Седьмое небо - Дикий Носок
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Это чего? Что ты тут прятал? Покажи. А другу рассказать слабо?» – обиженно засопел Петруша.
Прилипчивый приятель надоел колдуну до зубовного скрежета. Но роль следовало сыграть до конца. Уже скоро поваренок вновь окажется в своем теле и вернется назад, ничего не событиях прошедших суток. Не нужно усугублять ситуацию странным поведением (хотя по большому счету думать об этом уже поздно) и ссорой с лучшим другом. Обтирая загаженный короб от птичьего помета сеном Терентий пояснил: «Я, Петруша, короб вранья купил.»
«Ух ты! Нашел там чего-нибудь стоящее?» – мигом врубился в ситуацию приятель, позабыв об обиде.
«Друг, я возьму себе только одно несдержанное слово, а остальные твои. Дарю. Владей!» – продолжил Терентий. Открыв коробку, он вынул оттуда кусок черного гранита с серыми прожилками – Слово Антипа и ногой подвинул ящик приятелю. Позабыв обо всем на свете, Петруша увлеченно зарылся в короб. Колдун же, спрятав гранитный камушек на груди, молча слинял.
Глава 18.
Стась очнулся на рассвете от того, что в щеку ему брызнула едко-пахучая струйка. Парень открыл глаза. Он лежал на узенькой улочке, привалившись к глухой стене какого-то строения, а полосатый кошак, задрав хвост, помечал его, как свою территорию. Судя по запаху вокруг, он был не первым.
«Брысь, пошел вон, зараза!» – шуганул наглеца Стась. Котяра отпрыгнул в сторону, прижал уши к голове и зашипел. Выждав минуту, он не спеша удалился, унося чувство собственного достоинства в кончике дрожащего хвоста.
Стась поднялся на ноги. Где это он? Как тут очутился? В голове, словно рваное полотнище на ветру, мотались обрывки каких-то воспоминаний: рыжеватая коса, бутыль с водой, гневно мычащий белобородый старик. Но уцепиться за одно из них и остановить головокружение Стась никак не мог. А потому счел за благо присесть обратно на землю и сжал голову двумя руками. Он что, проспал всю ночь в этом вонючем закоулке? Почему голова так болит? И что это была за девушка?
Ответов ни на один вопрос не было.
***
«И что делать с ним будем?»
Спутники сгрудились вокруг стола, на который Терентий выложил свою добычу. Гранитный камушек выглядел донельзя надежным и неубиваемым, как и положено гранитному обломку.
«А вот это уже не мое дело,» – заявил колдун. – «Я свое дело сделал. Извольте мое Слово вернуть.»
Дед Богдан вынул из мешка колдовской медный шар с прозеленью и с сожалением отдал Терентию. Что ни говори, несмотря на свой скверный характер, Терентий оказался весьма полезен. Но слово есть слово. Колдун мигом сунул вновь обретенную собственность за пазуху.
«Не боишься, что оно снова пропадет? Неужто не интересно, как от него насовсем избавиться?» – спросил он.
«У меня не пропадет,» – мрачно заявил Терентий. – «А о своем пусть у вас голова болит.»
«Так что с ним делать будем?» – вернулся к насущной проблеме Аристарх.
«Что делать, что делать? Совета просить,» – заключил дед. – «У специально обученного человека. Одна голова хорошо, а две лучше.»
Глава 19.
Вывеска была красноречива. Изображенный на ней человек с двумя головами, орлиные профили которых смотрели в разные стороны, выглядел жутковато. Оробел на минуту даже дед Богдан. Отстояв приличную очередь, хвост которой скорбно торчал из дверей добротного дома, расположенного на одной из центральных улиц, обсаженной чахлыми городскими каштанами, спутники попали внутрь.
«Доходное, видать, это дело – второй головой работать,» – уважительно высказался Аристарх. – «Знай себе советы давай, а денежки так и капают в кошель. Я бы пошел.»
«Кто же тебе деньги за совет платить будет?» – презрительно осадил его колдун. – «Глупости то у каждого и своей довольно. А тут мудрость требуется: и житейская, и высшего порядка, да хитрость, да смекалка, да сообразительность, да знание законов человеческих, порядков, нравов и обычаев.»
«Верно говоришь,» – поддакнул дед Богдан. – «Ко второй голове обратиться не стыдно, коли своего ума не хватает или сомнения какие. А к тебе кто ж за советом пойдет?»
Аристарх обиженно притих, став с преувеличенным любопытством разглядывать потолочные брусья толщиной в тело человека и стены, украшенные искусно вырезанными звериными мордами. Нуждающиеся в умном совете один за другим скрывались во внутренних покоях. Стояла тишина.
Советчик оказался не так страшен, как вывеска. Оплывший жирком орлиный профиль был один и напоминал скорее грустного филина.
«Излагайте дело,» – устало зевнул филин, взмахом руки прервав приветствия. Наслушался за день, чего время зря терять.
«Скажи, добрый человек,» – осторожно приступил к делу дед Богдан. – «Вот ежели дал ты когда-то слово, по молодости, да по глупости, конечно, а держать его более сил никаких уж нет, то как бы избавить себя от непосильной ноши, да не прослыть человеком бесчестным?»
«И рыбку съесть, и на х… сесть?» – невозмутимо уточнил Советчик.
Груша смущенно хихикнула.
«Ну вроде как да,» – вынужден был согласиться дед.
«Честь сохранять обязательно?» – уточнил Советчик.
«Да,» – решительно заявила девушка. – «Иначе он никак не может.»
«Это усложняет дело. Иначе могли бы просто похерить. Сколько их под ногами валяется, несдержанных обещаний. Одним больше, одним меньше,» – зевнул Советчик.
«Никак нельзя.»
«Так пусть назад возьмет и дело с концом,» – пожал плечами Советчик. – «Материальная компенсация недовольным позволит уладить дело без ущерба репутации. Как показывает мой опыт честь стоит недорого. Бесчестье обходится значительно дороже. Пусть давший слово разыщет его и прилюдно возьмет обратно.»
На этом аудиенция была окончена. Потеряв интерес к посетителям, Советчик махнул рукой в сторону двери.
***
Товарищи вновь сгрудились вокруг стола. Позеленевший шар колдовского Слова тускло отблескивал в свете свечи.
«Ну давай, чего медлишь?» – поторопил колдуна Аристарх.
«Чего давай?» – огрызнулся тот. – «Не на пожар бежим. Ну как неверно что сделаем. Маяться потом до конца жизни.»
«Да чего ж тут можно неверно сделать? Сказано: взять в руки и публично забрать слово обратно.»
Колдун сердито засопел, обтер руки о штаны и бережно взял в руки шар.
«Я, колдун Терентий Кособрюхов, беру назад свое Слово, данное двадцать лет назад э … по ошибке, исполнить любое желание всякого, им владеющего.»
С минуту ничего не происходило, так что собравшиеся уже начали тревожно переглядываться. Потом с шара осыпалась на пол зеленая пыль. Терентий потер шар ладонью, и с него облетели уже целые хлопья. На глазах шар потерял последний блеск, посерел, потрескался и рассыпался в труху, неприглядной кучкой
