Наместник - Артем Бук

Теперь она наносила по несколько ударов в секунду. Нога в челюсть, рука в корпус, нога в колено, колено в прыжке. Брайан уклонялся и парировал, но делать это ему становилось всё сложнее. Он пытался контратаковать, но его удары не достигали цели. Тем не менее, он был хорош в рукопашной, и вес, похоже, не доставлял ему никаких проблем в бою. Я с увлечением наблюдал за схваткой, пока не заметил, что остальные в комнате перестали понимать, что происходит. Сделав глубокий вздох, я зажмурил глаза, и попытался вернуться к нормальному зрению.

Вновь открыв их, я понял реакцию окружающих. Для них Франческа и Брайан просто стояли друг напротив друга, слегка подергиваясь. Большинство ударов были почти незаметны человеческому глазу. В этот момент девушка впервые попала. Я не видел, куда пришелся удар, но толстяка отбросило метров на пять. Врезавшись в стену, он рухнул на пол.

— Довольно, — пробормотал он. — Видите, с этой всё в порядке.

— Это не показательно, — кровожадный Саан, как всегда, хотел большего. — Она служила в спецназе, и профессионально занимается ММА. Один удачный удар значит лишь, что вы примерно равны по возможностям, но её навыки боя лучше. Надо проверить на русском.

Подонок определённо испытывал ко мне не лучшие чувства.

— И пусть возьмет топор, — поддержал подчиненного генерал. — Так будет интересней.

Брайан поднялся на ноги, и умоляюще посмотрел на хозяина. Похоже, ему прилично досталось, поскольку он никак не мог встать прямо. Возможно, сломаны рёбра. Но искать сочувствия в этой комнате — дело пустое. Франческа подняла с пола топор, и сунула его мне в руку.

— Прикончи его, — её голос звучал спокойно и абсолютно буднично. — Ты сможешь, теперь я знаю. Вспомни, что он делает с детьми.

Я взглянул на Джима. Товарищ пришёл в себя, но кровотечение из носа не прекращалось, а скрючившаяся поза на стуле говорила о том, что печень до сих пор болит. В отличие от него, я никогда не занимался единоборствами. Орудовать топором я тоже не умел. Может, у меня и была суперсила, но я её совершенно не чувствовал. Сейчас и у меня окажется расквашенным нос. Или сломана челюсть. Надеюсь, педофил не убьёт меня. А то будет очень обидно.

Мы стояла друг напротив друга. Моё сердце бешено билось, ожидая атаки и боли. Сам делать первый ход я не решался.

— Ты сможешь, — это снова была подруга, но сейчас она говорила не по-английски. Тот же язык, на котором к нам обращался Брайан. Откуда… В голове щёлкнуло. Кто-то нажал на переключатель. Воздух вокруг на долю секунды сгустился, чтобы стать более прозрачным и податливым. Всё замерло. Нет, просто сильно замедлилось. Вот Марра поворачивает голову. Её рот приоткрывается. Она хочет сказать что-то генералу. Секунда, вторая, третья… Проходит немало времени, пока она начинает издавать звуки.

Напротив меня стоит омерзительный толстяк. Он видит так же, как и я — теперь я осознаю это. Или почти так же. Он смотрит мне в глаза, и понимает, что теперь я в его мире. Его лицо искажает гримаса страха. Он пытался ударить меня рукой. Наверное, очень быстро. Мне же кажется, что дело происходит под водой. Его руке приходится преодолевать какое-то сопротивление. Она неспешно плывёт ко мне. Интересно, что будет, когда кулак коснётся челюсти? Сейчас удар не кажется опасным. Он не может быть таким. Но стоит ли проверять? Я слегка отклоняю голову, и кулак проплывает мимо.

Я не отдаю приказов своим рукам. Та, в которой зажат топор, дёргается навстречу толстяку, и лезвие входит ему в живот. Боль, растерянность, ужас на его лице. Рука отводится назад, обнажая глубокий разрез в теле противника. Его пальцы пытаются зажать рану. Отличный момент, он полностью открыт. Мысль не успевает оформиться в голове, и трансформироваться в команду. Но этого и не нужно. Рука снова действует сама. Короткий взмах, и голова Брайана падает к моим ногам, выплеснув в потолок фонтан крови.

Глава 13

Наверное, генерал порадовался, что не одел сегодня свою тогу. Форменный комбинезон — штука дешевая, да и отстирывается отлично. Хотя по выражению его лица, нельзя было сказать, что всё это вообще его волнует. Никогда бы не подумал, что оно может выражать подобный восторг, даже будучи заляпанным кровью. Хозяин базы был абсолютно, совершенно счастлив. Увы, его настроение разделяли не все.

— Ты что наделал? — визжал Саан, с ужасом глядя на обезглавленное тело. — Ты знаешь, каким ценным кадром он был?

— Заткнись, — приказала Франческа, и тот, к моему удивлению, мгновенно подчинился. — Алекс сделал то, что ему велел генерал. Ты же не хочешь стать следующим?

