Империя - Сергей Петренко

Теперь путники смогли различить очертания небольшого зала. Он был похож, скорее, на коридор с высоким потолком, абсолютно без украшений, без люстр и факелов, кроме того, единственного, что был в руках у мага. Неровно обтёсанный камень стен, пола, потолка словно вытягивал тепло и свет, отдавая взамен мертвый холод. Наверное, это место было самым тайным и надёжным укрытием дворца — или тюрьмой, расположенной в стороне от парадных, роскошно отделанных самоцветами и драгоценными металлами покоев. Камень словно сам говорил о неприступности этого обособленного убежища — здесь каждая клеточка тела чувствовала мощь и тяжесть нависающих над живыми существами тысяч тонн тверди. Даже Грук на секунду замер, поддавшись власти камня, об остальных же и говорить нечего — они будто сами превратились в изваяния и зачарованно молчали. Грук, однако, очень быстро собрался внутренне, ещё раз окинул взглядом зал, выступил на середину. Лицо мага как-то исказилось, словно по нему прошла судорога, тень Наместника причудливо и страшно заплясала по полу и стенам. Пламя факела отчаянно трепыхалось, будто живой зверь, попавший в капкан и чующий неминуемую смерть.

Маг вставил факел в углубление в полу, сам стал рядом, едва не задевая краем плаща коптящие языки. Он расположился спиной к поражённым спутникам, и они видели только, как бесилась тень мага, выписывающего руками в воздухе невообразимые пассы, видели, как пламя то вздымалось в рост человека, то грозило погаснуть, а облака сизого, едкого дыма, принимая феерические очертания, десятками невесомых химер уносились к потолку.

В полной тишине, без движения застыли у стены свидетели магического действа. Впервые у них на глазах творилось истинное, могучее волшебство. Джа теперь был похож на чучело медведя со вздыбленной шерстью и остекленевшим взглядом, словно в ту минуту разум и даже жизнь покинули великана. Кхо, вцепившийся ручонками в косматую шею друга — казался маленьким котёнком перед лицом неведомой опасности. И Славка — точно испуганный цыплёнок, не выпустивший из побелевших ладоней лапу Джа… Они смотрели.

И это произошло. Где-то внизу послышался сдавленный рёв проснувшегося чудовища — так показалось друзьям — и перед магом прямо из щели в разверзшемся полу появился огромный чёрный ворон. В то же мгновение раздался страшный треск — скальные плиты сдвинулись, и щель исчезла. Ворон пошевелился. Сверкающим взором он окинул мага с ног до головы — и тот съёжился, словно уменьшился в размерах.

— Подлецы! — гневно, громовым голосом воскликнул Ворон. А Славка в ужасе опустился на пол — колени мальчика подогнулись. — Подлецы, изменники!

— О, Ворон…

— Ты… Ты! Я раздавлю тебя, как блоху!

— О, великий, я не виновен, я не с НИМИ… — Ворон пристально взглянул в глаза мага. — Великий, я старался, как мог. Но открыто противостоять им — значило только погубить всё. Всё напрасно, великий, принц у них, он в страшной опасности, и у нас нет времени…

— Презренный, ты хочешь, чтобы я поверил тебе? Только потому, что ты освободил меня для какой-то своей, корыстной игры!

— Но за что ты отказываешь в доверии мне? Взгляни, великий, я привёл с собой друзей принца, они подтвердят мои слова и намерения.

Только теперь Ворон обратил взгляд на прижившиеся к скале фигурки.

— Кто вы?

Но ответа не последовало. Ворон приблизился к ним, глаза несколько мгновений изучали лесных существ, и невыносимо долго пытали мальчика.

— Хорошо. Пусть так. — Ворон повернулся к выходу. — Твоё счастье, Грук, что я не знаю за тобой тайных делишек. Но — смотри!

Великий маг направился к двери. В проёме он чуть задержался.

