Обозначенное присутствие - Чингиз Абдуллаев

Они поднимались наверх в кабине лифта. На пятом этаже кабина остановилась, и они вышли.

– Проходите сюда, – показал на дверь Руфат Асадов. Он вошел в квартиру первым.

Квартира была просторной и красивой. Очевидно, Гасанов приглашал специального дизайнера для перепланировки и оформления. Все было выдержано в классическом стиле ампир. Тяжелая мебель из ценных пород дерева, старинные гардины, картины на стенах, итальянские цветные многослойные обои с причудливыми линиями на местах стыков. Даже телевизионная техника известной датской фирмы была оформлена под мебель, очевидно, по индивидуальному заказу.

– Сколько здесь комнат? – поинтересовался Дронго.

– У нас здесь получилась шестикомнатная квартира, – гордо сообщил Руфат Асадов, снова говоря «у нас». Он был горд за своего хозяина. В конце концов, не каждый день он показывает такую квартиру гостям, – посмотрите, – предложил он, – гостиная на сорок четыре метра с видом на Тверскую. И еще просторная кухня. Двадцать шесть метров. Но она не считается жилой комнатой. Кабинет находится дальше. А с другой стороны во двор выходят две спальные комнаты. И еще две на соседнюю улицу. Четыре спальные комнаты для всех членов семьи. Одна большая, для самого Мастана Халиловича. Другая, тоже большая, для его супруги. И две небольшие комнаты для детей. Но они редко здесь бывают, а у Бахруза уже есть своя пятикомнатная квартира, где он и живет.

– Красиво, – кивнул Дронго, – а теперь покажите нам спальную вашего шефа.

– Идите за мной, – пригласил Асадов.

Спальня была тоже выдержана в классическом стиле. Большая двуспальная кровать, массивные тяжелые шкафы, трюмо, два кресла.

– Почему двуспальная кровать? – спросил Вейдеманис. – Это ведь спальня хозяина?

– У хозяйки тоже двуспальная кровать, – пояснил Руфат, – может, им так удобнее спать. И потом, они могут ходить в гости друг к другу.

– Не забывай, что у меня тоже двуспальная кровать, – напомнил Дронго.

– Но Джил остается с тобой, когда прилетает в Москву, – возразил Эдгар.

– У каждого свои «заморочки», – усмехнулся Дронго, – покажите, где обычно хранится белье.

– В шкафу, – показал Асадов, – вот здесь, – он открыл дверцу шкафа. Там лежало аккуратно сложенное белье.

– Ваша горничная доставала его оттуда, когда отравилась?

– Этого я точно не знаю.

– Разве есть вещи, которых вы не знаете? – мстительно спросил Дронго. Эдгар улыбнулся.

Они прошли на кухню, где их уже ждали.

– Давайте сделаем так, – предложил Дронго, – господин Асадов и водитель подождут нас в другой комнате, а мы с Эдгаром побеседуем сначала с госпожой Марчук. Я правильно назвал вашу фамилию? – уточнил он у кухарки.

– Правильно, – испуганно кивнула она. Ей было лет шестьдесят. Полное, рыхлое лицо. Распухшие ноги. Она явно страдала ожирением в начальной стадии. Очевидно, и сахар тоже был не в норме, она все время облизывала губы, словно хотела пить.

Руфату явно хотелось остаться. Но он не решился возражать. Поэтому он поднялся и, поманив за собой водителя, вышел в соседнюю комнату. Они остались втроем с кухаркой.

– Садитесь, – предложил Дронго, показывая на стул напротив себя. Она тяжело опустилась на стул.

– Вы знаете, что здесь произошло несколько дней назад? – спросил Дронго.

– Конечно, знаю. Бедный Марчелло. Он умер у нас на глазах. Такой хороший был песик.

– Про песика поговорим в другой раз. Вы видели, как погибала собака?

– Видела. Мы не знали, что с ней происходит. Сначала она полезла на кровать и начала громко лаять. Марчелло никогда не позволял себе ничего подобного. Мы побежали в спальню, не понимая, что происходит. Собака словно сошла с ума. Она валялась в постели, лизала подушку и громко лаяла. Сейчас я понимаю, что она хотела рассказать нам на своем языке об этой отравленной постели. Но не смогла объяснить нам. И поэтому решила погибнуть, чтобы спасти хозяина. Вот такое умное животное, – Дарья вытерла набежавшую слезу.

– Вы давно здесь работаете?

– Давно, – кивнула она.

– Кто был в тот вечер в доме, кроме вас и водителя?

– Только сам Мастан Халилович. Он приехал поздно и сам открыл дверь в спальню.

– Подождите. А разве дверь бывает закрыта?

– Конечно. В его спальню всегда закрыта. И ключи есть только у Сарии, нашей домохозяйки. Или горничной, как ее иногда называют. Хотя она обижается и говорит, что работает здесь домохозяйкой. А мне нравится слово «горничная». Звучит красивее.

– Он открыл дверь и вошел в спальню? – уточнил Дронго.