Марра быстро бормотала что-то, создавая вокруг себя поле, которое мы уже видели раньше. Разведенные руки, напряженное выражение лица — теперь мерцающая защита закрывала генерала и Саана.

— И зачем это? — насмешливо поинтересовалась итальянка. — Твои чары на нас не действуют. Мы можем войти внутрь. Уже входили.

— Я сама вас пригласила, — возразила рыжая, по чьему лицу теперь струились капельки пота. — Попробуй-ка сейчас, крутая.

Пожав плечами, Франческа перегнулась через стол, и взяла лежавший перед генералом внутри поля планшет.

— Верните, пожалуйста, — Кастор просто на глазах учился вежливости. — А ты прекрати. Видишь же, не действует.

Марра расслабилась, и поле исчезло. Франческа швырнула планшет обратно на стол.

— Кажется, наше преображение завершено, — заметил я. — Теперь можно обсудить, как же мы будем жить все вместе на нашей маленькой планете.

В этой комнате не было металлических стен, и видеокамер. Нас никто не подслушивал — новые чувства теперь могли реагировать на электромагнитные колебания в различных спектрах. Диковинные, непривычные ощущения, которые мозгу еще предстоит научиться обрабатывать. Нам требовалось переговорить без свидетелей. Генералу и его подручным — тоже. Риск для нас, риск и для них. Саан сейчас наверняка снова убеждает хозяина уничтожить нас. Он здорово струхнул, увидев своими глазами, на что мы способны.

Мы же должны были определиться, станем ли соблюдать условия договора, под которым подписались.

— Мы всё ещё пленники, — заметил Джим. — Заперты в сотнях метрах под землей. У генерала несколько десятков человек с автоматическим оружием. Может, мы пробьёмся к поверхности. А может, и нет. Думаю, нужно подыграть. Пусть сами нас выведут. Захватим самолет или вертолёт — мы с Франческой учились летать. И прощай, Кастор. А в чистом поле он проиграет.

— Мы заключили с ним договор, — осторожно сказал я. — Никто не хочет обсудить, нет ли у нас желания исполнить его? Пусть с поправками. Обстоятельства не изменились. Разве кто-то ещё сомневается в том, что Кастор тот, за кого себя выдает? А если так, и мы не поддержим его — он может проиграть. Тогда прощай не только Кастор, но и всё человечество. А мы вроде как его часть.

— Алекс прав, — после всплеска агрессии на испытании, Франческа вновь выглядела подавленной. — Мы не можем просто плюнуть на всё. Нам придётся как-то работать с ним. Но нужно поставить свои условия. Скажем, мы можем защищать его. Тогда никто не сможет причинить ему вред, и он исполнит свой план. Или охранять его безумного братца. Тогда пришельцы не смогут его вернуть. А вот становиться его ангелом смерти я не буду. Хватит с меня убийств. Мне до сих пор мальчик снится…

— Прекрати, — перебил её Джим. — Хватит об этом. Я по-прежнему считаю, что мы должны сообщить обо всём властям. Те придумают, как всё разрешить. Как убедить пришельцев, что мы не такие, что мы можем… интегрироваться. Мы не можем поставить всё на Кастора. Он может умереть, или передумать. Его план может провалиться. Вы об этом думали?

— У нас маловато информации для серьёзных раздумий, — не согласился я. — А у земных властей её и того меньше. Я вот считаю, что если убедить их в агрессивности инопланетян, они просто попытаются уничтожить корабль. Вряд ли им это удастся. Но если они разозлят Василевского и товарищей, те могут наплевать на заложника, и перейти к плану «Земля без людей» прямо сейчас. Есть статус-кво, и ему уже два года. Если они и правда живут так долго, как говорил Кастор, может продержаться и двадцать. В это у меня веры куда больше, чем в ООН. И тем более, в правительство Североамериканских штатов.

— Согласна, — поддержала меня Франческа. — Двое против одного. Ты с нами, Джим, или пойдешь своим путем? Мы не донесём на тебя. Можешь сбежать. Но это ослабит нас.

— Я с вами, — колебался он совсем недолго. — Втроём мы серьезная сила. Да и одному мне могут не поверить. Не хочу окончить в дурке, или отбиваться от своих. Значит, так Кастору и скажем. Мы за него, но грязную работу делать не будем. Он тут сотни лет народ убивает, как-нибудь обойдется без нас в этом деле.

Генерал объявил эвакуацию через семьдесят два часа. Не знаю, что они там так долго собирали. Наверное, готовили к переезду братца. Может, клетку ему делали, чтобы по дороге никого не погрыз. У нас личных вещей не было. Я некоторое время размышлял о том, стоит ли просить привезти мне что-нибудь из квартиры в Москве, но в итоге решил, что всё ценное у меня теперь при себе. Франческа и Джим, похоже, придерживались того же мнения.