До ее смерти осталось сто дней (СИ) - "Mia_Levis"

- Малфой! Малфой! - только сейчас Драко понял, что его уже несколько раз окликнули. Гермиона стояла возле кровати, недоуменно приподняв бровь. - Ты о чем так задумался? Казалось, что убить кого-то планируешь.

“Знала бы ты, что именно я планировал”, - с досадой подумал Драко, представляя перед глазами картинки одна откровеннее другой.

- Просто так, - он пожал плечами и настолько быстро, насколько это позволяло его состояние, встал с кровати. Набросил на плечи рубашку, пригладил растрепанные волосы, с каким-то отвращением подумал, что Грейнджер первая девушка, которая видит его в столь неприглядном виде. Да уж, великолепно! Впрочем, наверное, она реагировала на это значительно более спокойно, чем это сделала бы чистокровная волшебница.

- Выпей зелье, Малфой. Должно помочь, - Гермиона протянула руку с зажатым стеклянным флаконом. Зеленая жидкость переливалась и ярко сверкала, когда на стекло попадал свет. Но Драко смотрел не на зелье, а на руку Грейнджер - на тонкое запястье, испещренное линиями голубоватых вен. Хотелось схватить за ладонь, прижаться губами к местечку, где бился пульс, прикусить бледную кожу, оставив на ней свою алую метку. Фантазии были такими навязчивыми, что Драко поспешил пробормотать уже на ходу:

- У меня есть. Оставь себе. Сегодня можешь выходить, куда вздумается, - с этими словами он вышел, оставил недоуменную Гермиону в одиночестве.

Еще спустя пару часов Драко с остервенением тер кожу, стоя под горячей водой в душе. Увы, помочь выветрить все более острое желание, испытываемое им к Грейнджер, это не помогало. А Гермиона, тем временем, задумчиво смотрела на зеленоватые язычки пламени в камине, которые жадно поедали тонкий пергамент, на котором была написана вся правда про семью Малфоев. Если Люциуса она не хотела покрывать, то Драко, возможно, заслуживал шанс. Быть может, Гермионе стоило за него бороться. Ведь так правильно. Это человеколюбие, и никак иначе.

========== Часть 15 ==========

Гермиона шла медленно, внимательно смотря под ноги и аккуратно переступая через многочисленные ветки. Желтые листья мягко шелестели под ногами, кружились в воздухе, падали на плечи и путались в ее каштановых волосах. Воздух пах дождем и поздней осенью - горько-приторная смесь, такая пьянящая и немного тоскливая. Иногда Гермиона замирала, проводила кончиками пальцев по шершавой коре старого дерева и вслушивалась в звуки вокруг. Знала, что сейчас ей ничего не угрожает, ведь разрешение на прогулку она получила у Малфоя, но все равно старалась быть осторожной. На всякий случай.

После того памятного дня, когда Грейнджер сожгла обличающее письмо, прошла уже неделя. Их с Драко отношения были ровными, стабильными и привычно холодными. Хотя, подумала Гермиона, “привычно” - это совершенно неверное слово. Ведь никогда раньше Драко Малфой не был вежливым и равнодушным по отношению к ней. Высокомерным, жестоким, злым, хвастливым, предвзятым, снисходительным, изредка даже дружелюбным - да каким угодно, черт возьми, но не таким ледяным принцем! Подобное поведение выбивало почву из-под ног, заставляло напряженно ловить редкие взгляды Драко, искать в серых глазах ответы на многочисленные вопросы. Что произошло на этот раз? Как же сложно Гермионе было понимать этого человека! Только Малфой начинал казаться нормальным, живым, со своими страхами и болью, как сразу же закрывался вновь, прятался за одной из сотен своих масок. Впрочем, возможно, что так было лучше. Проще, по крайней мере.

