Заблудшие дети Perestroiki. История первой любви - Алекс Май

– Плохая примета – упасть с горы. Может, дальше не пойдем? Выпьем шампанского и домой? – осторожно поинтересовался Валера.

– Нет, Валерыч, пойдем, – не согласился я.

– Ладно, мое дело предупредить. Итак, продолжаю свою дюже умную речь. Два юных отрока, которые вечно куда-то спешат, вечно во что-то влипают, решили обратиться к языческому культу, слово живут не в прогрессивном Советском Союзе конца двадцатого века, а черт знает сколько тысяч лет назад… Ага! Тысячи лет назад, когда человек только-только слез с дерева и уселся перед телевизором… Не смейтесь, тут плакать надо, я серьезно говорю. Кто-то из отроков подал идею совершить великое таинство любви на древнем капище, о назначении которого ученые до сих ломают свои набитые знаниями головы. Отроки, о Боже, поленились сходить в библиотеку и прочитать несколько книжек по данному вопросу. Я же, старый и больной, не поленился, я постоянно о них забочусь. И вот, дорогие мои, сейчас я поведаю вам некоторые факты, которые мне удалось узнать из пыльных и мудрых книг…

– Валера, ты действительно что-то узнал? Честно? – удивленно воскликнула Таня. – Валерыч, дай я тебя в щечку поцелую?

– Целуй, – Валера расплылся в улыбке, подставляя щеку. – Но, хитрая лисица, не перебивай меня.

– Мы и так молчим всю дорогу, один ты лекции читаешь! – справедливо заметила Таня.

– Ты меня уже перебила. Ладно, проехали. Вернее, поехали. Итак, слушайте и внимайте. Первое. Сейды – огромные булыжники, встречающиеся по всему миру, в нашей стране их находили еще, если не ошибаюсь, в Прибалтике. Есть они и в Латинской Америке, и еще где-то… У самого черта на рогах. Схож с ними и знаменитый комплекс Стоун-Хэдж в Англии. Но больше всего этих камней почему-то находится на Кольском полуострове, и, черт побери, я думаю, что на один из них мы все-таки, будь он неладен, наткнемся. Второе – спутать сейд с просто камнем, которых тут как грязи весной и об один из которых я чуть не сломал взятые напрокат лыжи, невозможно. Этот громадный булыжник стоит на нескольких маленьких камушках, служащих своеобразной подставкой. Задумано так для того, чтобы он не покатился и не раздавил какого-нибудь бородатого лыжника печального образа, вроде меня. Третье, есть предположение – в сейдах живут божества, языческие, и я, будучи истинным христианином, могу запросто навредить своей светлой душе. Не смейтесь. Из-за вашей прихоти меня через сто один год, когда я покину этот мир, могут отправить прямиком в адское пекло, где припомнят дарованную вам бутылку водки. Ладно… Вам ведь наплевать на это? Так? Четвертое и самое главное, не исключено, что возле сейдов древние варвары, а вы, Шурик с Танькой, наверное, являетесь их прямыми потомками, устраивали кровавые жертвоприношения, дабы войти в милость к божеству. Чтобы оно одарило их горой пластинок, гектарами травяных полей, декалитрами водки и миллионами денег! Вы еще не передумали? Нет? А я думал, я надеялся, что напугал вас. Облом?!

– Облом, Валера! – грустно вздохнув, подтвердила Таня. – Не передумали. Напротив, еще интереснее стало. Валерыч, а ты что, христианин?

– Я, по крайней мере, пытаюсь им быть, а мой духовник – отец Феофан, помогает мне в этом, – ответил христианин Валера.

– Валерыч, а если мы тебя в жертву принесем? Как потомки древних варваров, в которые ты нас, хорошенько не подумав, записал? Мы с Ольгой уже договорились, оказывается, она давно думает, как избавиться от тебя, – пошутила Таня.

– Ой, Танька, да вот же он, мы по кругу ходим, вокруг него! Вот он, смотрите… – закричала Ольга, показывая рукой на камень.

Да, мы, наконец, нашли его.

Такие камни я помнил с детства, когда гулял с друзьями по сопкам, собирая грибы или выискивая возле воинских частей взрывоопасные предметы. Огромные валуны стоят, как правильно отметил Валера, на нескольких маленьких камушках. Ну да, сделали это очень древние люди, а кто же еще? Здоровенные, наверное, были люди! Булыжники такие ворочать.

– Вот оно, место таинственной и дикой силы природы! – торжественно объявил Валерыч. – Целуйтесь, отроки. Потом выпьем шампанского и деру отсюда, да побыстрее.

– Валера, а ритуал? – запротестовала Таня. – Без ритуала мы не уйдем.

– Какой такой ритуал? Вы мне ничего про ритуал не говорили. Совсем сбрендили? Сашка, я сейчас уйду с Ольгой, не хочу брать грех на душу. Я серьезно… Ты у нас что, специалистом по ритуалам стал? Дьявола вызвать захотелось? – абсолютно серьезно заявил Валера, будто мы только и делали, что на досуге дьяволов вызывали.

