Шопинг с Санта Клаусом - Елена Логунова

Тем временем подвижная игра в летающую тарелку миновала стадию разминки.

– Хорошо, я возьму повыше! – не смутившись своим первым промахом, пообещал заливающейся лаем собачке херр Аксель.

Он оглянулся на супругу (она по-прежнему пряталась за деревом – невидимая и невидящая), наклонился, подхватил песика и посадил его на парапет. В такой позиции мелкая низкорослая собачка имела больше шансов проявить себя хорошим голкипером.

– Лови, Бисмарк! Лови! – крикнул азартный херр Аксель, отправляя диск в новый полет.

Летающая тарелка со свистом распорола воздух. Бисмарк подпрыгнул и щелкнул зубами. Диск и собачьи челюсти встретились в полуметре над парапетом.

– Молодец, Бисмарк! – обрадовался дискобол-паркинсоник. – Смотри-ка... Бисмарк?!

Фрау Марта ошибалась, считая своего супруга дряхлым и немощным. Запущенная им летающая тарелка даже с песиком на борту продолжила движение, не сильно потеряв в скорости и совершенно не изменив направление полета. Секунду-другую она еще планировала. За это время херр Аксель с поразительной для его возраста прытью подскочил к парапету, а встревоженная фрау Марта выглянула из-за дерева и успела увидеть триумф и трагедию голкипера Бисмарка. На один короткий, но незабываемый миг он завис в воздухе неведомой зверушкой: задние лапы вытянуты перпендикулярно земле, передние – параллельно, красная тарелка торчит из пасти огромным дразнящим языком, лохматые уши вьются по ветру флажками, изумленно выпученные глаза круглятся, как маслины на канапе. В следующее мгновение дивное четвероногое видение с тарелкой в зубах камнем ухнуло в воду.

– Би! – взвизгнула фрау Марта.

Она перепрыгнула газон, резво процокала каблучками по набережной и с разбегу упала грудью на парапет, высматривая в серых водах реки Шпрее бедняжку Бисмарка. Собачка, уже показавшая себя прыгучей и летучей, теперь боролась с волнами за звание плавучей. Через пару минут она прибилась к опоре моста, вскарабкалась на ее основание и свернулась на бетоне в жалкий косматый клубочек.

– Бисмарк, не скули! – крикнул мужественный старик Аксель. – Держись! Я уже звоню спасателям!

– Би, малыш, не плачь! – уже рыдая сама, вскричала фрау Марта.

Она перегнулась через парапет, чтобы лучше видеть своего невезучего любимца, и длинный ремешок дамской сумочки соскользнул с ее горестно опущенного плеча. Приличный кожаный ридикюль плюхнулся в воду и утонул с издевательским хрюканьем, не оставив следа на рябой и волнистой поверхности воды.

– Марта, не скули! – повторил херр Аксель. – Я уже звоню, куда надо!

– Служба спасения, слушаю вас! – произнес очень приятный женский голос, мягкий, по-матерински заботливый.

– Добрый вечер, милая фрау! – вежливо сказал херр Аксель. – Нам срочно нужна ваша помощь. Наш четвероногий друг, пес Бисмарк, упал в реку и никак не может выбраться оттуда самостоятельно.

– Аксель, скажи еще про мою сумку! – шепотом подсказала супругу фрау Марта. – Ее тоже нужно достать! В ней ключи от квартиры, мы не сможем попасть домой!

– Подождите секундочку, я переключаю, – ласково попросила милая телефонная фрау.

– Полиция охраны правопорядка на воде! – бодро отрапортовал внушающий доверие баритон. – Слушаю вас!

– Наш друг Бисмарк сидит на опоре моста через Шпрее, его нужно поднять! – уже теряя терпение, сообщил херр Аксель.

В трубке стукнуло, и до слуха старика донесся приглушенный голос, весело информирующий кого-то на другом конце линии: «Ханс, тут звонит какой-то придурок с манией величия – у него в друзьях покойный канцлер. Куда их обоих послать?» Херр Аксель отнял трубку от уха, с негодованием посмотрел на нее и – на свое счастье – пропустил непочтительный ответ Ханса, который мог очень больно ранить его самолюбие.

– Красный Крест, добрый вечер! – после долгого печального гудка произнес безразличный голос невнятной половой принадлежности. – Слушаю вас!

– Слушайте! – сердито вскричал херр Аксель. – Зачем мне ваш Красный Крест?!

– Красный Крест выполняет две основные функции – это спасательные работы и транспортировка больных, в том числе психических, – обстоятельно ответил безразличный голос.

– Сами вы психические! – разгневался херр Аксель. – У нас тут нет больных! У нас тут просто мокрая собака, которая не может самостоятельно выбраться из реки!

– И сумка моя, сумка тоже самостоятельно не может! – просуфлировала крайне взволнованная фрау Марта.

