Жена или жертва?.. - Филлис Уитни

Он наклонился, чтобы поцеловать меня, но я отстранилась.

— А разорванные помолвки? Как быть с ними?

— Это были девушки, которых я выбирал, просто чтобы помучить Гленду, — заявил он. — Дело в том, что между близнецами существует особая связь. Они очень близки друг другу, иногда даже слишком. При этом один из них может быть слишком властным. Когда Гленда вышла замуж за Трента Макинтайра, она не спрашивала у меня разрешения, а просто сбежала с ним. Возможно, это было бегством от меня.

— И теперь ты отплатил ей?

Он остановил эти расспросы, прижав палец к моим губам.

— Перестань думать об этом, решать загадки и расставлять все по полочкам. Оставь это. Помни только одно: ты — моя, и сегодня днем мы вернемся к работе.

«Ты моя, и мы вернемся к работе», мысленно повторила я. Меня не обрадовали эти слова, хотя я понимала, что художник живет своей работой и я занимаю очень важное место в его жизни в первую очередь потому, что имею непосредственное отношение к его будущему произведению.

Ты не должна задавать слишком много вопросов и забивать голову ненужными проблемами до тех пор, пока не сможешь справиться с этим сама, так что воспринимай все проще, сказала я себе. Оставь все, как есть, и вполне может оказаться, что тут и на самом деле нет ничего сложного.

К несчастью, все, что касалось Гленды, не могло не быть сложным.

5

За чаем она уже не была ни ребенком, ни ревнивой сестрой. Эта непредсказуемая женщина умела казаться совершенно очаровательной, когда хотела, и покорить всех, кто ее окружал: отца, брата и даже меня. Только Номи оставалась равнодушной к чарам племянницы, и, хотя она не выказывала своих чувств и не давала им выхода, я постоянно ощущала ее неприязненное отношение к Гленде.

Сразу же после чая мы с Гленном поднялись в мансарду. Он запер дверь, усадил меня перед собой и углубился в работу над глиняной головой. Около часа он лихорадочно работал, но меня это больше не радовало. Охвативший его приступ активности явно был вызван появлением в доме новых людей.

Видя, что напряжение Гленна возросло до критической точки и он стал возбужденным и нервным, я решила вмешаться и заговорила с ним со своего низкого помоста.

— Почему бы нам не уехать из «Высоких башен» куда-нибудь, где ты сможешь работать в полном одиночестве?

Он ответил мне очень коротко:

— Я могу работать только здесь. Здесь или нигде. Не беспокойся, Дина. Образ будущей скульптуры по-прежнему со мной. Именно об этом я должен сейчас беспокоиться. Я должен успеть сделать как можно больше, прежде чем они придут сюда и увидят мою работу.

Через некоторое время кто-то сделал попытку повернуть ручку входной двери, но, обнаружив, что она заперта, молча удалился. Чуть позже на лестнице послышались более твердые шаги, и дверь затряслась.

— Что такое? — послышался звучный голос Колтона. — Так не может продолжаться! Эта студия принадлежит всем нам, и я не позволю закрывать ее от меня.

Гленн бросил свои инструменты и поспешно пошел открывать дверь. Колтон и Гленда вошли следом за ним, не давая ему никакой возможности спрятать свою работу и избежать вторжения в творческий процесс, которого он так опасался. Гленда сразу подошла к его рабочему месту, и Колтон присоединился к ней. Я напряженно сидела на своем месте, чувствуя себя невольной участницей спектакля, который не предназначался для чужих глаз.

— Можно посмотреть? — формально поинтересовался Колтон, и Гленн отступил от глиняного макета.

Отец и дочь несколько минут стояли, внимательно изучая головку, потом молча переглянулись. Колтон пожал плечами, Гленда покачала головой, и, не говоря ни слова, они вышли, оставив нас одних.

Гленн резко повернулся к макету, одним движением руки смял его, выскочил из мансарды и почти бегом спустился по лестнице. Я побежала за ним, но так и не успела догнать. Входная дверь громко хлопнула.

Когда я наконец спустилась на первый этаж, Номи стояла и смотрела Гленну вслед. Я медленно подошла к ней, жалкая и растерянная.

— Что мне делать? — спросила я, умоляюще глядя на нее. — Все шло хорошо, пока не приехали Колтон и Гленда, я уверена в этом. Но после того как они посмотрели его работу, переглянулись и вышли, он все уничтожил и убежал.