Грейнджер так задумалась, что и не заметила, как дошла до старого поваленного дерева, на котором они с Драко однажды сидели. Даже днем сквозь густые кроны деревьев проникал только приглушенный солнечный свет, но полумрак не пугал. Наоборот, здесь можно было спрятаться и подумать, что Гермиона и сделала. Возвращаться в дом не хотелось, хотя и нужно было ответить на письмо Рона. Рон… Всякий раз, вспоминая о нем, Грейнджер испытывала чувство стыда - ядовитое, как можно лучше обличающее ее вину. Ведь никто не заслуживал предательства, а Гермиона предавала, не только скрывая истину о семье Малфоев, о Драко в частности, но и в те безумные моменты, когда постыдно плавилась под губами и руками злейшего врага. Правда, чьего врага? Ее ли? Вряд ли… Ведь нельзя ненавидеть по инерции - это признак глупости и трусости. Сейчас, зная больше о мотивах поступков Драко, наблюдая за Люциусом и вообще за внутрисемейными отношениями в Мэноре, Гермиона осознавала, что клеймо “враг” нужно снять. Малфой его не заслуживал, каким бы подлецом иногда ни был. Но на что заменить это определение пока было неясно. Он ведь не хотел ее помощи, всякий раз, когда делал шаг навстречу, потом поспешно отступал на десяток назад. Не давал до конца разобраться, составить какой-то рациональный план, просто решить, как жить сейчас и потом, когда школа, и разные факультеты, и разное положение, и разная кровь разделят их вновь четкой гранью.

Гермиона тяжело вздохнула. Ее попытка прояснить мысли на свежем воздухе потерпела полнейшее фиаско. Наверное, здесь было лишь два выхода: либо пустить все на самотек, либо попытаться хотя бы раз довести беседу с Драко до логического конца, до ответов на вопросы “почему?” и “как?”, а не прервать ее, потому что кому-то из них она причиняла боль. Боль между ними будет постоянно. Просто из-за того, насколько они разные, и как же сложно искать компромиссы и строить мосты между их совершенно непохожими мирами. Но, может, стоило попытаться вновь? Как говорил Драко, “возможно, игра стоит свеч?”

***

- Добрый вечер всем, - Гермиона вошла в столовую, на мгновение замедлив шаг, когда заметила за столом фигуру, облаченную в привычную черную мантию - профессора Снейпа. Она, конечно, знала, что тот является крестным отцом Драко, а, значит, наверняка посещает Мэнор, но прежде ей не доводилось видеть его здесь, а тем более за ужином. Впрочем, ее позвал домовой эльф, а значит сегодня тот день, когда ей нет необходимости прятаться в комнате, словно прокаженной. - Профессор Снейп, - кивнув, поздоровалась Гермиона. Получила сухой кивок в ответ. На большее не стоило и рассчитывать. Драко на нее даже не взглянул, демонстративно расправляя салфетку на коленях.

- Добрый вечер, мисс Грейнджер. Присаживайтесь, - протянул Люциус, окидывая ее своим традиционным изучающе-снисходительным взглядом. С каждым днем Азкабан, видимо, забывался все больше, потому что к старшему Малфою вернулся не только внешний лоск, но и отвратительная манера держаться свысока. Благо, договоренность с Дамблдором все-таки защищала Грейнджер от откровенных унижений по поводу чистоты ее крови, но от взгляда и ехидно поджатых губ деться было некуда. Приходилось стискивать зубы, вежливо улыбаться и терпеть. И Гермиона терпела, потому что верила, что когда-то Волдеморт и все его прихвостни, Люциус в том числе, будут побеждены, стерты с лица Земли за всю ту грязь, боль и отчаянье, которое они сеяли долгие годы. За все рано или поздно приходит ответ. - Как прошел ваш день?

- Замечательно. Благодарю.

- Я рад за вас, - Люциус улыбнулся, а потом добавил: - Мы тут с профессором Снейпом обсуждали ваши с Драко результаты по зельеварению. Боюсь, что профессор Снейп считает, что вам придется брать дополнительные уроки во втором семестре. Вся эта непредвиденная ситуация… - Люциус неопределенно махнул рукой, намекая, кого именно он подразумевает под фразой “непредвиденная ситуация”. Наверное, забыл, что лишь благодаря этому он сейчас сидит во главе стола в собственном доме, а не на голом полу в темнице.

- Да, скорее всего, придется, - холодно ответила Гермиона, скосив взгляд на Драко. Тот сидел прямой, как будто палку проглотил, и медленно жевал, смотря только на тарелку.

“Интересно, как он воспринял новость, что и после возвращения в школу нам придется проводить время вместе? Наверняка, злится…” - рассеяно подумала Гермиона, но по внешнему виду Малфоя ничего понять не удавалось. Он продолжал играть роль равнодушной статуи. Как же это раздражало!

Весь дальнейший ужин прошел под аккомпанемент тихого разговора Нарциссы, Люциуса и Снейпа. Драко и Гермиона не прислушивались, вяло ковыряясь в тарелках, думая каждый о своем и пытаясь хотя бы немного распутать так стремительно запутавшийся клубок их отношений.