Стражи Армады. Аксиома выживания - Владимир Андрейченко

Лучник ухмыльнулся. Люди, закостенелые душой и телом, прошедшие горнило Зонного бытия, постоянно сталкивающиеся с негативом и чернотой, часто теряющие своих друзей и знакомых, не перестают быть людьми. Держат, пусть и в самых отдаленных уголках собственного сознания, тепло, доброту и самые лучшие чувства, которыми их наделила матушка-природа. И песни, которые ими исполняются, – лишнее тому подтверждение. Отец и брат Купера тоже любили песни группы «Любэ», частенько напевали их про себя, тихо, но с душой. Сталкер вздохнул, с ностальгической грустью вспоминая юношеские годы, и пошел дальше.

Забрав в лавке Скворца сделанный ранее заказ, Лучник попрощался с гостеприимным торговцем и поспешил в дорогу. Позади него еще какое-то время раздавались переливчатые трели голосистого «скворца», затем крыльцо здания пропало из вида где-то далеко позади, в наступившей темноте. Выбирая направление, сталкер посмотрел на небо и присвистнул: давно он не видел такого скопления звезд на небосводе. Последний раз как бы ни при Рексе еще, когда они стояли возле могилы матери Купера. Только в этот раз отсутствовала луна – постоянное ночное светило, вероятно, решило заглянуть в недоступную область – за горизонт, где постепенно начинал зарождаться новый день. А мерцание звездной россыпи ни на йоту не могло развеять сумрак ночи. И выглядел небосвод так, словно какой-то могучий великан протянул к нему громадные ручищи и проткнул иглой в превеликом множестве мест купол черного великолепия Мироздания.

Вдруг по небосклону пронесся болид, скрывшись за линией горизонта и оставив после себя еще на некоторое время яркий росчерк подписи, сказав тем самым, что все идет как нельзя лучше. Лучник многозначно улыбнулся, по-своему поняв небесного посланника. А в далеких пределах космоса подмигнула ему еле видимая Альфа созвездия Стрельца.

Живи долго, братец, верши свою праведную работу и не забывай: мы за тобой наблюдаем и оберегаем от несправедливости!

А вслед уходящему сталкеру, будто желая ему счастливой дороги, звучала уже едва слышная песня:

Знаю, сбудется наше свидание,Затянулось с тобой расставание.Синий месяц за городом прячется,Не тоскуется мне и не плачется.Колокольчик ли, дальнее эхо ли,Только мимо с тобой мы проехали.Напылили кругом, накопытили,Даже толком дороги не видели…

Позови меня-а-а на закате дня-а,Позови меня, грусть-печаль моя,Позови меня…

Глава 5. Призрачная цель

Мефистофель радовался. Братва притащила целый воз добра. Но показывать, что он доволен, главарь бандитов не торопился. «При этих только прояви толику слабости, вмиг узреют и вцепятся в глотку. Волки – они и в Африке волки». Являясь достаточно долго «паханом» крупной бандитской группировки у самого Рубежа Зоны, Мефистофель взял за принцип: никогда не расслаблять тех, кто под ним ходит. И все знают, что главарь суров. Суров, но справедлив. Ни разу не произошло случая, чтобы он кого-нибудь обделил при распределении добычи. Да и связи наладил неплохие. Особых проблем с переходами через Рубеж в Зону и обратно при нем не возникало никогда. С условием, конечно, если все действия согласовывались с Мефистофелем заранее и обязательно им одобрялись.

Раньше он сам частенько ходил в рейды, а в последнее время заматерел, обрюзг и предпочитал вести оседлый образ жизни. Да и был ли смысл в собственном риске, коли «под ногтем» достаточное количество молодежи, и в подручных ходили старики, им же лично обученные? Пусть уж они совершают лишние телодвижения, а его доля и без этого будет немалой. Он – основатель, мозг и бесспорный лидер. Ему лучшие куски…

А если кто-то изъявит желание и попытается оспорить его право, пусть потом пеняет на себя. Мефистофель ухмыльнулся: «Если будет чем пенять». Он, конечно, волчара старый, но еще не настолько, чтобы не суметь перегрызть глотки забуревшей молодежи. Вот еще несколько лет, а там будет видно. На его век, дай бог и Зона, «бабулек» хватит. И даже наследникам на пару поколений вперед. А там хоть потоп, хоть трава не расти! Лишь бы небо на землю не сверзилось… Он давно уже подумывал оставить Зонные дела и податься на желтый песочек, мягкую травку, тепленькую водичку лечебного морского лимана… Не обделенный предвидением, заглядывая наперед, бандит понемногу присматривал себе замену. Такую, чтобы самому не больно было уходить и мужикам подходила. Глядишь, еще и на «пенсии» пособие кое-какое будут отстегивать за прошлые заслуги. И подобную кандидатуру Мефистофель присмотрел давно. Его помощник и правая рука – Бурелом. Крепкий мужик с очень нелегкой рукой, и главное – преданный, как собака.

