Солнечная сторона - Елена Черкашина

Иногда Лили ловила себя на мысли, что завидует подобной праздной жизни городских богачей, но в любом случае мечта эта навсегда оставалась мечтой. Задумавшись, она даже не сразу поняла, что ее собеседник не спешит отвечать.

— Ну же, — окликнула она его, — расскажи хоть что-нибудь. Мне же любопытно! Какие у вас там дома? Я слышала в Новом Вавилоне собрано больше всего устройств древних, и что они есть в каждом доме.

— Наверное, ты права, — бесцветным голосом ответил молодой человек.

— Что значит, «наверное»? Мне нужны подробности.

— Не знаю я подробностей! Я жил, как те зверюшки, которых ты жалеешь, — не выдержав, вспылил Ник. — Спальня, столовая, кабинет, да еще пара комнат — это все, что я видел изо дня в день. Иногда меня приглашали на официальные мероприятия, но это случалось столь редко, и там было так скучно, что развлечением это никак не назвать. Единственное место, где мне разрешалось гулять — это сад, но стены его столь высоки, что увидеть что-либо снаружи просто невозможно.

«Спальня, кабинет, да сколько же комнат в его доме? Он должен быть просто огромным. У него даже есть свой собственный сад с цветами и деревьями, где можно просто прогуливаться и наслаждаться красотой».

— И ты еще жалуешься?! — Возмутилась вслух Лили.

— Зато ты вольна делать то, что хочешь. Идти, куда хочешь, уплыть хоть на край земли, и никто тебя не остановит.

— Ты что же, считаешь, что вся моя жизнь — это лишь прогулки на катере, да купание в Океане?! — Негодованию Лили не было предела. — А ты знаешь, сколько мне приходится трудиться, что бы моя деревня не голодала? Сколько рыбы я должна приносить ежедневно? Да, я люблю охотиться и нырять. Но знаешь ли ты, какое чувство охватывает человека, когда из густых зарослей на глубине внезапно выплывает трехметровый зеор? Как светятся его голодные глаза, примеряясь к добыче перед броском? Как многочисленны его зубы и остры когти? Переживал ли ты хотя бы раз лихорадку от укуса крошечной ирле, когда тело твое горит огнем и укрывается потом, при этом на ощупь, оставаясь холоднее северного льда и синея с каждой минутой до цвета Океана в самом глубоком месте?!

Но тем не менее, я никогда бы не покинула деревню без разрешения, потому что, у меня есть обязательства, и я всегда буду их выполнять. Даже здесь я нахожусь лишь по велению старейшин. Они решили, что сытые полгода для племени стоят столько же, сколько моя жизнь, что же, я принимаю это. И даже если я не вернусь из этой поездки, то буду знать, что погибла не напрасно.

В глазах девушки стояли слезы, но выражение лица оставалось твердым и решительным.

— Я… — Попытался что-то сказать Ник, но его тут же перебили.

— Вы, жители Нового Вавилона, сейчас делаете то же, что делали древние, живете в собственное удовольствие, не задумываясь, какой ценой, маетесь от безделья, и лишь скука заставляет вас совершать какие-то действия.

— Я прилетел сюда вовсе не от скуки, — спокойно возразил Ник.

— Да? Тогда зачем тебе понадобилось отправиться на полюс?

Молодой человек молчал. Он понимал, что кое в чем она права, но говорить ей правду было нельзя.

Устав ждать ответа, девушка отвернулась и посмотрела вдаль. Все такая же бурая поверхность океана была пуста. Рабочие, видно, были отосланы в другие районы туда, где их помощь была более необходима. Свежий ветер обдувал лицо девушки, даря некоторое облегчение от жары и позволяя хоть немного привести в порядок свои эмоции.

— Давай ложиться спать, — словно чужим голосом приказала она, — Сегодня был тяжелый день, и еще не известно, чем порадует нас день завтрашний.

Рабочие оказались более расторопными, чем от них ожидала Лили. Понукаемые громкими криками смотрителя, они трудились без сна и отдыха, и к утру в горизонт упиралась чистая полоска слегка извивающегося канала. Ник безумно радовался, что они, наконец, готовы двинуться в путь. Находиться с молчаливой и угрюмой Лили было все тяжелее, а других собеседников у него не было.

Довольно тепло попрощавшись со смотрителем разоренных плантаций, они отправились в путь. Лили по максимуму запаслась у него топливом, поэтому позволила себе пустить парокатер чуть ли не с максимальной скоростью. Чего-чего, а брикетов с сушеными водорослями скоро во всех ближайших городах будет хоть отбавляй.

Погода все еще стояла отличная, в этом им тоже пока везло, и Ник улегся на жесткой палубе, подставляя солнцу то один, то другой бок. Пейзаж за бортом быстро наскучил ему, хоть девушка и гнала «Безудержного» вперед, океан оставался пустынным. С тех пор, как они покинули по узкому каналу плантации, им не встретилось ни единого захудалого суденышка, только рябь на воде, да слепящая синева ясного неба. Облака, не говоря уже о грозовых фронтах, предпочитали гулять где-то в других местах, но ласковые благодаря защитному куполу солнечные лучи приятно грели, не доставляя особого дискомфорта.

Время, казалось, замерло на месте, вокруг все оставалось неизменно, не смотря на неснижаемый темп движения парокатера. Они мчались все дальше и дальше от родного Нику Нового Вавилона, делая редкие остановки лишь, что бы перекусить да отдохнуть несколько часов. Лили упорно игнорировала все попытки своего спутника завести беседу.

«Ничего-ничего, — злорадствовал он, — еще посмотрим, чья возьмет! Я-то постоянно сижу в архиве, для меня молчание — обычное дело».

Но фазы сна и бодрствования сменяли друг друга, а девушка все еще продолжала отмалчиваться. Молодой человек не учел, что она привыкла проводить много времени в открытом океане, а там среди собеседников у нее был лишь Эшхарда.

Вспомнив о змееящере, Ник оглядел пространство вокруг парокатера, но, не заметив признаков гигантского животного, снова заскучал. Посмотрев на небо, он увидел яркий круг солнца, неизменно висящий все на том же месте. Он знал, что чем дальше они будут удаляться в сторону полюса, тем ниже будет клониться этот круг тепла и света к горизонту, но пока все оставалось по-прежнему, а это значило лишь одно, они еще очень далеко от назначенной цели.

— А ты бы хотела, что бы Земля снова стала вращаться? — На четвертый день пути Ник сдался и попытался снова завести разговор. Говоря это, он почти не рассчитывал получить ответ, скорее готовился пуститься в долгие и пространственные рассуждения об истории современного человека и как он докатился до такой жизни. — Раньше солнце, ведь, вставало каждое утро на востоке, а вечером укатывалось за горизонт на западе. Ты бы хотела, что бы это все вернулось? Что бы у нас снова появились день и ночь, а не эти кем-то рассчитанные фазы? Я читал, что первому поколению выживших было не легко смириться с подобным образом жизни. Они привыкли спать в темноте, ориентироваться во времени по положению солнца на небе, а не по внутреннему чутью и хронометрам. Некоторые, даже, не выдержав постоянного отсутствия темноты, сходили с ума.