Тонкой изящной рукой Номи прикоснулась ко мне и повела в свою гостиную с догорающим камином. Там она усадила меня на удобную софу и умелыми движениями оживила огонь, подбросив туда свежие дрова. Когда огоньки пламени весело побежали по поленьям, она села напротив меня и сложила руки на коленях. Кошка Джезебел потянулась на коврике у камина и, широко зевнув, стала вылизывать заднюю лапку.

— Послушай меня, Дина, — начала Номи. — В юности Гленн подавал большие надежды. И Гленда тоже. Они были настоящими вундеркиндами и как бы поддерживали друг друга. Талант одного был неотъемлемой частью таланта другого. Они черпали друг в друге веру в свои силы и вдохновение, а мнение Колтона имело для них огромное значение, он был их наставником и критиком.

Работы близнецов демонстрировались на выставке в знаменитой нью-йоркской галерее, когда им не было еще и восемнадцати. Все говорили: «свежо», «оригинально», «многообещающе». Только Колтон был обеспокоен. Он инстинктивно чувствовал, что Гленн слишком зависит от сестры и даже в чем-то подражает ей. К несчастью, его опасения подтвердились. Когда Гленда вышла замуж за Трента Макинтайра и уехала с ним в Нью-Йорк, у Гленна словно опустились руки. Он больше не смог сделать ничего выходящего за рамки заурядности, за что бы ни брался. Тогда он попробовал заняться скульптурой, намеренно выбрав этот жанр, так как Гленда была живописцем, но и тут не смог себя никак проявить. Сестра зажгла в нем вдохновение, но с ее исчезновением этот огонь погас. Кому-то такая ситуация может показаться мистической, но я верю в это, потому что живу в одном доме с величайшим художником, великолепным профессионалом — Колтоном Чандлером, и все происходило на моих глазах.

— А как замужество отразилось на творчестве Гленды? — поинтересовалась я.

— Как это ни странно, оказалось, что она в меньшей степени зависима от Гленна, чем он от нее. Она неуклонно двигалась вперед и добивалась все больших успехов. Гленн никогда не упрекал сестру за то, что она обогнала его, хотя я видела, как он страдал. Когда ее брак распался и она оставила Трента, брат и сестра снова сблизились, но Гленну так и не удалось возродить к жизни свой утраченный талант.

Я внимательно слушала Наоми, пытаясь понять все эти подводные течения, поскольку они касались моего мужа.

— Но может быть, Гленн никогда не был настолько же талантлив, как его сестра? — предположила я.

Номи возмущенно посмотрела на меня.

— Они же близнецы, у них одни и те же наклонности. Конечно, он был очень одарен! Я помню его ранние работы. Да и ты видела эту замечательную головку из черного мрамора, которая стоит в комнате Гленды. Дело здесь совсем в другом. Возможно, я не права, но считаю, что произошло нечто вроде психологической блокады. Именно сестра сдерживает Гленна в его творчестве, причем делает это всеми возможными способами. Посуди сама: она всегда появлялась тут, как только он проявлял интерес к какой-либо девушке. Ей никогда не составляло труда обнаружить слабость, глупость или отсутствие вкуса в любой женщине, которая привлекала его внимание. А Гленн тут же начинал смотреть на свою избранницу глазами сестры и вскоре разрывал все свои любовные связи. Гленда попытается поступить так же и с тобой, так что будь настороже. Помни, что твой муж отчаянно нуждается в твоей помощи, и только тебе под силу не дать Гленде уничтожить брата — и на этот раз окончательно. Если это случится, ты себе этого никогда не простишь. И я тоже.

— Но почему она стремится уничтожить его? Почему ее не удовлетворяют его достижения?

— На этот вопрос я не могу дать тебе ответ. — Наоми была чрезвычайно серьезна. Она склонилась ко мне, стремясь передать свою уверенность и силу духа. — Тебе придется поискать его самой. Но я должна сказать тебе еще одно: если взгляд, которым обменялись Колтон и Гленда, означал, что работа Гленна плоха, значит, так оно и есть. Ни один из них не стал бы притворяться. Если бы она была хорошей, они, как профессионалы, не могли бы не признать этого. Именно поэтому Гленн повел себя так. Он уважает их мнение. Возможно, этот первый макет и должен был быть уничтожен. А сейчас ему нужно заставить себя начать все снова. И ты должна помочь ему в этом.

Номи уселась за свой ткацкий станок, давая понять, что разговор закончен.

Мне нечего было ей сказать. Мои красивые мечты о том, как я буду вдохновлять Гленна и охранять его от сестры, умерли, и безобразная реальность нагло заявила о себе. Гленда оказалась более грозным противником, чем я воображала, и теперь я сомневалась в том, что мне хватит сил и ума, чтобы помочь мужу.