Мои красные туфли - Лиана Меррил
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Карли дала себе клятву, что несколько дней продержит Дану в неизвестности. Но оказалось, что она и сама не может столько ждать. Выговориться было просто необходимо. Так что, наведя в доме порядок, девушка забралась в свою великолепную кровать и набрала номер подруги.
У Даны сработал автоответчик.
— Дана, возьми трубку, это…
— Ну что? — тут же нетерпеливо, заинтересованно прозвучал голос Даны. — Как все прошло?
— Как тебе сказать… долгая история, — со вздохом ответила Карли. — Что касается орехов кешью, поцелуев и ночных страшилок… — Она постаралась изложить неловкие подробности прошлой ночи в хронологическом порядке, однако эмоциональность внесла свои поправки. Не стала она скрывать и стремительный спад собственной карьеры.
— Впечатляет, — заключила Дана. — Твой рассказ покруче всего, что я сочиняю для своих сериалов. Этот момент с орешком на ботинке никак нельзя упустить.
— Похоже, мне пора вешать трубку.
— Что ты! Не волнуйся, я не собираюсь писать ни о чем, что ты считаешь личным.
Карли не слишком поверила, но прерывать разговор вовсе не хотелось.
— Ну ладно, только поклянись, что никому-никому не скажешь ни единого слова. Клянешься?
— Ты требуешь слишком многого, но будь по-твоему.
— Хорошо. Так вот, во всей этой истории есть и еще одна странность. Он оставил одну туфлю.
— Серьезно? Забыл туфлю? Свою?
— Нет, — пояснила Карли, внимательно разглядывая стоящую на тумбочке одинокую красную туфлю. — Мою туфлю.
Мою счастливую туфлю. Я только что обнаружила ее в собственном шкафу.
— Удивительно! — задумчиво протянула Дана. — Может быть, это залог? Знаешь, вроде как пятьдесят процентов вперед в качестве задатка. Подобие жеста доброй воли. Я видела такое в одном фильме. — Дана взволнованно затараторила: — Там мафиози так поступает с наемным убийцей.
— Что, дает ему одну туфлю?
— Да нет, деньги.
— Дана, мне нужна помощь, — настойчиво произнесла Карли. — Он оставил на автоответчике сообщение.
— Он что, с ума сошел?
— Вряд ли. По голосу вообще невозможно определить, какой он: не похож ни на сумасшедшего, ни на расстроенного, ни на радостного. Невозможно понять настроение — как будто позвонил, чтобы заказать пиццу.
— Ну, знаешь, я, например, часто очень волнуюсь, когда заказываю пиццу, — задумчиво заметила Дана. — Тебе необходимо срочно ему позвонить.
— И?.. — Карли ждала более конкретного плана действий. Ведь из них двоих именно Дана отличалась фантазией и умением строить планы. Порою это приводило к неплохим результатам.
— И скажи, что согласна озвучивать фильм. Потому что у тебя аллергия на физическую близость с ним. Кто знает, что случится от его спермы? Соври, что доктор велел держаться подальше, а то раздуешься, как борец сумо, и придется срочно отправлять тебя в госпиталь, чтобы сдуть. Мой приятель Джерри даже может написать тебе нужную записку как бы в подтверждение.
— Но ведь Джерри ветеринар, специалист по крупным животным, — сухо заметила Карли.
— Не понимаю, почему это не может подействовать. Какая разница?
К счастью, в этот момент раздался звонок в дверь, он и избавил Карли от перечисления недостатков плана подруги.
Она накинула халат (а до этого была только в трусиках в цветочек и маленьком топике), сунула ноги в шлепанцы и направилась открывать дверь. Было уже почти десять: слишком поздно для доставки продуктов, но агенты «Лос-Анджелес тайме» порой появлялись и в это время. С тех пор как Карли отказалась от подписки, они охотились за ней, словно гончие или отвергнутый любовник.
Чтобы посмотреть в глазок, пришлось встать на цыпочки — это всякий раз унижало и раздражало. Искаженная линзой фигура стоящего на пороге мужчины казалась огромной и угрожающей: решительная поза, сердито поднятый подбородок, крепко сжатые губы. Вполне очевидный образ серийного убийцы. Одет он был во все черное, очевидно, для того, чтобы слиться с тенью и скрыть предательские кровавые пятна. Карли открыла дверь.
Перед ней стоял Эван, решительный и раздраженный. Внимательно, каким-то странным светящимся взглядом он осмотрел девушку с головы до ног. По сравнению с ней непрошеный гость казался очень большим и возвышался, словно башня. Сама того не замечая, Карли снова поднялась на цыпочки, ведь так хотелось общаться на равных. Она ненавидела этого мужчину за явное физическое превосходство.
— Что? — наконец выдавила из себя Карли, устав от этого молчаливого разглядывания.
— Ты мне не позвонила. — Эван укоризненно покачал головой, словно вплоть до этого момента такая необязательность казалась чем-то абсолютно неслыханным.
— Но я же просто не успела! Ты не оставил мне времени, чтобы позвонить!
— В твоем распоряжении был целый день. Больше того, весь последний час твой телефон занят. — Не церемонясь и не дожидаясь приглашения, Эван вошел в прихожую.
— Чувствуй себя как дома. — Карли глубоко вздохнула и последовала за гостем.
— Ты мне не позвонила, — повторил Эван звенящим от раздражения и недоверия голосом и уселся посреди дивана. Карли осталась стоять, наслаждаясь наконец-то обретенным превосходством в росте и изо всех сил пытаясь оказывать моральное давление. Если ей это удалось, то противник держался мужественно.
— Я была занята. — Теперь она просто стояла, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.
Эван устало откинулся на спинку и провел рукой по липу.
— Ну уж такую-то малость можно было сделать.
— Разумеется, — задиристо ответила Карли, наполеоновским жестом скрестив руки на груди. — Особенно после того, как ты меня раздел. За это я должна испытывать благодарность?
— Нет, скорее за то, что я всю ночь караулил, чтобы убедиться, что тебе не грозит кома. Ведь сплошь и рядом люди умирают именно от того, что смешивают противоаллергические средства с алкоголем. Или для тебя это вполне обычная процедура?
— Нет, конечно, — вяло возразила Карли, прекрасно понимая, что спорить совершенно бесполезно. Эван уже сделал собственные выводы и все решил. Да и что конкретного она могла сказать? Что отключалась всего лишь дважды в жизни, и оба раза он, как назло, оказывался рядом? Такое стечение обстоятельств казалось странным даже ей самой. — Прими искреннюю благодарность, — наконец нашла она нужные слова, — за то, что не дал бедной женщине умереть скандальной смертью и тем самым спас от неминуемого позора всех родных и близких.
— Ты чрезвычайно любезна.
— Увы, в данный момент это все, на что я способна. Прости, если можешь.
— Извинения приняты, — коротко отозвался Эван. — Прошу садиться.