– Успокойся, пожалуйста, – попросила Таня, – тут я главный специалист по ритуалам. Понял?

– Новость, однако, Танюшка, но ладно… Ладушки, о`кей, кровососы. Делайте, что хотите, а мы тут посидим, в сторонке, на камушке, перекусим. Ольга, доставай еду, – сказал Валера и поставил рюкзак на камень, принялся снимать лыжи…

Сзади к нему незаметно подкралась Таня.

– С алтаря языческого есть собрался! – прокричала она.

Валера сел в снег. Трапезничать он, не подумавши, собрался на еще одном, поменьше, но все-таки ритуальном камне.

– Танька, я вот заикаться из-за тебя начну… Росомаха ты коварная.

– Да ладно, давай я тебя, чтобы простил, еще раз в щечку чмокну…

– Люди, скоро стемнеет, давайте-ка быстрее с ритуалами, чмоканьями своими, – показывая на часы, попросила Оля.

– Ревнует, – сказал Валера. – Не хочет, чтобы меня в щечку чмокнули… Ууу!

Мы с Таней подошли к камню, прикоснулись к нему ладонями. Странно… Зима, мороз, а он – теплый, будто действительно что-то или кто-то греет его изнутри.

Таня прижалась к камню щекой.

– Слушай, может, ты хотя бы мне объяснишь, что делать надо? Какой ритуал? Я думал, ты прикалываешься… Что задумала? – спросил я ее, встревоженный перспективой непонятного ритуала.

– Сашунь, все хорошо будет. Для начала нарви можжевельника, побольше, где-то я читала, что его кустики можно в таких вот ритуалах использовать. А потом мы выложим его вокруг камня, подожжем с четырех сторон, войдем внутрь круга, поцелуемся, попросим божество о благословении, потом еще поцелуемся, потом – танцы вокруг камня, а потом – опять поцелуемся. Вроде все… Еще кольца. – Таня прикоснулась к нагрудному кармашку курточки, там лежали два тоненьких золотые колечка, которые мы долго и упорно выбирали во всех ювелирных магазинах города.

Пригодились папины кроны. Валютчики, с которыми нас познакомил Валера, дали за них приличное количество рублей. Мы купили кольца, и у нас еще осталась целая куча денег. На свадьбу!

– Таня, не много ли «поцелуемся»? Мы там или сгорим, или задохнемся. По-быстрому надо, – я попытался внести свои коррективы в ритуал, но Таня не согласилась.

– «Поцелуемся» – никогда не бывает много! – сказала она. – Запомни это на всю жизнь…

Запомнил.

Ладно, скоро действительно навалится мгла, пора начинать… Под неодобрительные реплики Валеры нарезал охапку смолистого можжевельника, зачем-то добавил к ним сосновых веток. Выложили круг – Таня начинала с одной стороны камня, а я с другой, в одной из точек колючей и пахучей окружности мы встретились. Я поджег ветки, они были в снегу, разгорались плохо, пришлось подкидывать пожухлых, сухих, в результате можжевельник затрещал, вспыхнул. Повалил густой ароматный дым, похожий на руки приведений. Руки тянулись в сторону христианина Валеры и Оли. Они закашляли, заткнули носы и отбежали от лежащей на куске клеенки еды. Валера умудрялся одновременно и кашлять, и ругаться.

А мы…

Взявшись за руки, перепрыгнули через дымящиеся ветки. Прижались спинами к камню. Дыма становилось все больше, я задыхался, из глаз хлынули слезы. Жарко. Я забыл, что надо делать. Вроде – поцеловаться. Таня? Ты где? Обнявшись, поцеловались. Потом? Что потом? Просить? Ох, Господи, пусть все, происходящее с нами, будет очень-очень хорошим, а еще лучше – расчудесным! Пусть мы всегда-всегда будем вместе! Нет!!! Тут же не «Господи», а древнее божество! Как к нему обращаться? А может, вместе надо просить? Черт его знает, у меня першило в горле, я кашлял… Ну, Танька, вот уж придумала так придумала! Смутно, но я видел, как она, шатаясь, пыталась совершать ритуальные, по ее мнению, телодвижения. Не оставлять же ее одну? Запрыгал рядом с ней, представляя, как могли прыгать, танцевать древние северные великаны. Снова пришлось закрыть глаза, иначе – невыносимо. И вдруг я увидел большущий костер и звездное небо… Таня исчезла, на ее месте появились какие-то пляшущиеся размазанные тени. Стало не по себе, от испуга я тут же открыл глаза, но едкий дым опять заставил прикрыть веки. Слабея, прижался к камню и увидел обнаженную женщину, в руке у нее был факел, и она шла ко мне. К нам? Съехал по камню, оцарапав поясницу – куртка задралась, и опустился задницей в снег. Где же Таня? А где я?