Таэ эккейр! - Элеонора Раткевич

Глаза Эннеари полыхнули ответной яростью… ну, хвала всем богам и демонам! Уж теперь-то он точно возжелает выбраться – хотя бы уж затем, чтобы вышибить из Лерметта дух. Главное – подогревать это желание, покуда оно не замерзло.

– Налаион! – Отчего-то обозвать эльфа сопляком именно по-эльфийски показалось Лерметту гораздо более оскорбительным. – Трус! Боги, Арьен, какой же ты трус! Ленивый трус! – принц орал так, что у самого в ушах закладывало – и плевать, что в горах нельзя кричать – сейчас нельзя не кричать. – И как же ты удобно устроился – сидишь и помираешь! Тихо так помираешь, уютно. Да? Ну так не надейся! Не будет тебе уютной смерти, понял? Быстро замерзнуть тебе не светит – а я тебя буду хлестать по щекам, пока не сдохнешь, мразь трусливая!

– Значит, мразь? – хриплый свист облачком пара сорвался с уст эльфа. – Трусливая?

– Размазня, дерьмо, скотина!

– Заткнись!

– Попробуй, заткни меня! Ну! Что, Арьен, поджилки трясутся?

– Трясутся, – неожиданно спокойно согласился эльф. – Но тебя это совершенно не касается.

Слишком поздно Лерметт заметил, что рука Арьена не просто судорожно шарит по снегу. Ничего судорожного не было в этом движении – нет, оно было всего лишь немного неточным, как и всякое движением вслепую. Эннеари нарочно смотрел в сторону, чтобы не привлекать внимания Лерметта раньше времени. А теперь он сжимал в руке здоровенный кусок льда со вмерзшим в него камнем. Лицо эльфа отвердело, заострилось – только линия рта, наоборот, смазалась, поплыла, сделалась мягкой, неопределенной, напрочь лишая противника возможности прочесть замыслы Арьена по положению его губ… да еще взгляд сделался из напряженно-злого мягким, неуловимым, словно тугая струя дождя вдруг рассеялась туманом. Плохо. Хуже некуда. Такие лица бывают только у опытных бойцов и только перед схваткой – а такой рот и такие глаза только у очень опытных бойцов. А этому… этому треклятому эльфу было когда набраться опыта. Ну и что с того, что он выглядит как самый настоящий налаион? Ему, небось, лет сто, не меньше. Вот потому-то с изящными хрупкими эльфами никто и не рискует помериться силой. К тому времени, когда человек, ветеран множества боев, уже ходить толком не может, ровесник его прабабушки только-только начинает настоящими мускулами обрастать. Нет, опыта Эннеари наверняка не занимать… и силенок тоже. И если он вздумает метнуть эту обледеневшую каменюку, Лерметту точно головы не сносить. Потому что клятый эльф не промахнется. Они просто не умеют промахиваться.

Принц замер, опасаясь сделать лишнее движение. Не сейчас, не сейчас… угадать, когда он метнет… разве что угадать – может, все-таки удастся увернуться…

– Тяжести таскать умеешь? – осведомился эльф каким-то отстраненным голосом.

Лерметт мог ожидать чего угодно – и в первую очередь камня, летящего в висок – но уж никак не этого вопроса.

– Д-да, – запинаясь выговорил он.

Эннеари кивнул, взял камень обеими руками (так не бросают, промелькнуло у Лерметта в голове) и с тяжелым выдохом дровосека обрушил его сначала на свою левую ногу, потом на правую.

Принц беззвучно ахнул и невольно отступил на шаг.

Лицо Эннеари туго заблестело холодным потом – таким обильным, словно в него полведра воды выплеснули.

– Тащи, – приказал он сквозь зубы.

Он что, спятил? Переломать самому себе ноги… а теперь еще и волочить себя велеть?

– Тащи. – Арьен дышал коротко и быстро. – Что стоишь столбом? Ты же хотел меня вытащить, разве нет? С целыми костями мне через такую щель не просунуться… а сломанные пропихнуть можно. Тащи, говорю, пока не распухли!

Лерметт стиснул зубы до хруста – так, что аж в темени отдалось. Стараясь отчего-то не дышать, он ухватил правую ногу Арьена и потянул, сильно и ровно, без рывков, которые превратят и без того переломанные кости в груду осколков с кровавой подливкой… вот так, а теперь левую… стопа, пятка… руки-то как трясутся – зачем это? Надо, чтобы не тряслись… не сметь! Не сметь дрожать!

Едва Лерметт успел высвободить ноги Арьена, как ледяная глыба осела – похоже, только ими она и держалась.

– Вовремя, – просипел Арьен, не отрывая глаз от ледяного монолита. – Самую еще малость, и быть бы мне совсем без ног.

Лерметт согласно кивнул, не в силах протиснуть хоть слово через судорожно сжавшееся горло.

– В горах без ног неудобно, – Арьен издал странный звук – не то коротко простонал, не то коротко рассмеялся. – Дай мне нож.

