Личный счет. Миссия длиною в век - Андрей Ерпылев

«Танька с ума бы сошла от зависти…»

– А вы где жили?

– Я?.. Да в основном снимал квартиры. Были, знаете ли, такие меблированные апартаменты для невысокого ранга чиновников, военных и прочего небогатого люда.

– Я думал, что все дворяне…

– Имели дворцы? Ошибаетесь, дорогой. Дворянство в Российской империи, да еще служилое, по условиям быта мало чем отличалось от вашего, как вы говорите, среднего класса. Даже поскромнее было в чем-то… Не все, конечно… Но роскошь в основном была уделом всяких скоробогатых купчиков и промышленников. Ваших коллег, – улыбнулся рисованным ртом граф.

– Ну, тоже не всех, – поморщился Саша, почему-то испытывая стыд за свою квартиру с аляповатой люстрой.

– Согласен.

– А где у вас?..

– Память? Там, где и должна быть, – ротмистр распахнул еще одну дверь, и молодой человек едва сдержал возглас удивления: они оказались на пороге поистине бескрайнего помещения, сплошь заставленного бесконечными стеллажами, на которых ровными рядами стояли…

– Книги?

– А почему бы и нет? Неужели бесформенные пузыри подходят для хранения знаний, образов, воспоминаний больше, чем старые добрые книги? – Ланской любовно провел рисованной ладонью по кожаным, тисненным золотом корешкам толстых фолиантов. – Вы, конечно, выберете что-нибудь более присущее вашему времени… Эти круглые радужные штучки, например.

– Диски? Но и книги еще не вышли у нас из обихода.

– То-то я нашел у вас в квартире богатейшую библиотеку…

Александр снова смутился: прав, черт побери, ротмистр, как всегда, прав… Танька читать вообще не любила, предпочитая «бумажной тягомотине», как она выражалась, сериалы с «настоящей жизнью». А он сам… Честно говоря, и не помнил, когда в последний раз брал в руки книгу. Нет, во время Парижско-Женевского безделья почитать как раз хотелось, но где было взять книгу на русском языке? А всю «библиотеку» дома составляли пачки ярких каталогов и справочники, бухгалтерские «гроссбухи» и штабеля всякого рода документов.

– Времени не хватает читать беллетристику…

– Времени на книги всегда должно хватать.

– Вы мне что-то еще хотели показать, – сменил тему Саша, понимая, что в споре всегда проигрывает графу.

– Ах да! Пойдемте…

Спутники прошли библиотеку и оказались перед еще одной дверью, которую Ланской распахнул еще одним своим хитрым финтом. А за дверью… Петров узнал свою «червоточину», прихотливо извивающуюся в свете прилепленных к своду «светлячков».

«Надо же, – подивился он. – Еще светят!»

– Светильники ваши – просто чудо, – ротмистр будто подслушал его мысли. – Я как раз бился над освещением своих… чертогов – пытался создавать всякого рода свечи, факелы, керосиновые лампы… Даже лампы накаливания. Но, увы… А у вас получилось просто и элегантно.

– Да как-то само собой вышло…

– Я же говорю, что у вас большие способности, – польстил граф.

Ход сменился лестницей, ступени которой уходили куда-то вниз, в темноту.

– Мне показалось, Александр, что негоже попадать туда тем же образом, что и вы. Поэтому и решил зайти с более привычного уровня.

Лестница закончилась обычной площадкой, даже мощенной керамической на вид плиткой. И такой же обычной дверью.

– Прошу…

Пола как такового не было – нога выше щиколотки уходила в плотный розовый туман и вязла там. Чувствовалось, что ходить тут до визита Александра и его спутника не пытался никто, а сам он убей не помнил подробностей своего перемещения по здешней «земной субстанции». Слишком уж шокировало его тогда содержимое «фигур памяти», заполняющих все вокруг, словно пузырьки пены огромную ванну.

«Может, превратить это… что-то, – подумал он, в очередной раз выдирая ступню из туманного желе, – в нечто более пристойное? В паркет, например…»

– И не пытайтесь, – ротмистр, похоже, читал мысли своего визави без проблем. – Не забывайте, что мы тут в гостях. Вам бы понравилось, если бы я принялся переделывать вашу кладовку на свой лад? Думаю, нет.

Дышащий вокруг розовый сюрреализм настолько не вязался с обликом военного, стоявшего рядом, что Саша вдруг засомневался в своей недавней уверенности.

«В гостях…»

– Вы хотите сказать, что все это – не ваше?

– Ну вот – не прошло и ста лет, как до вас, дорогой мой Александр, дошло. У вас в этом случае принято вспоминать жирафа.

– А у вас кого вспоминали?

