Личный счет. Миссия длиною в век - Андрей Ерпылев

«Это же что-то вроде компьютеризированного рабочего места, – понял он. – Так вот откуда все эти «…Генератор вихревого поля, усиленный лайтраккерами по внешнему контуру…» Это не лайтраккер ли я какой-нибудь трогал сейчас? Нет – галопом отсюда: я тут сейчас будто слон в посудной лавке. Если не обезьяна с гранатой…»

Стоило встать с кресла, как кибернетическая фантасмагория вокруг исчезла без следа, сменившись прежними творениями скульптора-сюрреалиста.

Значит, все-таки компьютер… Впрочем, почему бы и нет? Глупо думать, что через сто лет инженеры будут работать с картинкой на мониторе или вообще бумажными чертежами. Вон, в каждом втором фантастическом фильме изображение на виртуальном экране висит в воздухе, а герои, вместо того чтобы пользоваться клавиатурой и мышкой, просто тычут в нужную точку пальцем. То, что возможно сегодня на айфоне или планшете, вполне может через несколько лет превратиться в такой вот «центр управления».

«Наверное, с этого компьютера можно не только приборы отлаживать, но и в Интернет выходить… Вот уж было бы интересно! Может, попробовать? Чем я рискую?»

Но Саша все-таки не рискнул снова присесть в старое доброе креслице – грех, находясь в гостях, лезть без спросу в хозяйский компьютер. Вдруг сотрется что-нибудь важное, и полгода кропотливой работы – коту под хвост? Это – как минимум причем. А по максимуму может случиться все что угодно, от отключения света в одной отдельно взятой квартире на сотом этаже до схода с орбиты спутника или аварии на ядерной электростанции. Про запуск баллистических ракет думать не хотелось: все-таки двадцать второй век на дворе… Да и вряд ли такой легкомысленной на вид особе когда-нибудь доверят пресловутую «красную кнопку». Хотя чем черт не шутит…

Пройдя через два практически пустых помещения неизвестного назначения (в попадающиеся на каждом шагу зеркала он глядеть избегал), Александр вдруг оказался снова в серебристой комнате с душем и едва не получил сердечный приступ, когда пол внезапно поехал под ногами. Причем чем быстрее он перебирал ногами, тем все более ускорялась дорожка.

«Да это же тренажер!»

И в самом деле, стоило шагнуть в сторону, как бегущая дорожка немедленно остановилась. Вряд ли одной дорожкой тут все ограничивалось, но спортом заниматься не хотелось, и превращенный в женщину мужчина покинул зал.

Кухня или столовая обнаружились не сразу. Чем еще могла быть довольно уютная зала с несколькими столами – горизонтальными плоскостями, висящими в воздухе без видимой опоры на разном, но одинаково удобном для сидящего человека уровне? Одна – даже для лежащего. Почему бы в двадцать втором веке не вернуться к древнеримской моде на принятие пищи в лежачем состоянии? Оригиналов хватало всегда и всюду. Смущало отсутствие сидений (лежанок), но мало ли… Ну и полностью отсутствовали даже признаки холодильника, кухонной плиты и прочих атрибутов.

«Не таблетками же они тут питаются?»

Увы, разыскать что-нибудь подобное приемному окну линии доставки, знакомой по фантастическим романам, тоже не получилось. Только в центре одного из столов при попытке облокотиться на него вдруг ниоткуда материализовался высокий стакан прохладной и вкусной воды. Но всего лишь воды… Видимо, время было не обеденное. И уж точно не располагающее для разного рода релаксирующих напитков. А может, тут просто было не принято есть и выпивать дома. Имеются же подобные сдвиги у обитателей развитой Европы и Америки.

Так что пришлось покинуть столовую, как говорится, не солоно хлебавши…

Но вот следующее помещение ничем, кроме библиотеки, быть не могло. Разве что библиотекой, совмещенной с домашним кинозалом: стеллажи, сплошь уставленные книгами (или вещами, очень похожими на книги), до боли знакомый прямоугольник мертвого пока экрана на стене… Как только Саша вошел, откуда-то со стен полилась приятная музыка, освещение не то чтобы померкло, но стало уютнее. Чувствовалось, что эта комната была одной из самых любимых для хозяйки, если не самой любимой, – столько, чувствовалось, души было вложено в ее обстановку.

Но Александра музыка и эстетические пристрастия безымянной девушки из будущего сейчас интересовали меньше всего.

Книги! Судя по надписям на корешках – на русском языке! Это ли не мечта любого мыслящего человека – хотя бы пальцем прикоснуться к информации о собственном будущем, узнать все наперед.

С трепетом он протянул руку и взял со стеллажа увесистый том в строгом темно-синем переплете.

