Призраки прошлого (СИ) - Томилова Мария

— Интересно. Вот он какой. Темный, а отец — светлый. Почему Аарон не женился на его матери?

— Давняя история и только слухи, — ответила Алира дочери. — Дарийка быстро сгорела от эпидемии какой — то заразы. Он тогда был в опале и прятался от ищеек Кольби.

— Получается, принц не приехал?

Кивая утвердительно, мать пояснила.

— Заболел перед самой поездкой. Решили оставить в столице. Седрик мал. Одиннадцать лет. Здесь порой такие ветра — аж с ног сбивают.

— А Бранндону сколько?

— Семнадцать, кажется.

На три года старше.

— Жаль, что не удастся взглянуть на принца. Так нам теперь вообще не покидать стен дома? — спросила девушка, не прекращая следить за развитием драки. Бран не допускал ни одного промаха или неуверенного движения.

— Потерпи. Император к вечеру уедет в Астру, сегодня они не вернутся. Можешь смело гулять по территории крепости, но, разумеется, не покидая пределов ворот.

— Дерр долго будет на Севере?

Алира задумчиво пожала плечами.

— Побережье большое, он собирался осмотреть верфь и порт, несколько крепостей. Ряд мероприятий ожидается в Астре. Около месяца. Пока эти планы не изменились. Тут мы ничего не решаем. Решает он.

Мать снова углубилась в свои мысли, а дочь наблюдала за происходящим на тренировочной площадке. Она впервые видела Аарона, и находила мало сходства с портретом, занимающим почетное месте в кабинете отца. В реальности рост его оказался ниже, небольшие глазки практически скрыты густыми, хмурыми бровями. Детали внешности императора издалека просматривались с натугой. Общее впечатление — удручающее. Неприятный человек, даже на расстоянии вызывающий оторопь и спонтанную нервную дрожь. Скорей бы уехал.

— Лейя, там телега из Астры. Тебя зовет Кай, — в их уединение вклинился пронзительный голос маленькой сестренки. Ее курчавая головка мелькнула в дверном проеме.

Алира отложила перо и замерла в изумлении.

— Такое ощущение, что он нарочно умудряется явиться в самый не подходящий момент. Ты четко ему объяснила не появляться на мысе, пока у нас такой гость?

— Я все сказала в последнюю встречу. Он дал слово.

— Грош цена его слову, — сердилась мать. — Здесь точно медом намазано. Вышвырнуть бы, да рука не поднимается. Так некстати, опять собирается дождь. За какие заслуги Наместник ему доверяет и терпит эти выходки? — не унималась она.

— Во — первых, он не ездит порожним, а возит почту и фураж для лошадей! И потом, мам, не ты ли учила меня мягкости и терпению? Разве он виноват в своем происхождении? Кай унижен. Его травят и бьют.

— Он изгой, ты права, но после переворота — есть победитель, а есть проигравший. Существуют вещи, которые ты, в силу возраста понять не способна. Ладно. Сделаем так, — глубоко вздохнув, подытожила женщина. — Пусть сегодня ночует в сарае, а с рассветом отправляется обратно и больше в крепость его не пускать. Я накажу караульным.

— Хорошо.

Кажется, мать чуть остыла.

— Мам…

— М — м — м?

— Там уже трое на одного! Смотри у Брана кровь из носа и плечо порезано, а они никак не прекращают.

Послышались крики одобрения и издевательский смех.

— Императору весело!

Под натиском холодного оружия, воин постепенно смещался в угол, но он не сдавался, продолжая фехтовать из последних сил.

— Не лезь в дела взрослых. Разберутся сами. Его сын — воин, а войнам не больно. Он учится стойкости и терпению. Он учится выживать, он учится навыку сдавать сдачи.

— Да он уже выдохся. Еле отбивается.

— Перестань смотреть. Хватит, — встав из — за стола, мать отдернула Лейю от окна, и сдвинула занавески. — Ничего с ним не случится. Займись лучше делом.

Вечером, после заката, прихватив тарелки с едой и кувшин воды, Лейя направилась к сараю, накормить ужином посланца из Астры. Телегу давно разгрузили, а лошадь увели на конюшню.

«Сейчас начнутся упреки!» — подумала она, прежде чем войти и не ошиблась.

— Явилась пожелать спокойной ночи? — завидев девушку съязвил Кай, попутно расстегивая черный пурпуэн. Он остался нижней рубахе и брюках, удобно устроился на полу, прикрытому соломой, — ты явно не спешила на мой зов.

— Мама дала мне задание на кухне. Я принесла тебе поесть, — спокойно ответила Лейя. Протянула Кайлебу чашку и поставила на пол кувшин.

— Знаю, она недовольна, что я приехал, — нахмурился парень.

— Естественно. Мне жаль, но я предупреждала. Зачем ты разделся? Тут холодно.

— Мне не бывает холодно, — усмехнулся Виррор. — Просто посиди со мной немного, — попросил он.

Лейя без особого желания присела на стул в углу. Общение было тягостным. Кай выглядел расстроенным и очень уставшим.

— Мийяр злой, как черт. Слуг загонял. Вчера нажрался, похлеще сапожника, пришел пьяный, вонючий, все уделал. Заставил меня убирать. Мерзость! Его стошнило прямо на подушки, вышитые маминой рукой. На вензель с ее инициалами. А на прошлой неделе разбил фарфор, который бережно хранился в семье отца несколько поколений. Фамильные украшения раздал своим шлю… женщинам, — осекся он, отрывая кусок хлеба. — Ублюдок.

Лейя устало вздохнула. Взбудораженный выпал день. Приезд самого императора. Хотелось уже спокойного, тихого вечера, но разговоры с Кайем рвали ее душу на части не давая расслабиться.

— Ты помнишь прежнюю жизнь и фарфоровые сервизы?

— Мне было шесть, я мало что помню, — продолжал он, запивая соленую рыбу водой из кувшина. — Осталось ощущение беды, резкой перемены к худшему и громкие рыдания матери. Теперь живу с чувством вопиющей несправедливости, ведь при другом раскладе — весь Север с Астрой, дворец, замки, мануфактура, деревни, земля — принадлежало бы нашей семье. Мне! Кольби — подлец, подвел отца, выдал его. А тот остался верен ему до самой смерти!

"Красный переворот" ри Грея многое перевернул с ног на голову. Печально, но надо смириться. Наступила тяжелая пауза, в которой каждый думал о своем. Девушка, прежде всего, о внутренних противоречиях. Дочь победителя и сын побежденного не просто подружились, но позволили себе вести наедине столь откровенные беседы. Дерзко. Рискованно. Очень опасно.

— Как мама? — спросила Лейя после недолгого молчания.

— Второй глаз перестал видеть окончательно. В общем, плохо. Полная слепота, — глухо отозвался Виррор.

— Кай, мне правда жаль. Ты ни в чем не виноват. Я не знаю, что мне такое сделать, как распутать западню, в которой ты увяз. Я предлагала отцу взять тебя интендантом, но он и слушать не хочет. Говорит, даже если закрыть глаза на фамилию, Мийяр не подпишет: побоится гнева императора. Последний раз папа прогнал меня, мол, мала еще.