Отзвук прошлого - Светлана Мерцалова

Скомкав газету, будто она была причиной всех несчастий, я кинула ее на пол. Сердце сжалось от тоски. Чего я ждала? Аристократы не женятся на дамах полусвета. Ко всему мне скоро будет сорок. Я старше Артура, и у нас не может быть будущего.

Я подошла к зеркалу и внимательно всмотрелась в свое лицо. Сегодня морщинки под глазами пролегли глубже, чем обычно. Все труднее скрывать свой возраст…

Непролитые слезы душили меня, и в тот момент я поняла, как Артур мне дорог. Не выдержав, я зарыдала в голос.

Обычно стараюсь не распускаться перед слугами, но сегодня было наплевать! Уверена, что они уже все знают. Слуги всегда все знают, от них невозможно ничего скрыть. Часто знают и то, чего я сама о себе не знаю…

Невеста была из весьма влиятельного семейства и безумно влюблена в Артура. Никакие доводы недовольного отца, знавшего о скандальной репутации будущего зятя, на нее не действовали. Однажды мы встречались…

Я напрягла память и вспомнила девицу лет восемнадцати, худую и нескладную, с безжизненным лицом и жиденькими волосами…

Я не могу обижаться на Артура, ведь он ничего не обещал. О верности он вообще не имел ни малейшего представления. Артур поступал со мной так, как поступил бы всякий другой мужчина: положение в свете важнее.

Хоть Артур уже вышел из младенческого возраста, но, так как он был единственным наследником, у него были обязательства по отношению к своей семье. Отец долго подыскивал ему невесту, что было нелегко с его подорванной репутацией. Конечно, Артур мог бы воспротивиться решению отца, но это обернулось бы финансовыми проблемами. Что было делать Артуру? Он мог только смириться с неизбежной женитьбой.

Артур должен был объясниться со мной, но он рассудил, что объяснение не принесет мне успокоения. К тому же он дал отцу и невесте слово, что не будет встречаться со мной. Это было одно из первых условий влиятельной семьи.

Под слово, что он порвет со мной, отец выдал ему приличную сумму и пообещал переменить завещание. По этой причине Артур и повременил встречаться со мной, вдруг отец узнает.

Артур пробовал объясниться со мной посредством письма, но не смог найти слов и бросил эту затею. Все это я узнала после из сплетен и газет, а в тот момент сходила с ума от обиды.

Меня захлестнуло отчаяние о моем возрасте. Странно, до этого момента я сильно не задумывалась над этим вопросом. Что я буду делать, когда мое время подойдет к концу? Это не за горами, мне уже тридцать семь, а для актрисы это старость. Сейчас балом правят двадцатилетние, скоро рядом с ними я буду чувствовать себя старухой. Сколько мне еще осталось? Будут ли журналы так же охотно печатать мое фото? И все чаще и чаще я ощущаю усталость. Ослепительные софиты, блики фотовспышек, изнурительные примерки и репетиции – сегодня мне все в тягость.

Когда ты молод, то кажется, что останешься молодым навсегда, но однажды смотришь в зеркало и видишь первую морщинку, седой волос, тусклый взгляд…

Я стояла и вглядывалась в свое отражение, подсчитывая, скоро ли этот идеальный овал лица осядет и его покроют морщины. Нет, это произойдет не скоро. Высокие скулы, узкий овал – при таком сложении лицо не скоро потеряет свою форму…

Я вытерла слезы и припудрила лицо. Такая женщина, как я, не будет лить слезы лишь потому, что какой-то болван ее предал. И, гордо вскинув голову, я вышла из спальни. Молча прошла мимо горничных и лакеев, смиренно склонивших головы передо мной. Торжественно прошествовала через анфиладу комнат, думая о том, что смогла всего этого добиться. Жизнь не растоптала меня, когда я осталась одна с ребенком. Я взяла от жизни все, что можно взять, и забралась так высоко, как только можно. И не собираюсь убиваться по глупому мальчишке, который весь изолгался…

Оглядываясь назад, понимаю, что трагедии могло не произойти. Если бы я немного смирила свою гордыню, то дальнейшая жизнь сложилась бы совсем иначе…

Мир настолько суров, что каждый наш шаг имеет последствия, и какими они будут, зависит от содеянного. В тот момент я была зла на Артура и хотела лишь причинить ему боль, но последствия получились трагическими…

Вечером состоится ежегодный осенний бал, где я смогу увидеть Артура.