– Не кого, а что, – охотно ответил Ланской. – Чаще всего вспоминали колокольню. Мало что было выше церковных колоколен в моей России… – внезапно помрачнел граф.

– Тогда что это? – Саша поторопился замять неловкость. – Кто это все навспоминал?

– Ну-ну, разве не догадываетесь? Не навспоминал, а…

– Так это воспоминания женщины?!!

«Как же я сразу не догадался? – для Александра все встало на свои места. – И любовные фантазии, и… все остальное…»

Припомнилось, как, мазнув мимолетом один из пузырей, он узнал сразу несколько рецептов незнакомых кушаний, перемешанных с методиками радикального похудания. И как озадачило это тогда, ведь ротмистр вроде бы – по крайней мере, нарисованный им самим образ – ожирением не страдал. Хотя мог и польстить себе…

– Ни в коей мере, – тут же заверил Ланской. – Даже в мыслях не было приукрашивать свой облик.

– Послушайте, граф. Это, черт возьми, невежливо – копаться в моих мыслях!

– Согласен. Только разве мы не находимся в ваших мыслях? Находись вы в моих – они тоже были бы для вас открытой книгой.

– Не заметил я что-то ничего подобного у вас в гостях, – проворчал Петров.

– Вы имеете в виду мою скромную каморку? Увы, – рисованный собеседник развел руками. – Это совсем не мои мысли. Да, я постарался восстановить кое-что из воспоминаний… Но… Вы разве не помните, что я… – Он замялся, подбирая слова. – Что я умер?

– Э-э-э…

– Нет, теперь я вполне готов допустить, что где-то там, – ротмистр махнул рукой в сторону копошащейся пены, – далеко отсюда, существует и мое личное, так сказать, «хранилище памяти», в данный момент обходящееся без хозяина. Но это создал я сам.

– А почему… Стоп! – оборвал сам себя Саша. – Почему теперь? Раньше вы, значит, были в этом не уверены?

– Да, я считал, что «кладовые памяти» гибнут вместе со своим владельцем, а поскольку я…

– Почему теперь?

– Потому что мы с вами здесь. Это ведь не ваше «хранилище»?

– Нет.

– И не мое. Даже принадлежащее не мужчине, а особе противоположного пола.

– Что из этого?

– Не торопитесь. Мы на чердаке женщины… Еще не родившейся.

– Что-о-о?

– Да, эта особа родится в весьма отдаленном от вашего – и теперь моего – времени. Полагаю, лет через пятьдесят. Или даже все сто.

– Откуда вы это взяли?.. – начал Саша, но услужливая память тут же подсказала ему: «Генератор вихревого поля, усиленный лайтраккерами по внешнему контуру…» – Так что выходит: это память женщины из будущего?

– Совершенно верно.

– А вдруг она просто увлекается фантастикой, – покосился Александр на колышущийся рядом розово-перламутровый пузырь сложной формы. – Выдумывает всякое…

– Я тоже так полагал, – серьезно кивнул Ланской. – Но вскоре убедился, что она ничего не придумывает. Почти… Просто времени здесь не существует в самом широком смысле этого слова. И попасть можно не только в настоящее, но и в будущее. Я убедился в этом, так сказать, на собственном опыте. А вы не желаете?

– Вот еще! – передернул плечом Петров и вдруг подумал, что именно из его «хранилища памяти» ротмистр вселяется в него реального… Неужели можно и…

– При определенной сноровке – да. И я вам в этом помогу. Это не так сложно…

– И что: я вселюсь в эту… даму?

– Я бы сказал – в девушку, Александр. Ей двадцать три года, не замужем, весьма привлекательна… По меркам вашего времени, конечно.

– И я превращусь в ее «внутренний голос»? Как вы – в мой?

– Не совсем, Саша, – мягко возразил граф. – Скорее в сон, грезу… Понимаете…

Рисованный военный нахмурился и помолчал, собираясь с мыслями.

– Понимаете, – наконец проговорил он, глядя в глаза Александру. – Она – наркоманка…

Александр проснулся и долго лежал, не открывая глаз.

«Неужели и это все сон, – думал он, выплывая из рассыпающихся, теряющих глубину остатков сонной одури, щедро перемешавших зыбкие кошмары с кристально-четкими осколками реальности. – Фантасмагория…»

Бизнесмен Петров был натурой довольно деятельной, поэтому долго валяться в постели не привык. Сон это или не сон, а впереди день, и нужно провести его не так бездарно, как предыдущие.

«Попытаться встретиться с Натали, – продолжал размышлять он. – Это первое. Наверняка то кафе – ее постоянное место. Парижане не любят менять свои привычки… Подойти… Возможно – с цветами, извиниться… Стоп! А почему ты решил, что девушка тебе не привиделась? Может быть, вовсе нет никакой Натали?.. И Парижа – тоже?..»