Лерметт молча вынул из ножен свой кинжал и подал его эльфу.

Эннеари взрезал обе штанины и критически оглядел свои ноги.

– Бывает хуже, – заключил он и невольно поморщился от боли. – Ненавижу кости ломать. Больно все-таки.

Ненавидит он кости ломать, ясно? Можно подумать, кто-нибудь любит. Вот Лерметта прямо-таки хлебом не корми – а дай сломать себе ногу-другую!

– Придется стянуть, – заключил эльф. – Иначе срастется неправильно… ну не хочу потом ломать еще раз.

Надо полагать, Лерметт считает, что Арьена прямо распирает от желания повторить свой восхитительный трюк.

В голове у Лерметта неожиданно зашумело, да так, что ему пришлось опереться обеими руками оземь, даром что он и так сидел. Все вокруг было каким-то неправильным, слишком близким и слишком далеким одновременно. Каждая черточка, каждая линия переломилась темным режущим блеском. Лерметт отчетливо видел, как звенят очертания рук Арьена – этих рук, которые так спокойно расстегивают пояс… и пояс тоже звенит… такой же низкий настойчивый звон, от которого так слепит глаза…

Лерметт на мгновение зажмурился. Когда он разомкнул веки, Эннеари приматывал поясом одну ногу к другой. Все правильно, когда нечего использовать на лубки, так и делают…

– Арьен, – хрипло окликнул принц.

Эльф поднял голову.

– Арьен… когда мы выберемся отсюда, можешь свернуть мне шею.

Глаза Эннеари удивленно распахнулись.

– Я… я не знал… – Черт, ну до чего же трудно слова на язык приходят. Попрятались, паршивцы трусливые, и выходить не хотят. – И… и не вздумай… я… – Лерметта, наконец, прорвало – но выпалил он, к своему удивлению, совсем не то, что собирался… – Сейчас я тебя возьму и понесу. И если ты опять вздумаешь идиотничать и помирать без спросу, я тебе еще оплеух наваляю, так и знай! Сколько понадобится, чтобы вытащить тебя живым, столько и наваляю. Чтоб ты не о смерти думал, идиот идиотский, а о том, чтобы все зубы мне выбить! Уж чего-чего, а этого тебе захочется, даже не сомневайся. Я тебя, дурака, через два шага на третьем бить стану… вот только попробуй помереть – тут же пинка огребешь! Уж не взыщи… а в долину живым тебя сволоку, там и разочтемся.

Лерметт осекся. Его прервал самый невероятный звук в мире.

Эльф хохотал.

– Бить он меня станет… – простонал Арьен от смеха и боли одновременно. – По твоему выходит, я тебе за твою пощечину этак двадцать таких должен?

– Да уж не меньше, – зло бросил принц.

– Ни одной, – ухмыльнулся побелевшими губами Арьен. – Странные у вас, у людей, воззрения на эльфов. Например, вы весьма преувеличенного мнения о нашей обидчивости.

Лерметт так и уставился на эльфа.

– По-твоему, я вылез ради того, чтобы вернуть тебе пощечину?

– Ну… да, – пробормотал принц, невесть почему чувствуя себя полнейшим болваном.

– Стал бы я из-за какого-то оскорбления ноги себе ломать, – повел плечами эльф. – Убить тебя на месте… это – да, а вот кости ломать… нет, не поэтому. Из-за этого, но не поэтому.

Лерметт совсем некстати снова почувствовал, что у него трясутся руки.

– Не из-за пощечины, а из-за того, почему ты мне ее отвесил, – пояснил эльф. – Видишь ли, это был первый раз, когда ты назвал меня Арьеном. Прежде мне казалось, что ты моей дружбой брезгуешь.

Принц изумленно приподнялся было – и снова опустился на снег.

– Кому попало так морду не бьют, – усмехнулся эльф, потрогав щеку кончиками пальцев. – Только близким друзьям. Ох, и тяжелая у тебя рука.

– Прости, – с трудом пробормотал Лерметт.

– За что – за свое спасение? – веселился эльф. – Еще немного – и быть мне без ног… а это часа через два заживет.

– Что? – выдохнул Лерметт, не веря собственным ушам.

– Я же все-таки эльф, – заметил Эннеари. – Ну, может, не через два… но к вечеру я уже смогу ходить, это я тебе обещаю. Вот только сейчас тебе все-таки придется меня нести. Нельзя здесь оставаться. Видишь, вон там нависло? В любой миг оборваться может… а таким сходом нас наверняка накроет.

Лерметт поднял голову – и захолодел, представив себе, чем могли окончиться для них обоих его недавние вопли.

– Ты прав, – произнес он, подымаясь. – Пора отсюда убираться.

– Как думаешь – у тебя хватит сил добраться со мной на спине вон туда? – Взмахом руки Эннеари указал в сторону. – Дотащишь?

– Хоть на тот свет, – огрызнулся принц.

– Ну нет, спасибо, – снова расхохотался эльф. – Туда я могу дойти на своих ногах… даже и сейчас.