«История России» – значилось тусклым золотом на обложке. Временной промежуток не был определен, но хотелось надеяться, что неведомые авторы не ограничились временами Ивана Грозного или годами существования СССР.

Вот сейчас…

Он уже видел первые строки открытой наудачу летописи будущего, он уже готов был впитать откровения, как том исчез.

Вместе со всем окружающим…

– Резковато вы, – попенял Саша ротмистру, не удержавшись.

Перед глазами все еще стоял покинутый интерьер, в ушах все еще звучала оборвавшаяся на странной ноте музыка, руки чувствовали вес книги… Всей душой он был еще там – в огромном далеке, которого, хоть и в чужом теле, смог коснуться кончиками пальцев через пропасть непрожитых еще лет. Но вид ротмистра не внушал радужных чувств.

– У нас проблемы, – буркнул тот, отворачиваясь.

Оба виртуальных персонажа по-прежнему пребывали в «розовой кладовой», ставшей за прожитые в будущем дни чуть понятнее.

– У нас или у вас?

– У нас.

– Объясните хотя бы.

– У нас очень мало времени. Сейчас мы оба вернемся в вашу реальность, но будьте готовы к тому, что вам там очень не понравится.

– В чем, в конце концов…

– …дело?

Саша оглянулся и вновь поразился перемене обстановки.

Он сидел, прислонившись спиной к какой-то бревенчатой стене, ощущая через ткань рубашки все выпуклости неотесанных бревен. Глаза сразу же защипало от едкого дыма, пластами висящего в прохладном, если не сказать больше, неподвижном воздухе, а шея и лицо немилосердно зачесались, будто искусанные комарами. Впрочем, почему «будто»: на нос тут же спикировал крупный кровосос, и стряхнуть его не удалось, даже яростно тряся головой. А поднять руку, чтобы согнать наглое насекомое, не получилось… Александр вообще не чувствовал рук.

«Вот это номер!» – он осторожно подвигал ногами и с радостью ощутил их, пусть и затекшие.

Куда это его снова втравил проклятый граф? Почему спокойный Париж вдруг сменился всеми этими таежными прелестями?

«Тише, тише! – раздался в мозгу бестелесный голос. – Я вам все объясню…»

Из короткого рассказа Ланского следовало, что он, воспользовавшись «отсутствием» Петрова, вернулся в Россию, чтобы снарядить некую экспедицию в один из отдаленных районов Сибири. Проявив при этом недюжинные организаторские способности. Беда лишь в том, что способности эти относились ко временам без малого вековой давности, когда как-то не принято было так обращаться с нанимателями…

– Отморозки, – буркнул Саша, выслушав повествование. – Кто ж для такого дела бомжей нанимает?

«Я считал, что лихие люди будут надежнее… Без связей с властями, парии, битые жизнью…»

– «Лихие люди», «парии»… Откуда вы таких терминов нахватались, ротмистр? У Жюль Верна или у Майн Рида?

«У Буссенара… Но кто же мог подумать?»

– Сколько вы им посулили?

«По пятьдесят тысяч ваших рублей. И заплатил задаток…»

– С ума спятили?.. Да, а откуда деньги?

«Снял с одного из открытых мной счетов».

– Стоп! А вы уверены, что это бомжи? Вы же засветили меня! А у меня на хвосте – Мамедов!

«Засветил… А, это новое выражение… При чем тут Мамедов?»

– Все банковские операции, – вздохнул Саша, – проходят через компьютерные сети и легко отслеживаются… При достаточной настойчивости, естественно. А Мамедов, если вы еще не поняли, спит и видит, как бы ему вернуть свои денежки назад. Где вы снимали деньги?

«Здесь, в Сибири. В Нижне-Суджерске».

– Никогда не слышал… А сколько времени я в таком… положении?

«Не знаю… Вероятно, меня… вас опоили. Но не менее пяти-шести часов, думаю».

– Думаю, думаю… – передразнил ротмистра экс-бизнесмен. – Раньше надо было думать. Почему вы не освободились вашими хитрыми приемчиками?

«Хотел сначала поставить в известность вас… посоветоваться…»

– Но это возможно?

«Вероятно… да, конечно».

– Так освобождайтесь!

Мышцы одеревеневших рук начали подергиваться сами собой – видимо, Ланской применял свои знания восточного «дрыгоножества и рукомашества» для данного случая. Волна горячих игл, соперничающих по болезненности с комариными жалами, пробежала по жилам, заставив стиснуть зубы. Но… Где-то поблизости раздался мощный рокот, в котором бывший солдат Непобедимой и Легендарной тут же опознал шум вертолетного винта.

«Блин, – подумал он. – Кажется, поздно…»