— Принц во дворце?

— Да.

Едва Ворон скрылся в переходе, Грук обратился к спутникам:

— За ним. Быстро!

Помощь подоспела вовремя. В зал первым ворвался Грук, заставив магов своим появлением прервать исполнение их дьявольского действа. Вампыр, не скрывая подозрительности, раздражённо спросил:

— Грук, что такое?..

Но тут же был вынужден защищаться, потому что Грук без слов выхватил палаш, направив клинок с маленьким огненным шариком на конце в сторону магов. Они тут же обнажили оружие, изготовившись к схватке. Исход боя был бы предрешён, но вдруг…

Сразу два смутьяна рухнули замертво, обратившись в кучки пепла на том месте, куда низвергся со свода огненный смерч. Маги в ужасе отпрянули. Перед ними стоял старик, низенький, сухой и немощный с виду, с косматыми седыми бровями, седою, до самого пола бородой и лысой головою, такой иссохшей, что казалось, кожа обтягивала череп, лишённый мускулов и жил. Но страх и изумление магов быстро прошли. Ибо стариком этим оказался всего лишь Ворон в своём настоящем обличии, не виденном доселе никем из живых, — а вовсе не Мерлин, за которого они и приняли в первые мгновения его верного слугу. Не Мерлин — хотя куда опаснее Грука.

Некоторое время маги колебались, зная — в схватке с Вороном и Груком многие изменники будут уничтожены — их осталось пятеро против двоих.

— Маги, иного пути нет, — мрачно прохрипел Вампыр. — В человечьем обличье Ворон опаснее, но и сам он вот-вот рассыплется от древности — действие Эликсира Мерлина для него прекратилось! — Он ядовито усмехнулся, глядя в глаза Ворону. — Твои часы сочтены, слуга!

И завязался бой. Самый беззвучный и при этом — самый смертоносный из когда-либо виденных людьми. Грук и Ворон, прислонившись друг к другу плечами, выставили клинки. Маги-изменники тоже сдвинулись, направив на противников острия палашей. Сталь раскалилась добела, испуская молнии — зелёные и синие трещины в пространстве метались от клинка к клинку. Кто-то из Наместников уже обратился в серый пепел, а его палаш с тихим и жалобным звяканьем упал на пол, когда за спинами сражающихся отступников показались Джа с Кхо и Славка. Малыш прыснул с плеча друга к столбу и моментально перегрыз путы на Димке. Тот еле устоял на ногах, и, поддерживаемый Джа, с волнением наблюдал за поединком. В живых теперь оставались только Ворон и Вампыр, но силы старца-слуги быстро угасали. Едва удерживая в ладонях палаш, он обратился к принцу:

— Ваше высочес… в тронный зал скорее… за троном меч… сруби цепь!

Произнесённые слова ещё больше истощили Ворона, он отступил к стене, чтобы прислониться. Почерневшие пальцы судорожно сжимали рукоять.

Димка не смог ступить и шагу — голова вдруг закружилась от слабости. Он умоляюще глянул на Джа. Великан всё понял. Подхватив Димку на руки, Джа бросился из зала, наугад по тёмным коридорам.

Чутьё или удача, или что-то другое привело Джа к гигантской двери, украшенной золотым барельефом. Толкнув её ногою, Джа ворвался в зал и тут же растянулся на скользком полу. Увидев трон, Димка переборол слабость и, не дожидаясь, пока великан поднимется, на четвереньках пополз к возвышению. Большего всего в эти мгновения Димка боялся, что меч окажется теперь слишком тяжёлым для него, но все опасения рассеялись, едва только он, собравшись с силами, дотянулся до цели. Через ладонь, соприкоснувшуюся с холодным металлом рукояти, как будто хлынула свежей волной неведомая мощь, и Димка почувствовал, как приятная прохлада делает его тело живым и сильным, словно сжались и стали готовыми к действию миллионы тугих пружин.