Орден геноцида-2. Чистилище (СИ) - Ким Сергей Александрович

Метнулась чуть в сторону, подхватила валяющуюся на землю цепь и со свистом раскрутила её. Священник мрачно уставился на сестру и поудобнее перехватил поднятый с земли длинный прямой кинжал.

Девушка шагнула вперёд, вращая саженной длины цепью вокруг себя, а затем почти выстрелила ею перед собой. Экзорцист увернулся, и цепь врезалась в землю. Хильда дёрнула её на себя, крутанулась на месте и рассекла пространство перед собой несколькими косыми ударами.

Священник поднырнул под полосующую воздух стальную полосу, сократил дистанцию…

Хильда сделала шаг назад, левым предплечьем подправила траекторию цепи и махнула её прямо перед собой, с лязгом отбив тычок кинжалом. Провернулась на месте, использовав собственную шею, чтобы докрутить цепь. Ударила горизонтально — экзорцист пригнулся. И тут же выстрелила вторым концом, попав ему прямо в грудь. Дёрнула цепь на себя, раскрутила, нанесла косой удар — священнику пришлось выставить кинжал, на который и намоталась стальная полоса.

Снова дёрнула на себя, но обезоружить противника не удалось.

Сестра перехлестнула цепь через спину, ударила вторым концом — священнику пришлось выставить блок левой рукой. Металл захлестнулся вокруг предплечья, экзорцист болезненно сморщился. И Хильда немедленно ударила ногой, пользуясь тем, что обе руки её противника заблокированы.

— Достаточно! — громко произнёс командор.

Подошва ботинка девушки остановилась в дюйме от горла священника. Будь это бой насмерть — он бы уже свалился со сломанной трахеей. Хотя, если начистоту, то Хильда могла бы убить его уже несколько раз до этого. Нет, он, конечно, мог пустить в ход какие-нибудь грязные приёмы…

Вроде нарушения уговора и применения усилений и кинжала, да? И ведь не помогло же.

— Прошу простить брата Адама — он не должен был применять усиления и оружие, ведь это было нарушение правил, — произнёс Иосиф. — Так что, если судить честно, граф, ваша дочь победила трижды.

— Ну, он парень ничего так, на самом деле… — заявила Хильда, опуская ногу и переводя дыхание. Смотала цепь, ухмыльнулась. — Но не орёл, ох не орёл… Надо было против твоего преподобия Вильгельмину выставлять — вот с ней ты примерно на равных будешь. А вот брат бы тебя одной левой ушатал.

— Я на равных? — удивилась Мина, но тут же спохватилась. — А, ну да. Точно. Я на равных. Именно так.

— Что ж, — командор поднялся с лавки и пригладил своё одеяние. — Прошу простить за беспокойство, граф Винтер. Думаю, мы выяснили всё, что хотели и больше Конгрегация вас не потревожит.

— Было бы неплохо, — невозмутимо произнёс Райнхард. — У нас впереди довольно напряжённые месяцы — детям к поступлению надо готовиться.

— Да пребудет и с ними, и с вами милость пресветлого Ормузда, — Иосиф осенил нас святым знамением. — И ныне. И всегда. И вечно.

Экзорцисты быстренько собрались, забрав потрёпанного в бою Адама, и направились к стоящей неподалёку машине. Неожиданно командор остановился, обернулся и внимательно посмотрел на дядю.

— Кстати, а мы с вами никогда раньше не встречались? Вы меня не помните?

— Вряд ли, ваше высокопреосвященство, — спокойно ответил Райнхард. — Такую встречу я бы не забыл.

— Что ж… В таком случае — доброго вам дня, братья и сёстры.

Мы проводили взглядом удаляющийся прочь «хорьх», и Хильда задала в общем-то вполне резонный вопрос:

— Это что вообще сейчас было-то, а?

Глава 8

— Проверка, — усмехнулся Райнхард.

— Типа — не мы ли ту тварь с Той Стороны призвали, да? — уточнила сестра и фыркнула. — Бред!

— Скорее всего экзорцисты пытались понять не пролез ли при том Прорыве ещё кто-нибудь и не прицепился ли он к тем, кто был ближе всех, — сказал я. — То есть к нам.

— А почему для этого они провоцировали сестрёнку? — спросила Вилли. — Разве нельзя было нас, ну…

— Схватить?

— Меня никто не провоцировал! Я и так всегда готова надрать кому-нибудь зад!