Ситуацию, при которой познакомились они с помощником, пахан помнил отчетливо и в самых мелких подробностях. На задворках бара «Респект» вблизи Рубежа частенько устраивали увеселительные мероприятия. Бои без правил имели узкую направленность. Прошедшие Зону люди, зачерствевшие душой, упивались кровавым зрелищем и людскими смертями. Ставки шли немалые. Отпетые бандиты, облюбовавшие для совершаемых сделок местность, покинутую напуганными близостью Зоны жильцами, жаждали крови. Надо сказать, что с жизнью расставаться не торопился никто, поэтому желающих поучаствовать в боях было – кот наплакал. Вот и ухитрялись «паханы» подбивать «братву» на отлов направляющихся в Зону в поисках призрачного счастья сталкеров.

Сам Мефистофель предпочитал подобным не заниматься, но «должность», как говорится, обязывала присутствовать на частых сходках. Соответственно, и наблюдать жестокие сцены ему приходилось регулярно. Как правило, сражались на ринге, будто специально подобранные задохлики, на которых без слез и смотреть-то страшно до невозможного. А тут, в один прекрасный момент, в поле зрения попали два парня, словно сошедшие с обложки журнала о культуристах. Рослые, статные, мышцами не обиженные благодаря матушке-природе да наверняка и собственным стараниям. Ближе к концовке боя один уже восседал на другом и методичными ударами кулаков, похожих на увесистые кузнечные кувалды, старался добить проигравшего. Страсти в толпе накалялись, все ждали трагической развязки. Но вдруг Мефистофель поддался сиюминутному порыву и совершил неожиданный поступок. Чутье заставило авторитета предотвратить смертельный исход. Резко вскочив с места большим прыжком и оказавшись в центре ринга, он убойным прямым ударом «выключил» победителя, который, несмотря на крупные габариты, кубарем слетел с поверженного противника и не приходил в сознание еще добрых полчаса.

Кто знает, чем тогда могло закончиться происшествие для Мефистофеля, но определенно свою роль сыграло то, что мероприятие было организовано в его честь. Пятидесятилетие «пахана» «братва» решила провести на самом высоком уровне. Возмущенным компаньонам и конкурентам пришлось отдать откупную за сохранение жизни парня и моральный ущерб. Касса группировки на тот момент ощутимо оскудела, но Мефистофель отнесся к этому спокойно, интуитивно чувствуя, что в дальнейшем его сегодняшний поступок окупится с лихвой. Впоследствии так и вышло: его новый помощник оказался на редкость удачливым и полезным. Бурелом быстро обломал зарывающихся членов банды, расставив в группировке все точки над «и», укрепив тем самым хромавшую в ней до тех пор дисциплину. Авторитету оставалось лишь со спокойствием сытого удава взирать на происходящее, одобрительно кивая и со смешком покашливая в широкие рукава домашнего халата. Бандерлоги могли «подойти поближе». Набычившийся в напыщенной суровости, но безмерно довольный в душе, Мефистофель важно прохаживался по своим владениям и не мог нахвалиться старательным новичком.

Так почти незаметно пролетело пять лет. За это время «пахан» вкупе со своим заместителем успел прижать к ногтю большую часть конкурирующих банд. Группировка выросла в несколько раз, дела резко пошли в гору, а сам Мефистофель в полтора обхвата раздался вширь. Сидя на веранде «поместья», авторитет наблюдал за приемом принесенного в казну хабара. Его нисколько не волновало, какими методами оказалась добыта большая часть и сколько человек отдали за нее жизни. Все основано на деньгах, в этом он убедился еще с детства: и власть, и сила, и хорошие отношения, и полезные знакомства в различных кругах. Щедрый гонорар за связи и блат с лихвой окупался бесперебойной поставкой из Зоны выгодного товара, пользующегося умопомрачительным спросом. А это опять же деньги. Круговорот денег в природе.

Мефистофель чувствовал себя бодро. Дела идут, контора пишет, таможня дает добро, манна небесная сыплется золотистым дождичком прямо в широко раскрытый карман… Исполнительность «паствы» радовала, но непререкаемые власть и авторитет требовали подтверждения, поэтому для острастки обязательно находился козел отпущения. А делать это наметанным глазом бывалый главарь умел с легкостью. По принципу «бей своих, чтобы чужие боялись» Мефистофель выбрал очередную жертву в виде старшего одной из групп, внесших в общак самую малую долю.