Выйти замуж за дурака - Надежда Первухина

Сказала те слова чернокнижница и словно накликала. Потому что недели не прошло с той лунной ночи, как заявилась в избу окаянная Аленка, про которую я за годы обучения и думать забыла. И мстить ей вовсе не думала, не до того мне было.

Только вот она про меня помнила. Как увидела, сразу узнала и улыбаться стала гаденько.

– Пришла твоя погибель, – говорит. Я теперь, как и ты, сирота, терять мне нечего.

И заявила она наставникам моим, что пришла у них всю науку колдовскую вызнать. И они ее выучить обязаны, поскольку она, Аленка то бишь, душу свою дьяволу за неразменную копейку продала.

Месье Жак очень на Аленку гневались, но поделать ничего не могли: та все по правилам требовала! Стали они с Бабой Ягой ее учить, а я только и думала, как бы теперь от них уйти потихонечку, чтоб сводная сестра меня не тронула.

Аленка-то, в отличие от меня, всю простую чародейскую науку за год превзошла, так что месье Жак даже начал ее побаиваться, а Баба Яга клялась ее выгнать, потому что разговаривала с нею Аленка предерзостно и всякие пакости наставнице беспричинно творила. Только Аленка в них ровно клещ впилась: сказывайте, велит, как можно Черное Осьмокнижие в руки получить. Вишь, во всем хотела она не только меня, но и самих чернокнижников обойти! Но те ей ничего про Осьмокнижие не говорили – боялись, что слишком большую власть Аленка возьмет. И вот настало первое летнее полнолуние. О ту пору Баба Яга улетела травы собирать на дальнюю делянку, а месье Жак вообще отъехал в свою Помиранцию – на встречу с какими-то колдунами знакомыми. Остались мы с Аленкой вдвоем. Я дела дневные переделала, да и на чердак полезла – спать. И вот сплю я, а сама слышу, что вышла Аленка на полянку и принялась те заклинания выкрикивать, что воронов с книгами призывают. Тут весь сон с меня слетел, бросилась я прочь из избы через черный ход, потому как поняла, чем дело может обернуться.

И точно, слетелись, как и в тот раз, восемь громадных воронов, у каждого в клюве по книжке. А Аленка им говорит дерзко так:

– Клювы-то раззявьте, каркуны! Подавайте мне Черное Осьмокнижие! Я полное право имею на владение энтим раритетом!

Воронам, конечно, такое обращение не понравилось, подхватились они лететь, да не тут-то было! Аленка руками взмахнула, глазами сверкнула, так вороны все словно порох вспыхнули, в огне корчатся, а книг не выпускают. Глядеть страшно! И вот, как вороны те догорели, Аленка к головешкам-то подходит и книги забирает по очереди. Тут и лес шумит, и с неба молнии в Аленку бьют, и звезды прямо на поляну сыплются…

– Метеоритный дождь? – прервала я, но Василиса Прекрасная меня даже не слышала, поглощенная своим рассказом.

– А Аленке ничего не страшно. Забрала она себе семь книг, подходит к тому, что от последнего ворона осталось, а тот вдруг как полыхнет на нее пламенем! Пока Аленка отчихивалась, он взлетел, и вижу: прямо на меня, в малине затаившуюся, летит и книгу'последнюю в когтях держит! В один миг все и случилось. Увидал он меня, сунул в руки книгу, прохрипел: «Беги и сохрани сие!» – и тут же прахом рассыпался. Тут Аленка меня учуяла да как взвоет дурным голосом! Вопит: «Отдай! Все равно тебе не жить!», да я не стала дожидаться, когда она меня испепелит, и в лес убежала. Лес-то я получше Аленки знала, мне там больше петлять-бродить приходилось… – Василиса замолчала, прикрыв глаза. Лицо у нее стало бледным, словно у мраморной статуи.

Я тронула ее за плечо:

– Тебе плохо?

– Нет, – очнулась Василиса. Глаза у нее отчего-то сделались отсутствующими и выразительными настолько, насколько выразителен монитор зависшего компьютера. Что я сейчас говорила?

– Рассказывала про свою жизнь в колдовской спецшколе, – озадаченно протянула я. Про книги чародейные… А что дальше-то было? Как ты сюда попала?

– Ангел-хранитель привел, – Не утруждая себя более обширными комментариями, кратко сказала Василиса Прекрасная.

– А… книга? Это и был тот самый… Альманах?

Василиса кивнула:

– Тот самый.

– И какова же его судьба? Куда ты его дела?

Моя красавица-тезка непонятно глянула на меня. Усмехнулась с неким презрением:

– Ты думаешь, так я тебе и сказала?! Аленка все Тридевятое царство вверх дном перевернула, книгу эту ища, потому как без последней, восьмой книги не быть ей великой колдуньей, а ты хочешь у меня такую тайну выпытать?!

Меня разобрала обида. Нужны мне ваши тайны, как же!

– Ничего я не хочу, – холодно ответила я. Меня вообще ваши проблемы не касаются, своих хватает. Мне надо диссертацию писать, а не сказки… слушать. И вообще… Ты, между прочим, сама ко мне пришла.