– Да. Как только приехал домой. Наверно, хотел переодеться.

– Что было потом?

– Собака вбежала в его комнату и сразу прыгнула на кровать. Потом она начала лаять, мы прибежали…

– Дальше я знаю. Что было до этого? Кто еще был в квартире, кроме вас и водителя?

– Водителя тоже не было. Он приехал вместе с хозяином.

– Значит, вы были дома одна?

– Нет. Вместе с Сарией. Мы были вдвоем.

– Она убирала комнаты?

– Да. Она обычно сама все проверяет. Очень исполнительная и чистоплотная женщина. И сама все закрывает. Я туда не хожу. Что я там потеряла? Я здесь королева, на своей кухне.

– Значит, вы были вдвоем. Может, вы кого-то впускали в тот вечер сюда в квартиру? – предположил Дронго.

– Что вы такое говорите, – замахала руками Дарья, – разве так можно. Конечно, мы никого не пускали. И наш консьерж никого бы не пустил.

– Потом приехал Мастан Халилович?

– Нет. Сначала ушла Сария. Она торопилась домой. Немного поела и поспешила домой. А я осталась дожидаться хозяина. Он любит, когда ужин подают горячим. И чай ему заварила.

– Он пришел вместе с водителем?

– Нет. Сначала он поднялся сам, а потом уже пришел Сережа.

– А зачем водитель поднимается следом за хозяином в его квартиру? Почему он не уехал?

– Он принес пакеты, – пояснила кухарка, – когда Мастан Халилович что-то покупает в магазинах, он не поднимает их наверх. Их обычно приносят водители.

– И вы оказались дома втроем?

– Если не считать Марчелло.

– Конечно. Это я понимаю. Когда пес умер, вы не сразу вызвали милицию?

– Нет, не сразу. Мастан Халилович очень переживал, было заметно, как он волнуется. И в первые минуты даже не знал, что ему делать. А потом приехали сотрудники милиции. Нужно было видеть, с каким брезгливым выражением они рассматривали нашего Марчелло. Мастан Халилович все это сам увидел. И сразу решил отослать их назад.

– Больше никто не приезжал?

– Сразу приехал Руфат Асадов. Он и увез труп нашего Марчелло куда-то на их собачье кладбище. Жалко псину, такой умный пес был.

– Когда вы узнали, что Сария попала в больницу?

– Я ей сразу позвонила. Она здесь недалеко живет, у здания нового МХАТа. Ее дед был швейцаром в старом МХАТе и получил квартиру в этом доме вместе с актерами. Она живет там до сих пор. Хотя говорят, что он был не швейцаром, а дворником, и сам Станиславский хлопотал за него. Ведь среди московских дворников в начале века было много татар. Но, может, это обычная театральная байка, я не знаю.

– И вы узнали, что Сария попала в больницу?

– Да. Но мы тогда даже не думали, что это могло быть как-то связано со смертью нашего Марчелло. А потом Мастан Халилович запретил нам входить в его спальню и поздно ночью отослал меня домой. Через два дня я пришла сюда и узнала, что он отправил свою постель на экспертизу в какой-то институт химии. Больше я здесь ничего не делала. Асадов приказал мне идти домой и не появляться здесь до официального вызова. Зарплата у меня стабильная. Поэтому я спокойно сижу дома и жду, когда меня вызовут. Вот сегодня наконец и вызвали.

– Все ясно. Кто, по-вашему, мог войти в спальную комнату Гасанова, если бы дверь была открыта?

– Никто. Только его жена. В доме всегда были люди. И не забывайте про Марчелло. Разве этот умный пес пустил бы кого-нибудь из чужих в спальню своего хозяина. Да никогда в жизни.

– Чужого бы не пустил, – задумчиво произнес Дронго, – а своего бы пустил?

– Своего, наверно, – чуть подумав, согласилась Дарья, – но только очень близкого. Кому он мог доверять наравне с хозяином.

Дронго посмотрел на Вейдеманиса.

– Про собаку мы совсем забыли, – сказал он, нахмурившись, – а ведь уважаемая госпожа Марчук права. Марчелло действительно не пустил бы сюда чужого. Вот тебе и первая подсказка. Спасибо вам, – поблагодарил он кухарку, – а теперь вы можете выйти в другую комнату. Или вообще уехать домой. И позовите сюда водителя.

Она кивнула, выходя из комнаты. Дронго покачал головой.

– Значит, здесь белье отравить не могли. Слишком рискованно, не говоря уже о собаке, которая могла все учуять. И которая в конечном итоге сорвала коварный план убийцы.

В комнату вошел водитель Сергей Усков. Уже начинающий лысеть, несмотря на молодые годы, он был выше среднего роста, с неплохо развитым торсом, чуть вытянутым лицом, каштановыми волнистыми волосами и прямым носом. Глаза у него были карие. Он остановился на пороге, переминаясь с ноги на ногу. Он был одет в джинсы, светлую майку и джинсовую куртку.