Древний Марс (сборник) - Крис Роберсон

Сначала ему представлялось необходимым окончательно вывести машину из строя, сохранив тем самым эти следы частной жизни с её теплой дружеской атмосферой. Но просмотрев несколько таких записей, он осознал их схожесть и повторяемость во многих деталях: воспоминания о рождениях и поминовениях, брачных союзах и помолвках, церемониях получения имени и о других принятых ритуалах инициации. И во всем ощущалась некая общая атмосфера мягкой грусти, которой были проникнуты все встречи и собрания. Утраты чего-то важного. Эти видеозаписи относились не к поре расцвета марсианского общества, они отражали конечную стадию его существования. Перед тем как марсиане собрались в дорогу и покинули навсегда эти места, не затворив за собой дверей.

Ред Боумен не мог успокоиться. На нем лежала ответственность за выполнение производственного плана. Простой автоматизированного комплекса по вине безумного Мэзера, злонамеренно нарушившего его систему управления, ставил под угрозу шансы руководителя команды на получение приличного бонуса, полагающегося за доставку гружённых костной мукой трейлеров к установленному сроку. Поэтому, когда джип отъехал уже довольно далеко по дну высохшего моря, он вышел и, отправив машину на базу с другим работником, побрёл в обратном направлении по осыпающемуся следу в лёссовой пыли к костяному городу.

Ночь наступила быстрее, чем он успел туда добраться, но временами белеющие башни ярко высвечивались снопами искр и вспышками, когда комбайн, напрямик прокладывающий свой курс через стены домов, натыкался на что-то металлическое. Но даже будь он слепой, Боумен мог бы найти верный путь к городу по звуку работающего дизельного мотора или по резкому запаху его выхлопных газов.

Он поднялся по припортовой лестнице и пересек площадь. Изображения морских чудищ почти полностью скололись гусеницами агрегата. Рокотание механического монстра притихло, так как он разворачивался в дальнем углу своего запрограммированного курса, скрытый ещё стоящими домами. Боумен использовал это затишье, стараясь уловить звуки присутствия и перемещений Мэзера в городе. Довольно скоро он что-то услышал. Сначала он подумал, что это ветер завывает под козырьками крыш. Но никакого ветра не было, и марсианские крыши совсем плоские и не выдаются за стены. Он направился в сторону, откуда шли звуки. Они исходили из большого здания с другой стороны площади, до которого мегаагрегат еще не добрался за эти пару дней.

Дверь в этом общественном здании была бронзовой с изображенными на ней текучими и летучими письменами, на которые Боумен не желал даже и смотреть, они напоминали ему змей, а змеи, в свою очередь, напоминали ему дьявола. Иногда ему было интересно: не заключил ли Создатель с дьяволом сделки, что Бог будет править на Земле, а дьявол на Марсе.

Он тихо вошел, проскользнул через дверь с фонариком наготове в левой руке и пистолетом в правой. Он не желал бы, на самом деле, чтобы дело дошло до стрельбы, но все слышали истории о людях из первых экспедиций, которые сходили с ума и убивали своих товарищей по команде. Боумен подозревал в Мэзере этого, археолога, что ли, – в общем, какого-то «олога», точно, – который слетел с катушек от слишком тесного общения с марсианской дьявольщиной.

Звук послышался снова, стонущий и заунывный, нотой без слов. «Похоже на мяуканье кота, – подумал Боумен, – вроде как над пойманной мышью». Коты ему тоже не нравились. Убивать ему не хотелось, но если уж действительно окажется необходимым, всё должно пройти чисто.

Он мог неясно в полумраке видеть общее расположение: большой объем свободного пространства, сиденья или ступеньки, которые спускались сужающимися кругами, что-то массивное белое в нижней части. Звук доносился с противоположной стороны этого массива, теперь уже явственней и громче, поскольку Боумен находился внутри помещения, и странное подвывание окружало его со всех сторон приглушенным эхом. Волосы на затылке и на руках сами по себе поднялись дыбом. Большой палец автоматически скользнул по предохранителю, проверить готовность оружия к стрельбе.

Он тихо двинулся мелкими шагами по окружности верхнего уровня амфитеатра. На фоне чего-то белого он разглядел тёмный силуэт примерно на уровне средних рядов. Он навел пистолет и нажал большим пальцем на кнопку фонарика.

На одном из рядов сидел марсианин, одетый в накидку из металлизированной ткани, которая неярко поблескивала в луче фонарика. Всю голову закрывала серебряная шлемоподобная маска, черты которой были подчёркнуты золотом: тонкие брови высоко подняты, рот округлен в выражении неизменного, навсегда застывшего удивления. Боумен не мог ясно разглядеть глаза за узкими прорезями в маске, но фигура явно не удостоила его взглядом, который упирался в грань расположенного перед ним куба.

Землянин поводил фонариком по силуэту сидящего существа. Он смог рассмотреть руки, пять пальцев вместо шести. Из-под накидки выглядывали отвороты голубых джинсов и поцарапанные ботинки, какие носили все работники компании «Нью-Арес».

– Мэзер! – громко окликнул Боумен. Человек в марсианском убранстве никак не отреагировал на звук. Бригадир двинулся на неуправляемого отщепенца, удерживая его в луче света с пистолетом позади и чуть сбоку от фонарика.

– Мэзер!

Голова в маске не повернулась, и в позе ничего не изменилось. Боумен стал вплотную позади Мэзера и толкнул его в плечо стволом пистолета.

– Очнись!

Опять никакой реакции. Боумен положил фонарик на следующее, более высокое сиденье, чтобы он по-прежнему освещал неподвижно застывшую фигуру. Затем согнутыми пальцами подцепил край одетой на голову маски и попробовал сдернуть ее.

Марсианские воины на марше продвигались к полю битвы блестящими издалека ротами по 144 бойца в каждой. Шесть рот составляли батальон численностью 864 бойцов. У них были щиты из кованой бронзы, которые хорошо сочетались с их отполированными доспехами и ружьями, способными изрыгать на противника потоки металлических насекомых которые при встрече с живой плотью буравили её насквозь. По флангам и в боевом охранении впереди резво перемещались электропауки, ростом примерно по колено бойцам, и пощелкивание их суставчатых сочленений сливалось в постоянный стрёкот.

Шесть батальонов вышли из костяных ворот Айпсли, почти весь мужской состав населения города. Они отправились навстречу хакцам по дороге вдоль моря и к полудню прибыли к назначенному полю сражения. В этом месте холмы расступились, уступая простор прибрежной равнине. Воины построились в боевой порядок – четыре батальона впереди, два в резерве – и присели в ожидании противника.