– Прости, сестрица названая! – со слезами в голосе воскликнула Василиса Прекрасная. Испугалась я, что передо мной сейчас не ты сама сидишь, а проклятая Аленка в твоем образе! Только про книгу ту я ничего сказать тебе не могу. Как замуж за царевича выходила, отдала я на хранение Альманах самой царице Руфине (она еще о ту пору кошкой не была), а уж куда его Руфина спрятала…

Я вспомнила о том, что азартная кошка в пух и прах проигралась китай… кидайцу Ко Сею, и с сомнением посмотрела на Василису:

– Ты уверена, что Руфина действительно сохранила книгу?

– Да, – твердо ответствовала Василиса. Иначе давно бы уже Аленка ее заполучила и настали бы для нас девять казней египетских!.. Так что, сама понимаешь, я тебе это все не развлечения ради рассказала, а чтоб ты лишнего чего не говорила. Хоть Аленка над тобой да над Иваном твоим власти колдовской и не имеет, без опаски ходить и: говорить не след.

– Господи, как все сложно! Интересно, выйди я замуж, допустим, за царя, наверняка все было бы гораздо проще! Стала бы царицей, сидела бы в тереме на троне, семечки бы грызла да в бояр плевалась…

– За царя… Большого ума не надо – за царем-то замужем быть, Я вон, хоть и за царевичем, а и то грешным делом подумываю: лучше бы кузнец! Али стрелец… Тут, знаешь, есть такой один, Федотом зовут. Такой мужчина… Только женатый, и жена за него любой бабе глаза выклюет…

– Представляю, – кивнула я, вспоминая героев хрестоматийной сказки Леонида Филатова.

– А то, что твоего Ивана дураком зовут, так то, не зазорно. Потому что на самом деле ума у него предостаточно. Ты сама в этом, поди, уже убедилась.

– Не совсем, но…

Закончить фразу мне не дал как раз Иван. Он споро прошел в беседку, прервав наш разговор:

– Беда, Василисушки.

– Что такое? – разом напряглись и мы.

– Шум слышу возле терема да крик сильный. Надо идти, выяснить, что случилось. Опять, видно, Аленка залютовала…

Как оказалось впоследствии, – Иван оказался прав в своих предположениях.

Возле нашего терема стояли две дюжины вооруженных до зубов типов в черных одеждах. Поверх одежд мрачно поблескивали вороненые кольчуги, на острых верхах шлемов развевались пучки чего-то весьма напоминающего женские волосы.

– Это что за люди? – поинтересовалась я, усевшись на широкие перила крыльца. Рядом стояли Иван и моя тезка. Напоминают постояльцев из банка трансплантатов».

– Транс… чего? – удивился Иван. Не, это, Василисушка, не трансплантаты… Это шавки Аленкины. Охрана, значит. Отребье всякое: воры да висельники. Набрала она их на погибель нашу. Эй! – зычно рявкнул муженек вороненым воинам. Чего приперлись?! Давно по шеям не получали? Так я щас навтыкаю, мало не покажется, век коннекту не видать!

Я с молчаливым изумлением взглянула на Ванечку. Когда он слова-то эти выучить успел?

Меж тем в рядах войска произошло некоторое волнительное шевеление, видимо, грозные речи моего супруга были восприняты правильно. Из нестройного ряда вышел вперед, к запертой калитке, самый рослый детина с физиономией, на которой горох не только лущили, но, видимо, и перемалывали в пасту, и сказал басом:

– Государыня к себе в палаты Василису Премудрую требует!

– Не ходи! – тут же вцепилась мне в рукав прекрасная тезка.

– Почему? – удивилась я.

– Заколдует еще!

– Так ведь до сего момента не заколдовала же… А мне, может, интересно поглядеть на вашу узурпаторшу в дворцовом интерьере.

– Я с тобой, – вызвался муженек.

– Я и не сомневалась.

Мы прошли сквозь строй молчаливых охранников, выражением лиц напоминающих забор, исписанный образцами ненормативной лексики, и пешком зашагали к царским палатам. Вороненые молодцы топали за нами, позвякивая мечами и кольчугами.

А Василиса Прекрасная с затаенным страхом глядела нам вослед.

– Не учили, видать, тебя вежеству! Почто царице не кланяешься?

– А где здесь царица? Нет таковой! – вместо меня невозмутимо ответил Иванушка, бесстрашно глядя в лицо злобной кукле.

Мы с мужем стояли в тронном зале прямо перед престолом, на котором вальяжно раскинулась псевдоцарица Аленка. Она смотрела на нас с любопытством патологоанатома, занявшегося вскрытием редкостного покойника.

– Зачем звала? – меж тем резонно спросил Иван, покуда я осматривалась. Все-таки тронный зал – не курная изба, есть на что поглядеть. Например, на росписи настенные. Или на резную, с позолотой и инкрустацией мебель… Роскошный древнеславянский интерьер. Вот только дамочка на троне в этот интерьер никак не вписывается. Не идет ей корона. И платье это шикарное висит на Аленке ровно на вешалке…