Игрушки для императоров: лестница в небо - Сергей Кусков

– В школе больше сотни титуляров, – парировала она. – Но так сильно «не дружит» он только с тобой. Почему?

– Потому, что я даю сдачи. Сопротивляюсь. Мне плевать на него и порядки, что он устанавливает.

Ее это не убедило.

– Почему он не отстанет от тебя? Тебя ведь несколько раз избивали, ставили на место. Но он упорно идет на конфликт дальше, наплевав на здравый смысл. Почему?

Вот достала!

– Наверное, хочет видеть меня на коленях. Чтобы я признал его правоту и главенство.

– Правоту в чем? – уцепилась она за слово. Ну, клещ! Натуральный! Вцепится – не оторвешь!

– Что он имеет моральное право всем указывать. Ну, не знаю, не знаю я!

Она неодобрительно покачала головой.

– Ошибка. Твоя ошибка. Всегда надо знать мотивацию врага. Так легче вычислить его слабые стороны и нанести ответный удар. У тебя было время выяснить это, но ты упорно лез на него с кулаками, играя по его правилам.

Сказать, что сеньора Катарина меня удивила, – ничего не сказать. Я обалдел. А главное, она оказалась полностью права, придраться не к чему, что втройне обидно.

– Теперь же, из-за твоего нежелания учиться, придется действовать форсированными методами, а они не всегда самые эффективные. – Она медленно поехала по направлению к центральной улице купола.

Она знала, что так будет. Вела машину не быстро и не медленно, а именно так, чтобы выдержать нужную ей до кордона дистанцию. Для нее не стало сюрпризом, что наперерез нам выехали две машины планетарного класса, тяжелые броневики «Фуэго», которые и тараном не сдвинешь, и перегородили дорогу. Я посмотрел на панель, которая теперь выдавала обычный задний вид. Так и есть, еще два броневика отрезали нам путь к отступлению. Коробочка. Mierda!

– Сиди в машине. Что бы ни случилось. Это приказ, – спокойно отрезала она, подняла свой люк и вышла. Люк тут же опустился. И я почувствовал, что меня он так просто наружу не выпустит.

Но панель оставалась включенной. Я тут же протянул руку к виртуальному треугольнику «звук». Система послушалась меня, видно, не закодирована (а может, специально оставлена в таком состоянии, чтобы я мог воспользоваться). Увеличил изображение. Нажал на иконку «дополнительные виды», после чего получил две дополнительные картинки, камеры для которых располагались над верхним люком машины. Это действительно оказались мини-дроиды: пара прикосновений, и они облетели место действия, давая мне полную картину, причем со звуком.

А действие пока что напоминало сцену из классического гангстерского фильма. Хулиганы блокировали машину невинной девушки, и теперь глумятся, играют с нею в кошки-мышки, не спеша делать то, ради чего устроили «коробочку» посреди улицы. Правда, неправильную какую-то сцену!

Сеньора Катарина, выйдя вперед, прислонилась пятой точкой к капоту и выжидательно сложила руки на груди.

Глаза ее смеялись, в них не было ни капли страха, скорее удовольствие от происходящего. Над ее правым глазом вихрился козырек, которого, когда она выходила, не было. Ее со всех сторон окружили, впрочем соблюдая дистанцию не менее трех метров, Бенито Кампос и с десяток типов с рожами конченых отморозков. Эти точно не учатся в нашей школе, настоящие урки. Так вот куда эта сволочь отпросилась!

– Катарина де ла Фуэнте, «Лока Идальга». – Кампос, как условно главный, сделал шаг вперед. – Четырехкратный победитель «Абьерто де Дельта», главного неофициального чемпионата гонщиков-самоубийц со всей Солнечной системы. Браво, какие люди!

Бенито иронизировал, но было заметно, что он боялся. Не спешил нападать, скорее всего, и не собирался. И дружки его стояли как-то раскованно, совершенно не собранно. Не так, как перед боем. Следовательно, «коробочка» – это не нападение, а выпендреж, Катарина сразу поняла это, оттого и ухмылялась.

– А ты – Бенито Кампос. Наслышана, наслышана! – Она ехидно усмехнулась. – Знаешь, а мокрым ты смотришься лучше! Естественнее! У меня слабость, люблю видеть людей в их естественном состоянии, жалкими, немощными…

Улыбку Бенито как ветром сдуло. Но проигрывать словесный поединок, да еще женщине, он не собирался. В конце концов, он затеял все это не ради нее.

– Все мы люди. Когда-то выигрываем, когда-то проигрываем. Ты лучше скажи, зачем тебе этот урод?

Она картинно обернулась по сторонам:

– Урод?

– Шимановский. Он лох и неудачник. Зачем такой сеньоре этакая посредственность?

В ответ надменный смешок.

– Сплю я с ним! А тебе какое дело, мальчик? Зависть? Ревность? Это все, – она окинула взглядом машины, – только чтобы спросить? Да вам к психологу надо, юноша!