— Вы сейчас — герои княжества, — объяснил Райнхард. — Просто так схватить вас сейчас — это подорвать репутацию и Конгрегации в частности, и Церкви вообще. К тому же против вас не то что прямых или косвенных улик нет — даже подозрения и те слабенькие. Максимум, что я мог бы предположить на их месте, что к кому-нибудь из нас прицепился мелкий демон. А цепляется он…

— …к кому-нибудь достаточно сильному, но не слишком умному, — закончила за дядю Мина и безжалостно припечатала. — Хильда.

— Эй! — немедленно возмутилась блондинка.

— Ну и приехали они к нам уже изрядно подготовившись, — добавил я. — Поразмыслили, кто может быть одержимым и как спровоцировать спящего в ней демона.

— Драка, — кивнул дядя. — Хорошая драка. Причём, либо против чрезвычайно сильного противника, либо нечестная, чтобы вывести из себя и заставить пользоваться всеми доступными силами. Так что будь Хильда и правда одержимой, когда тот экзорцист начал играть нечестно, демон скорее всего проявил бы себя. Поэтому для провокации выбрали достаточно сильного боевика, который в случае чего мог быть продержаться до того момента, когда командор нанесёт удар.

— Ну, мне он что-то особо сильным не показался, — наморщила нос блондинка.

— Потому что экзорцистов учат в первую очередь драться не с людьми или гейстами, а с одержимыми, дурья твоя башка, — хмыкнул Райнхард.

— Да он даже с усилениями был слабоват!

— Вилли, да скажи ты ей уже… — вздохнул я.

— Ты, наверное, не заметила, сестрица, — менторским тоном произнесла Мина. — Но экзорцисты используют усиления несколько иного характера — они не просто увеличивают силу или скорость, но ещё и дают при каждом ударе выброс святой силы. Иными словами — это для обычного человека и тем более для мага, такие слабенькие удары не слишком опасны, а вот будь ты одержимой, то тебя бы словно булавой дубасили. Причём раскалённой добела булавой.

— Поэтому он вероятно и владеет арвантом, — добавил я. — Серьёзная ударная и бросковая техника тут без надобности. Это наша толстокожая сестрица спокойно вынесла десяток шлепков и даже не чихнула, а вот одержимого скорее всего бы в фарш разорвало.

— И всё равно он был слабоват, — буркнула Хильда.

— Я вот скорее не поняла, к чему был последний вопрос командора, — вставила Вилли. — Почему его высокопреосвященство спросил — не виделись ли вы раньше? Это что-то означает?

— Означает, — вздохнул Райнхард. — Так, мелкие, садитесь — разговор есть.

Сёстры послушно уселись на лавку, рядом с ними расположился и я, хотя прекрасно знал, что дядя собирается им сказать.

— Для начала спрошу — что означает наш фамильный девиз? «Кровь за кровь» — это о верности родичам или о мести? — начал он издалека.

— И то, и то, — с готовностью ответила Мина. — Это означает и то, что мы всегда стоим горой за своих близких, и то, что мы всегда отвечаем ударом на удар и пролитой кровью на пролитую кровь.

— Хорошо, — кивнул Райнхард. — А что означает другой наш девиз — «у цербера всегда три головы»?

— Ну, это даже я знаю, — хмыкнула Хильда. — Цербер — это наша фамильная зверюга, страж на границе этого мира и Той Стороны. Три головы — это где мы так или иначе присутствуем: реальный мир, Та Сторона и Камделире… Ещё — это три рода егерей: Винтер, Спринг и Саммер. А! Ну и вроде как поверье такое есть: три головы символизируют, что в каждом поколении есть минимум трое Винтеров. Ну, типа как мы с Вилли и Конрад — нас же трое.

— Тогда следующий вопрос — сколько было Винтеров в моём поколении?

— Ну, это вообще легкотня, — фыркнула блондинка. — Ты, дядя Вольфрам и…

Девушка неожиданно осеклась и недоумённо потёрла лоб.

— И… и… всё? Так, что ли? — задумчиво протянула Хильда. — Ну, получается, что так… Но это ж ерунда какая-то. А! Наверное, был ещё кто-то, но умер в детстве. Так, да?

— Нет, не так. Последний вопрос — назовите членов клана последних трёх поколений.

— Я! — вскинула руку и аж подпрыгнула на месте Вилли. — Можно я! В общем так. Наше поколение — Хильдегарда, Конрад, Вильгельмина. Твоё поколение — Вольфрам и Ксения (урождённая Самарина), Райнхард и Лизелотта (урождённая Аше), Предыдущее — Зигфрид и Екатерина (урождённая Озерова), Ульрих, Адалинда, Людвиг и Ульяна (урождённая Мансурова)… А! Чуть не забыла — дедушка Зигфрид был женат дважды, вторая жена — Мария Макинтайр. Но от этого брака детей не было.