И возродится легенда (СИ) - Ника Дмитриевна Ракитина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Маг, отличавшийся дрожащим фальцетом, был одет в черную с золотом мантию. И Эрили пришло в голову, что так же ярко раскрашены некоторые ядовитые насекомые: точно заранее предупреждают, чтобы их не трогали.
— Я не могу снять эти печати, сир! — волшебник нервно прошелся из конца в конец круглого, похоже, занимающего башню, кабинета: практически бесшумно из-за толстого ворсистого ковра. — Проще уж отрубить руки и вырастить наново. Они использовали не меньше, чем деревеньку. Знаете, есть такие, особенно, на побережьях. Для которых практичность перевешивает страх. Они часто прячут у себя беглых волшебников. Но если об этом дознаются, еретиками объявляют сразу всех.
— Я тебя понял.
— Вы же не станете жертвовать целым селением?! — голос мага задрожал.
— Не стану.
Лель повернулся и встретился с Эрилью глазами. Она пожала плечами: мол, кто бы сомневался, что ее отпустят просто так.
— Есть способ, — оживился маг, который стоял к женщине спиной и переглядываний не заметил. — Неприятный, но на короткое время достаточно действенный. Если перевязывать печати бинтами, смоченными кровью, охотники будут ее терять. Правда, это будет больно, но терпимо.
— Спасибо, Альвас. Вы свободны.
— Жаль, что не смог вам помочь по-настоящему, сир.
Волшебник поклонился и направился к выходу, задев женщину краем шелестящей мантии и не поднимая глаз. Лель подошел к Эрили.
— Ты все слышала.
Она кивнула. Почувствовала, как темнеет в глазах. Король подхватил ее и устроил в кресле. Налил в кубки вина.
— Пей! Все не так плохо…
— Намного хуже, — она криво ухмыльнулась. — Церковники подкинули мне задачку без решения. В которой я навернусь так или иначе.
Король хмыкнул:
— Думаешь, мы позволим?
Она косо оглядела свои перевязанные запястья.
— Насчет отрубленных рук вы же не всерьез?
— Чтобы вырастить новые, потребуется та же деревенька. А со своим народом мне как-то жалко расставаться… таким способом. Пока попробуем кровь, а там… Все библиотеки Лидар сжечь не успел. А в поисках информации я бываю настойчив, весьма.
Она улыбнулась и залпом выхлебала вино. Упираясь в подлокотники, поднялась из кресла. Неверными шагами подошла к окну и потянула на себя тяжелую створку. Задребезжали в свинцовой оплетке граненые шарики.
— Оставь, — лениво бросил Лель. — Там внизу парапет и ходит стража. Ветер не даст им много услышать, но уши натопырят все равно.
— А люди в приемной тебя не смущают?
Эриль тряхнула непокорную раму. Несколько шариков вывалилось, и женщина глубоко задышала, вцепившись пальцами в витой узор. Король пытливо вгляделся и взревел:
— Лекаря!!
Подтянул к окну тяжеленное кресло. Подставил женщине плечо:
— Обопрись на меня.
Бережно разжал ее пальцы. Перехватил, усадил. Саданул окно подсвечником. Стеклянная начинка переплетов брызнула в стороны, градом простучала по парапету, гремя, покатилась по крышам вниз. В башню ворвался ветер. Парусами заполоскались занавески.
Лель раздернул шнуровку, распуская рубаху у Эрили на груди.
— Дыма.
— Да, сейчас.
Хриплым трезвоном разразился колокольчик.
Кто-то вбегал и выбегал, трещали голоса. Носился по комнате сквозняк. Эриль тормошили чьи-то руки. Она чувствовала себя отстраненной, точно наблюдая за всем со стороны.
Давешний волшебник, Альвас, разглядывал на просвет радужный кувшин с вином. Незнакомец в черном, с белоснежным воротником, похожий на раздутую лягушку, зыркая на мага, вел пальцем по стенкам кубка, из которого пила вуивр, и нюхал палец.
— Яда нет.
И отодвинулся, уступая место вбежавшему Дыму. Тот оценил все с полувзгляда. Нащупал биение жилки на шее Эрили. Осмотрел лицо. Оттянул веко.
— А не «птичья» ли болезнь тебя настигла, матушка? — осклабилась, вплывая за лекарем, Батрисс, сама помятая с похмелья.
— На угар похоже, — оборвал ее Дым. — Молока побольше!
Король кивнул, подтверждая приказ. Скомандовал хрипло:
— Лишние вышли! Все.
Покой немедленно очистился. Посторонними себя не сочли, кроме Дыма, только Батрисс с Янтарем и жабовидный лекарь. Но разумно переместились за спинку кресла, с королевский глаз.
Прибежал слуга с молоком в запотевшем глиняном кувшине. Дым плеснул молока в кубок. Отхлебнул. Замер, точно прислушиваясь к собственным ощущениям. Коротко кивнул и обратился к Эрили:
— Пей. Не бойся, если вытошнит. Выпьешь еще.
Обошлось. Королевский целитель одобрительно покряхтел.
— Не знаю, где вы обучались, молодой человек, но все сделали правильно.
— Польщен, — уронил Дым.
Оборотень присел у кресла Эрили на корточки и взял ее за руку.
— Ты как?
— Никак, — отрезал волшебник. — Ей надо поспать.
Он подхватил, было, Эриль под мышки, но Янтарь перехватил ее, отодвинув мага плечом. Лель хрустнул пальцами:
— Вы свободны, мессир Тома, — сказал он придворному эскулапу. — А вы — идите за мной.
Винтовая лестница в стене башни — глубокая и гулкая, точно колодец. Арка с каменной выкружкой — такая низкая, что под ней пришлось пригнуться даже Батрисс. И дубовая, окованная железом дверца в тесный, похожий на берлогу покой. Он пах влажной штукатуркой и зеленью. Блестела слюдой фигурная створка, крюком притянутая к стене, и ветки барбариса и сирени нахально лезли в комнату сквозь окно, роняли влагу на подоконник. Пичуга возилась и пищала в густой листве. В плетеной из лозы клетке, висящей под низким сводом, ворковала пара мохноногих голубей. Напротив, скрипя, покачивался на цепи над чашей ритуальный кораблик из почерневшего серебра с лампадой внутри.
— Роскошно устроился, — заметила Батрисс, разглядывая изразцовую печь с лежанкой: поверх шкур россыпь цветных подушек и парчовое покрывало; рядом сундук, на нем лютня и заляпанный воском подсвечник с полностью оплывшими свечками. В углублениях беленых стен впритирку составлены растрепанные книги. На стене меч в ножнах. Под ним на узкой полке письменные принадлежности. На низком табурете таз и кувшин для умывания. Еще один табурет. Волчья шкура на каменном полу.
— Иногда парадные комнаты надоедают.
— Поглядите вы на него!.. Была бы я королевой — мне бы не надоели.
Не обращая внимания на их перепалку, лекарь скинул с лежанки подушки, оставив самую плоскую и жесткую, гостеприимно отвернул покрывало.
— Мы уйдем, как только ей станет легче, — произнес оборотень, опуская Эриль на лежанку.
— Вы мне не в тягость, — бросил Лель сквозь зубы.
— Еще успеете поссориться, — буркнул Дым. Наклонился к вуивр: — Запястья не болят?
— Нет. Меня осматривал незнакомый маг… пока я спала…
— Что?! — Янтарь схватил короля за грудки. — Она искала у тебя помощи! А ты подпустил к ней мага! К беспомощной,