Одевалась я особенно тщательно, весь пол был завален платьями, никак не могла выбрать подходящее. Бирюзовое слишком открытое – сегодня это было бы не к месту. Палевое, его я носила прошлой весной, когда была счастлива с Артуром. Больше никогда не смогу надеть его, но и выбросить рука не подымается. Платья, в которых была счастлива, имеют свою ауру. Вот это розовое прелестно, но я не должна выглядеть невинной и инфантильной. Нет, только не сегодня.

А вот жемчужно-серое, расшитое стеклярусом, как раз подойдет. Благодаря приглушенному цвету и закрытому верху, вид у меня будет неприступным. Как раз то, что подходит для сегодняшнего вечера. Чтобы смягчить эффект неприступности, я надела жемчуг и подкрасила губы.

Еще раз оглядела себя в зеркале со всех сторон. Да, платье как нельзя лучше подходит для сегодняшнего бала…

Я выглядела надменной, словно закованной в ледяную броню, но вынуждена была улыбаться, отвечать. Подходили знакомые мужчины, пытались меня развлечь, приглашали на танец, но я отказывалась. Не хотелось видеть никого, среди людей было особенно одиноко. Никто не должен догадываться, как я несчастна.

Баронесса фон Штейн, заметив меня, подскочила и заверещала:

– Ты сегодня одна, моя милочка?

– Я всегда одна.

– Слышала, Олевские нашли невесту своему оболтусу? Что ты об этом думаешь?

Во взгляде баронессы сквозило ехидство и жалость. Терпеть не могу, когда меня жалеют! Я разозлилась:

– Ты уверена, что я должна думать об этом?

– Разве нет?

– А разве да? Ты же знаешь, милая, мое отношение к браку.

Я произнесла это таким естественным тоном, как будто меня это нисколько не волновало. Баронесса фон Штейн фыркнула и отошла. Сегодня мне совсем не хотелось говорить с этой тупой коровой.

Я шла через зал с бокалом шампанского и тут увидела Артура. Он был не один, с ним стояла та, что похитила его: безликое, ничего не выражающее лицо и плоская фигура. Бедный мальчик, как он будет ненавидеть ночи…

Однако как бы ни была бледна и худа невеста, именно с ней он будет подниматься по социальной лестнице. И детей ему будет рожать она, и утром просыпаться с ним в постели тоже будет она…

Боль пронзила мне сердце, и захотелось самой причинить боль. Я вышла из ниши, и все мужчины, стоящие у стены, повернули головы в мою сторону. От их восхищенных взглядов на моих щеках вспыхнул румянец, и глаза подернулись поволокой. Оглядев каждого, я выбрала самого симпатичного и подошла к нему:

– Пригласите меня на танго.

Его не пришлось просить дважды. Он молча положил руку на талию и повел меня в танце. Прижавшись как можно ближе, я обняла его за плечи. В зале все замолкли и наблюдали за нами. Гости уже были обо всем осведомлены, в таких местах сплетни распространяются мгновенно и в течение вечера обрастают новыми подробностями…

Артур не отрываясь смотрел на нас, хоть княжна и пыталась отвлечь его разговором. Его лицо перекосила гримаса боли, мне было приятно это видеть, ведь все мы в душе садисты.

Он спросил бокал коньяка у проходящего мимо официанта. Я видела, как он мучается, и еще ближе прижалась к партнеру, хоть мое сердце разрывалось на части. А музыка звучала все надрывней, все отчаянней…

Не помню как, но при очередном повороте я вдруг оказалась в руках Артура. У меня, наверное, был глупый вид, так как я сильно растерялась.

Артур шепнул мне на ухо:

– Я не собираюсь разлучаться с тобой. Моя свадьба ничего не меняет.

– Твоя свадьба меняет все! Слишком я люблю тебя, чтобы делить с кем-то.

– Свадьба – лишь выгодная сделка. Пойми, жизнь состоит из компромиссов. Мы не всегда делаем то, что нам нравится, – виновато сказал Артур. – Чаще то, что важно для будущего.

– Это лишь слова…

– Я никогда не буду с ней счастлив…

– Не играй трагедию, ты все равно фальшивишь! Рано или поздно все заканчивается, вот и нашей сказке пришел конец, – я хитро подмигнула. – Мы неплохо повеселились, не так ли? Еще не раз вспомнишь наши ночи, когда будешь залезать на эту оглоблю – свою жену.

Мне страшно хотелось причинить ему боль, и я это сделала. Он вдруг весь сник и потерялся. Разозлившись, я оттолкнула его. Мерзавец!