– Понятно, я переключу вас, – невозмутимо отозвались на другом конце линии.

В трубке щелкнуло.

– Общество охраны животных! – душевно молвил милый девичий голосок. – Если вы хотите сообщить о случае жестокого обращения с животным, нажмите цифру «один»...

– Нет! – хрипло рявкнул херр Аксель, начиная массировать область сердца. – Никакого жестокого обращения не было! Просто наш пес упал с моста в Шпрее! И сумка тоже упала! А я старый человек и не могу вытащить их самостоятельно, но это необходимо сделать, иначе мы с женой не сможем попасть к себе домой!

– Секундочку! – милая барышня встревожилась, нажала на невидимую кнопочку и озабоченной скороговоркой сообщила кому-то:

– Эмма, на мосту через Шпрее два слепых старика, их собака-поводырь вместе с сумкой-поноской упала в воду, срочно сообщи об этом в общество Красного Креста!

– К черту общество Красного Креста! – свистящим шепотом выдохнул херр Аксель, всерьез опасаясь получить в итоге многоступенчатого идиотского разговора обширный инфаркт и не общественный, а сугубо персональный крест спокойного темного цвета.

Он выключил телефон, сделал три глубоких вдоха и обернулся к супруге:

– Марта, дорогая, не могла бы ты найти какую-нибудь длинную палку с крючком?

Бесценная Марта, закаленная сорокалетним опытом супружества, могла и не такое. Через десять минут херр Аксель был вооружен превосходным пожарным багром, а через пятнадцать – Би, слегка придушенный ошейником в процессе подъема на мост, уже облегченно поскуливал в объятиях любящей хозяйки. Осуществив вознесение живого тезки покойного канцлера, воодушевленный успехом херр Аксель принялся месить багром свинцовые воды Шпрее в поисках затонувшего ридикюля супруги.

– Попробуй пошарить перед мостом! – посоветовала фрау Марта, самоотверженно отогревая под кофтой промокшего песика. – Сумку могло прибить к опоре течением.

Херр Аксель, подрастерявший спесь и гонор в словесной баталии с тупоголовыми операторами полезных служб, внял мудрому совету жены без возражений, за что и был вознагражден в самом скором времени: крюк багра зацепил ручку сумки.

– Марта, помоги, я один не вытяну! – азартно, как удачливый рыболов, крикнул взбодрившийся старик своей верной жене.

Его супруга послушно ухватила багор. Кряхтя, сопя и грамотно используя для создания рычага перила моста, дружные супруги Китцель приподняли над водой большую клетчатую сумку из клеенки.

– Но это вовсе не моя сумочка! – едва рассмотрев добычу, разочарованно воскликнула фрау Марта.

– И сумка не твоя, и рука, слава богу, не твоя! – пробормотал дальнозоркий херр Аксель, первым разглядев бледную кисть, высунувшуюся в прореху, проделанную в боку чужой сумки стальным крюком.

– Господи, какой ужас!

Фрау Марта взвизгнула и отпустила багор. Не справившись с тяжестью в одиночку, херр Аксель уронил сумку вместе с багром и обессилено прилег грудью на перила.

– Дорогой, тебе плохо? – слабым голосом спросила его заботливая супруга, привычно беспокоясь о муже больше, чем о себе.

– Как тебе сказать, дорогая...

Херр Аксель трясущейся рукой вынул из кармана куртки батистовый квадратик, тщательно вытер вспотевшее лицо и, производя замену носового платка на трубку мобильника, признался:

– По правде говоря, я неважно себя чувствую, но как приятно, что теперь я точно знаю, куда звонить!

Он набрал короткий номер и голосом, исполненным скрытого ехидства, произнес:

– Алло, это криминальная полиция? Слушайте внимательно и не вздумайте меня переключать!

19

В офисе второго национального телеканала Германии BDT не было никаких великих ценностей, хотя творческие телевизионные работники наверняка с этим утверждением отчаянно поспорили. Гениальные копирайтеры и сценаристы полагали настоящим сокровищем собственные полупереваренные идеи и так ревностно оберегали свои сырые умственные продукты от конкурентов, что бумагоизмельчители в редакциях работали эффективнее, чем целая фабрика по производству конфетти.

Вспомнив о новогодней атрибутике, Марк Ляйтнер с особым вниманем проверил, что делается на площадке перед главным входом. В теплое время года для этого достаточно было бы чуть привстать, разлучая мягкое место с еще более мягким сиденьем кресла, и выглянуть в окно: величественный портал центрального подъезда высился в тридцати метрах слева от стеклянного «гнезда» дежурки. К сожалению, зимой все окна были закрыты, а тонированное стекло заметно ухудшало видимость, так что прыгать вверх-вниз на кресле не имело особого смысла.