Бенито серел на глазах. Пренебрежительное отношение, да еще «мальчик» и «юноша» в присутствии урок, живущих по звериным понятиям криминального мира. Какое оскорбление!

Но пока недостаточное, чтобы проучить обидчицу, как я понял, известную всей планете гонщицу.

Las carreras, «сумасшедшие гонки», гонки без правил. Элитный спорт для чокнутых, помешанных на запредельной скорости. Зачастую заканчивается летальным исходом для соревнующихся. На Земле почти везде, даже в Империи, вне закона. У нас, как и все, что касается туристического бизнеса, этот спорт разрешен, но поставлен на контроль, гонки проводятся в труднодоступных частях планеты, где нет людей и инфраструктуры, которой они могут помешать. Хотят убиться – ради бога, лишь бы больше никто не пострадал! Главные, «королевские» гонки, «Абьерто де Дельта», проходят на сложном рельефе горного плато в Дельте, отсюда и название.

«Ну, ничего себе! – вспыхнуло в мозгу. – Четырехкратный победитель?»

От осознания заслуг сеньоры майора мне вдруг стало дурно. Так вот почему Кампос не нападает. Боится. Она не просто известный, а известнейший человек на планете! В своих кругах, правда, но зато это очень влиятельные круги. И это не считая корпуса, о котором он наверняка ничего не знает.

– Мальчик! – чуть ли не по слогам потянула Катарина. – Повторяю вопрос! Что тебе нужно?

Бенито проглотил ком, но заднюю не включил.

– Я же говорю, интересно, что может связывать такого неудачника, как Шимановский, и такую… успешную женщину, как ты. Неужели все серьезные женщины обожают неудачников? Что они в них находят? Нормальных мужчин, что ли, нет? Вот в принципе и все.

Катарина рассмеялась громко и искренне:

– Ты не прав, мальчик. Я не сплю с неудачниками. Вопрос, с чего ты взял, что он неудачник?

Бенито злобно, но довольно оскалился:

– Спроси любого в этой части Альфы, тебе скажут. Он – ничтожество, которое ни на что не способно, кроме как разевать рот и указывать всем, какие они плохие. И отхватывать за это.

– Ну, я бы поспорила с этим утверждением, – делано вздохнула сеньора майор. – У меня есть запись, где он очень даже отчетливо надирает задницу некоему стоящему напротив меня самоуверенному сопляку. Очень эффектно надирает!

Кампос позеленел.

– Мне кажется, дело в другом, – продолжала она. – Ты ему завидуешь. Завидуешь, что он один, без дружков и прикрытия папочки, способен сделать то, на что ты в одиночку никогда не решишься. Так, Бенито?

Кампос вспыхнул:

– Неправда!

– А еще ты боишься выйти против него один на один.

– И это неправда! Я порву его и один на один, влегкую!

– Тогда почему не рвешь? – Катарина снова рассмеялась. – Зачем тебе эта шайка, если можно решить проблему, как двум кабальеро?

– Он не кабальеро! – Бенито завелся.

Его собеседница и добивалась того, чтобы вывести его из себя. Окружающие в их словесной схватке не участвовали, только он и она. Потому и мне было приказано сидеть внутри, чтобы у нее были развязаны руки.

– Он – мусор, плебей! Его место внизу, под ногами, как и всех остальных титуляров!

– Твой отец тоже был под ногами! – со сталью отрезала сеньора. – Но выбился в люди, залез на вершину!

– То мой отец! А то Шимановский!

– А разница?

Пауза.

– Разница в силе. Сильный человек может подняться. Но Шимановский – слабак!

– Почему? Объясни, представь, что я дура.

Я смотрел во все глаза, слушал и пытался понять, чего она хочет, какую преследует цель. Она вытягивала его на разговор о высоких абстрактных материях, где у нее преимущество. Окружающие урки откровенно скучали, а Кампос вдруг понял, что загнал себя в ловушку, теперь не сможет уйти от темы.

– Чтобы быть сильным, нужно побыть слабым! Понять жизнь, прогнуться под нее, а потом уже лезть вверх! Так сделал мой отец, так делают все сильные! Твой Шимановский же не хочет прогибаться, занимать свое место в жизни, хочет сразу наверх, потому он никогда не будет наверху! Его удел – быть грязью и мусором! Неудачником!

Катарина удивленно прицокнула.

– А ты, оказывается, философ, Бенито! Прости, думала о тебе гораздо хуже.

И задумалась.

– Знаешь, наверное, ты прав. Нельзя взлететь, не покопавшись на дне. Но понимаешь, это личное дело каждого – выбирать, что делать, как жить и под что подстраиваться. Не прав он – жизнь сама его осудит. И поставит на место, больно ударив. Мне же интересно, почему ТЫ, Бенито, постоянно пытаешься играть роль судьбы? Почему ТЫ ставишь его на место?