маршировать, карабкаться по лестницам и качаться на больших гимнастических мячах, что помогало ему выплеснуть эмоции и энергию прежде, чем его поведение становилось совершенно неуправляемым.

Когда Сэм показывал мне карточку «Давай передохнем», я вставала вместе с ним, брала его за руку, и маршевым шагом, вприпрыжку или бегом мы отправлялись в комнату отдыха. По пути к нашему убежищу я часто замечала, что его распирают эмоции, а внутренний мир словно трещит по швам: он начинал заикаться, выкрикивал грубости в адрес других детей, почесывался спиной о стены коридора. Но стоило нам очутиться в заветной комнате, как передо мной был совершенно другой ребенок. Выключив резкий белый свет и открыв форточку, мы взбирались на надувную горку и принимались прыгать на больших гимнастических мячах. Чтобы отгородиться от громких звуков и других раздражителей, непереносимых для его нервной системы, он возводил высокую крепость из подушек. Иногда он просто кричал, швырялся подушками или катался по полу. Иногда он выкрикивал: «Мячик бум! Мячик бум!» И тогда я знала, что нужно взять большой резиновый мяч. Пока Сэм лежал, я мягко, не надавливая, катала мячом по его спине и ногам.

Обычно ему хватало 15–20 минут, чтобы выйти из состояния сильнейшей перегрузки и прийти в норму. Когда он забегал в комнату отдыха, у него разве что пар из ушей не шел, а когда мы выходили, на его лице обычно играла улыбка. Вначале он отлучался на такие перерывы по четыре раза в день, а уже в час дня его забирали родители. Его мама рассказывала, что по возвращении домой он обычно ложился спать и спал почти два часа.

Но уже через три недели ребенок стал делать два-три перерыва в день, а затем и один. Он перестал задираться с детьми и временами садился в песенный круг — при условии, что ему разрешали выбрать место и вставать, когда захочется. Он по-прежнему был очень вспыльчивым и невнимательным, но и эти качества стали проявляться в нем чуть реже.

Через месяц его родители спросили у воспитательницы, не заметила ли она каких-либо улучшений, произошедших за последнюю неделю. Она ответила: