Встретимся в полночь - Сонда Тальбот

– Так далеко? – удивился Томми. – Впрочем, – после недолгого раздумья произнес он, – там есть работа. И работа, за которую неплохо платят. Кстати, – хлопнул он себя по лбу, – не хочешь пойти ко мне напарником? Место хлебное, знай себе, крути баранку…

– Но… я не умею крутить баранку, – призналась Вик. – Я вообще с машиной дел не имела… то есть не имел. – Внутри нее все похолодело, но Томми, похоже, не обратил внимания на оговорку.

– Да… – озадаченно произнес он. – Впрочем, никогда не поздно выучиться. Ладно, что-нибудь придумаем. А тебе есть где остановиться в городе?

– В Брегли?

– Нет, в Ливерпуле, – рассмеялся Томми. – Конечно, в Брегли.

– Ну… да…

– Ну?

– Да… На какое-то время. У меня там… приятель, – нашлась Вик.

– Что ж, хорошо. Но, если с приятелем выйдет казус, можешь бросить кости у меня. Квартирка маленькая – но жить можно… Иногда бывают женщины… – хохотнул Томми. – Но только по праздникам. А ты как… с женским полом дружишь?

Вик немедленно покраснела. Она выдает себя с головой. Томми наверняка догадается, что он – это она… то есть она – это он… тьфу ты… в общем, догадается о том, что Вик – девушка…

Но Томми истолковал ее румянец по-своему.

– Значит, еще не дружишь. Ну ничего, учиться – никогда не поздно…

Томми оказался веселым и добрым человеком, так что Вик уже пожалела о том, что затеяла этот нелепый маскарад. Но давать представлению обратный ход было поздно, это вызвало бы слишком много расспросов. Так что Вик решила и дальше прикидываться парнем, в душе умоляя Томми простить ее. Он постоянно шутил и рассказывал много веселых историй о своей работе. Благодаря этому Вик на время забыла о том, что произошло в Пингтоне.

Но вскоре сознание своей вины вновь обрушилось на нее тяжелым грузом. Да еще и мысль об отце, который наверняка обошел весь Уиллхэйз в поисках дочери… Одно радовало Вик: вскоре она увидится с Габриэлем. И, может быть, он поймет ее, поддержит… Вик цеплялась за эту иллюзию, как за спасательный круг. Но должна же она была хоть во что-то верить? Томми сказал ей, что от Пингтона до Брегли – два дня пути. И Вик надеялась, что за эти два дня она хорошенько обдумает, что сказать Габриэлю.

Томми предложил ей поесть, но Вик отказалась. Наверное, она никогда уже не сможет ни есть, ни пить, после того, что сделала с Эмисом. Его рот, жадно пьющий отравленный виски, вставал перед ее глазами всякий раз, когда Вик думала о воде или еде.

Так чувствуют себя все убийцы или она – исключение? Она рискует протянуть ноги, если призрак Эмиса будет преследовать ее и дальше…

Когда за окнами машины начало смеркаться, Вик заснула. Ей снился страшный сон, в котором за ней гонялся все тот же Эмис все с тем же отравленным виски… А Габриэль стоял в центре сестринской кухни, путаясь у всех под ногами, и громко хохотал…

8

Вик наверняка потерялась бы в Брегли, если бы не Томми. Он не только довез ее до города, но и предложил ей помочь отыскать ее «друга».

– Ты заблудишься здесь. Брегли – слишком большой город для такого сорванца, как ты. Давай-ка мне адрес своего друга, и я подброшу тебя до его дома…

– Адрес… – в замешательстве пробормотала Вик. – Боюсь, у меня нет его адреса…

– То есть как это – нет? – опешил Томми. – Что-то я не пойму, друг он тебе или кто?

Или кто… – с тоской подумала Вик, а в слух сказала:

– Он мой приятель… Недавно он приезжал в Уиллхэйз, и мы договорились, что я навещу его в Брегли. Но ему пришлось срочно уехать из Уиллхэйза – его вызвали по делу. И он не успел оставить мне свой адрес…

– Да, сложная ситуация… – почесал затылок Томми. – Надеюсь, ты знаешь не только его имя?

– Не только, – с готовностью ответила Вик. – Еще и фамилию. Его зовут Габриэль Ланкет.

– Габриэль Ланкет?! – Глаза у Томми чуть не вылезли из орбит. – Неужели ты знаком с Габриэлем Ланкетом?! Ты не врешь, Карэл? Это же известный писатель! Он пишет детективы… А его…

– Не вру! – перебила его Вик.

А она и не догадывалась, что Габриэль настолько известный писатель… Хорошо это или плохо? С одной стороны хорошо – ей будет проще найти его. А с другой… Вдруг он решит, что Вик приехала к нему только потому, что он так известен? И потом, Вик собирается рассказать ему о том, что совершила в Пингтоне… Нужны ли известному писателю такие проблемы? Разве что, в качестве сюжета к новому роману…

Теперь ее одолевали сомнения. Может, ей не стоило приезжать сюда? Может, лучше было вернуться домой? Вик посмотрела на Томми, и он прочитал сомнение в ее глазах.

– Ты уверен, что это тот самый Габриэль Ланкет? Подумай хорошенько, Карэл. Не стоит тревожить известных людей понапрасну. Они этого не любят…

– Уверен, – выдохнула Вик. – Это он. Надеюсь, он не забыл меня за несколько дней…

– Тогда поехали. Мы найдем его в адресной книге. Но если что выйдет не так – обращайся ко мне. Я черкну тебе адресок двух мест, где меня можно найти. Так что, рассчитывай на мою помощь, мечтатель!

Вик не поняла, почему Томми назвал ее мечтателем. Но она была безгранично благодарна этому человеку. Все-таки на свете много хороших людей. И если тебе очень плохо, они могут помочь…

«Дорогой папа!

Я прошу у тебя прощения и прекрасно понимаю, что поступила скверно… Но и ты должен понять меня. После тех бед, которые обрушились на нашу семью, замужество с Бобби Смарчем кажется мне последним кругом ада…

Твоя строгость, конечно же, оправданная, но не совсем объективная, вынудила меня сделать то, что я сделала. Я ухожу, но не думай, что навсегда. Просто мне нужно проверить свои чувства и чувства человека, который мне небезразличен. Я узнаю то, что важно для меня, и вернусь: одна или с ним. Не знаю, примешь ли ты его, не знаю, примешь ли меня, но будь уверен – твое мнение всегда было, есть и будет важно для твоей дочери. Теперь уже единственной дочери…

Я знаю, ты считаешь, что я, как мама и сестра, перепутала реальность с миром тех книг, которые я читаю. Но это не так. Я прекрасно отдаю себе отчет в том, что их мир – красивый, призрачный, туманный – не чета нашему миру: миру бедности, серости и непроглядности. Я понимаю это, но стремлюсь к лучшей доле. Может быть, тебе не стоит переносить на меня все ошибки, совершенные когда-то моей матерью и сестрой. И потом, папа: нет поражений, нет побед. Мне всего-навсего восемнадцать, но я не так плохо знаю жизнь, как тебе кажется… И хочу узнать ее во всей полноте, если, конечно, мне дадут сделать это…

Прошу, не сердись на меня. Позволь мне попробовать жить так, как я хочу.

Любящая тебя Вик.

P.S. Я всегда была образцовой дочерью. Может быть, тебе тоже попробовать быть для меня образцовым отцом, понимающим и разделяющим мечты и чаяния собственного ребенка?»