Трудные дети (СИ) - Людмила Молчанова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но Ксюша обладала ими в избытке. Сострадание, сопереживание, жалость - это Оксана. Особенно последнее - прямо про нее. Мне же все-таки пришлось научиться находить с ней общий язык. Мы общались, постепенно сближаясь. Так, правда, думала только Оксана. Я же просто подпускала ее к себе. Угрозы она не представляла никакой, иногда в своей доверчивости и благородстве была даже забавна. Так что рядом с собой я очень скоро научилась ее терпеть.
За это Оксана решила меня отблагодарить. Когда зажила порция синяков, Марат со своей кралей ко мне подошли и объяснили, что завтра мы поедем в больницу. Причем разговаривала со мной именно она. Я не психичка, чтобы так со мной говорить. Я не умственно-отсталая, я не двинутая. Я просто росла на улице. И там было не так уж плохо, если говорить честно. Всяко честнее и проще, чем здесь.
Но Оксана была другого мнения. Она считала, что я ущербная, сумасшедшая, и говорила со мной соответственно. Боялась разозлить. Все очень тихо. Тогда мне было неизвестно слово "подобострастно", но суть была именно в нем. В этом слове.
Я промолчала под предупреждающим взглядом Марата, дождалась, пока его краля свалит, и только потом издевательски протянула:
- Боишься, что я спидозная?
- Уймись.
- А че, - я как-то даже вдохновилась, - заражу тебя вдруг. А твоя чувырла одна останется.
Марат не успел снять маску заботливого парня, поэтому очень остро отреагировал на оскорбление своей подружки. Но он вовремя вспомнил, что завтра надо вести меня к врачу. Не дело, если я буду вся в синяках.
- Ты то быстрее подохнешь. Я уж как-нибудь выберусь. И на будущее - если попробуешь завтра убежать, пеняй на себя.
На моем лице не дрогнул ни один мускул. Но было неприятно осознавать, что Марат отслеживает мои мысли с такой легкостью и скоростью. Я почти не успела подумать о побеге, как этот чечен вырвался вперед. В очередной раз. Он всегда оказывался на шаг или два впереди.
- Не волнуйся, - ответила я, глядя прямо в глаза. - Я не буду пробовать.
Я убегу.
- Точно?
- Точно, точно.
Рано утром приехала Оксана с пузатым пакетом. Марат заботливо его забрал, перед этим поцеловав свою Ксюшу.
- На, - пакет со всего размаху врезался в спинку дивана. - Оденься.
Оксана стояла рядом и с нетерпением заламывала руки.
- Я не знаю, Саша, эти вещи могут не подойти. Я выбирала самые маленькие, но...
- Нормуль.
Быстро переоделась и, не глядя в зеркало, выползла в коридор к этим двум. Такой Марат меня смущал, и мне казалось, что своим пристальным взглядом я могу его выдать. Мол, гляньте, спала маска-то. Вот он, настоящий.
- Великовато, - придирчиво осмотрев меня с головы до ног, заключила Оксана. Осторожно подошла ко мне и присела на корточки. Подкатала мне рукава, расправила штанины. - Ну как, Марат?
Он пожал плечами.
- Сойдет.
Мы приехали в большую поликлинику. Меня несколько часов таскали по врачам - из кабинета в кабинет. Многое для меня было в новинку - всякие приборчики, процедуры, поэтому в половину кабинетов со мной заходила Оксана. Она мне помогала, подавала одежду, если нужно было, а потом выслушивала врача. Я ничего не понимала.
Марат нервничал. Как только я вышла из очередного кабинета - одна, без Оксаны - он подлетел ко мне и излишне сильно дернул за руку. Хрустнула кость.
- Долго еще?
- А я е**?
И снова подзатыльник.
- Мы на людях.
- Откуда я знаю? - поспешила исправить. - Спроси у нее.
- Черт, - прошипел Марат и посмотрел на часы. - Я не думал, что так долго.
Вышла Оксана, и чечен к ней подлетел, что-то начиная втолковывать. Она со страхом на меня посмотрела, неуверенно очень и замялась. Наконец, Марат с ней договорился, поцеловал ее и ураганом сорвался с места.
- Пойдем.
Она боялась меня касаться, в смысле, напрямую - кожа к коже. Поэтому лишь поманила за собой.
- Куда?
- Кровь из вены сдать надо.
- А Марат?
- Он скоро приедет, - ее напускная бравада меня так развеселила, что я безропотно пошла вместе с ней.
Через полчаса попросилась в туалет. Оксана растерялась сначала, потом покраснела и оглянулась по сторонам, будто я замыслила какое-то преступление.
- Ну я не знаю.
- Я быстро, - не врала.
Дело двух минут.
- Ладно, - поколебавшись, разрешила она. - Только не задерживайся.
Она даже не пошла за мной - осталась стоять у стены. Дура. Марат бы на поводке держал. Не зря она мне неинтересна.
Дело действительно двух минут. Мы на первом этаже. На всякий случай, щелкнула шпингалетом, запирая дверь, и начала сражаться с окном. Оказалось сложно - на зиму его утеплили, и клей, бумага и вата здорово мешали. С сухим треском одна ставень слегка распахнулась. Я загнала себе под кожу несколько заноз, но это не страшно. Потом выковырну.
Кошелек Оксаны приятно грел карман. Мне достаточно было просто постоять рядом минуту - она ничего не заметила. Стояла, улыбалась и все профукала.
В дверь, удерживаемую только шпингалетом, сильно застучали. Очень настойчиво. Когда я не открыла, звеневший от ярости голос Марата наполнил мои уши.
- Открывай, - я не отозвалась. В здании тьма этажей. Я могла быть на любом. Дверь снова дернули. - Открывай, тварь!
Скрываться больше нет смысла. Со всей силы дернула раму, и та наконец-то распахнулась достаточно, чтобы я могла пролезть. У Марата не осталось никаких сомнений. Бешено взревев, он просто выломал дверь. Просто выломал, и та повисла на нижней петле.
Я запрыгнула на подоконник и уже наполовину высунулась в окно. Справа от меня швабра ударилась об стену, чудом не попав мне в голову. Марат дернул меня за слегка отросшие пряди, и я соскользнула с подоконника, обо что-то ударяясь, ударяясь и ударяясь. Чурка крепко держал меня за отросшие волосы, мотая из стороны в сторону.
- Я предупреждал тебя?! Предупреждал?! Не смей мне врать! - шипел он мне в лицо. - Никогда! Не смей! Врать!
- Ты знал, что я убегу.
- Чего тебе не хватает?! А?! Мне тебя сторожить нужно? Не отходя ни на шаг?!
Он был не в состоянии разговаривать. А за дверью его ждала Оксана, для которой он должен был быть идеальным. Марат потянулся к шее и уже знакомым жестом меня вырубил. Очнулась я уже дома. Как только я открыла глаза, рядом нарисовался он. Спокойный, уже не орет, но ярость плещется прямо под кожей.
- Ты своровала у Ксюши кошелек.
- Да, - горло болело.
- Прелестно, - его лицо казалось каменным. Но он попробовал улыбнуться. Лучше бы не пробовал.