Бабочка из Поднебесной - Светлана Лубенец

— Папа… ты считаешь меня виноватой, да?!

Николай Иванович тяжело вздохнул и ответил:

— Да не так чтобы очень… Сердцу ведь не прикажешь — давно известно…

— Но ведь он мог как-то… побороться, что ли…

— За что?

— Ну… за меня… Почему он так быстро сдался?

— Конечно, вы совсем немного времени провели вместе, но когда при этом тобой откровенно пренебрегают… В общем, это несколько унижает… И потом… когда человек любит… по-настоящему… он своему предмету обожания хочет только добра. И если тебе нравится Долинский, значит, Глеб для тебя и есть добро. Вот Стас и решил оставить вас вдвоем…

— Как вдвоем, если и Глеб уехал!

— Ты же понимаешь, что не в этом дело…

— Стас мне не говорил, что любит… — прошептала Ника.

— Ну, это я так… обобщил… Любовь — дело серьезное. Стас, скорее всего, пока только влюблен, но даже в состоянии влюбленности он оказался способен на серьезный поступок — уйти, чтобы не мешать двум другим.

— Ты считаешь уход поступком? А как же борьба за любимого человека? Разве не она — поступок?

— Видишь ли, Ника… все не так однозначно. Бороться можно с обстоятельствами, с людьми, которые мешают, запрещают, разводят. Ради любимого человека можно пренебречь разницей в социальном положении, сменить вероисповедание, можно отдать все деньги и остаться нищим, да много на что еще можно пойти… Но преследовать своей любовью, навязывать ее взамен той, что у человека уже есть — бесполезно и… никого не украшает… Так что, я думаю, Стас все правильно сделал.

Ника вытащила из кармана шорт нефритовую бабочку и показала отцу.

— Вот… Ее мне подарил Глеб! И я не могла… — она надолго замолчала.

— Чего ты не могла? — вынужден был спросить Николай Иванович.

Вместо ответа Ника задала свой вопрос:

— Папа! Тебе так не нравится Глеб?

Отец пожал плечами, а потом ответил:

— Да я его и не знаю совсем… Может, он и хороший парень… Тебе же нравится…

— А Стас? Стас тебе нравится?

— Все то время, что был с нами, он вел себя вполне достойно — это все, что я могу сказать. Выбирать все равно придется тебе. Но ты ведь, кажется, уже выбрала?

— Я не знаю, папа… — Ника сунула бабочку обратно в карман и повторила: — Я ничего не знаю… Я совершенно запуталась…

— Ладно, дочь… Пойдем-ка лучше на ужин… А все, что тебя томит, еще может быть распутано, пересмотрено или оставлено как есть. Думаю, тебе просто нужно время, чтобы разобраться в себе.

За ужином Ника немного отвлеклась от мыслей о себе, Стасе и Глебе. Очень миловидная и миниатюрная китаяночка устроила для их группы дегустацию местных фруктов. Сначала она представилась. Ее имя — Джу — означало «хризантема» и очень ей подходило. Лицо девушки с чистой розовой кожей, ясными медовыми глазами, нежными розовыми губами действительно напоминало экзотический цветок.

Конечно, бананы трудно было бы перепутать с чем-то другим, но те, которые предложила им попробовать Джу, отличались от тех, к которым русские уже привыкли в России. Китайские бананы этого вида были совсем зелеными и очень мелкими (что вовсе не говорило об их незрелости), сладкими, но не приторными. Манго тоже отличались от тех плодов, которые продавались в Санкт-Петербурге. Их вкус был более густым и насыщенным.

Нике понравились рамбутаны, хотя выглядели они совершенно несъедобными. Небольшие плодики в виде ореха были покрыты многочисленными волосками, чем живо напоминали маленьких ежиков. Джу очень ловко сделала круговые надрезы на нескольких «ежиках» и сняла часть кожицы, при этом белая студенистая мякоть осталась лежать в оставшихся волосатых шкурках, как в чашечках. Девушка раздала разделанные рамбутаны на пробу, предупредив, чтобы были осторожны с несъедобной косточкой. Мякоть оказалась с очень приятным сладковатым вкусом.

Питахайя, или, как его еще называют, драконий фрукт, Нике не понравился. Белая мякоть с мелкими черными зернышками показалась ей совершенно безвкусной. А вот драконий глаз — личи — Ника съела с удовольствием. Плод в разрезе действительно напоминал глаз — легко отделяющаяся красная пупырчатая кожица, будто веко, под ней белая желеобразная мякоть с коричневой косточкой — зрачком. Вкус у мякоти очень приятный и освежающий — кисло-сладкий, и аромат ему не уступает. Ника пыталась сообразить, на что похож запах, но так и не придумала. Видимо, раньше не приходилось вдыхать ничего подобного.

Потом Джу предложила попробовать гуаву, похожую на зеленое бугристое яблоко. Девушка сказала, что гуава очень полезный фрукт, в нем витамина С содержится в пять раз больше, чем в апельсине. На вкус фрукт тоже был чем-то похож на яблоко, но с насыщенным тропическим ароматом — смесью клубничного запаха с айвовым.

Крупный зеленый плод анноны чешуйчатой тоже Нике понравился, по вкусу он напоминал смесь манго с ананасом.

Девочка с удовольствием пробовала бы и пробовала фрукты, но они в конце концов закончились, и ей опять пришлось остаться наедине со своими мыслями. Отец пытался ее развлечь, рассказывая разные забавные истории, но Ника слушала плохо. Тогда Николай Иванович предложил дочери искупаться.

— Уже темно, — мрачно заметила она.

— А мы возьмем фонарь, с которым ходили смотреть, как ловили крабов! Помнишь, когда мы шли по побережью, многие купались как раз в свете таких фонарей.

— Я не пойду, папа, — все же заявила Ника.

— По-прежнему в печали? Драконьи фрукты тебя не привели в норму?

— Не привели… Они только отвлекли на время. Так что я пойду, пожалуй, в номер…

— Ну… как хочешь… А я пройдусь, ладно?

— Обещаешь, что не будешь в темноте купаться даже и с фонарем? А то я буду еще и за тебя волноваться…

— Ладно, так и быть, — согласился Николай Иванович. — Просто посижу у озера.

В номере Нике стало еще хуже. Вина навалилась на нее тяжелой каменной глыбой, хотя девочка никак не могла определить, в чем же, собственно, виновата. Два приятных молодых человека симпатизировали ей и добивались взаимности. Она охотно проводила бы время с обоими, но они на подобный вариант не соглашались, и ей пришлось выбрать одного. Если бы Ника выбрала Стаса, так же плохо сейчас было бы Долинскому. Ника вспомнила рассказанную Лулу легенду о драконах, которые в тяжелых ситуациях помогают людям. С ее ситуацией не справился бы ни один самый разволшебный дракон! Как бы он ни дышал пламенем, ни махал своим хвостом, один из молодых людей все равно остался бы ни с чем! Возможно, дракон мог бы сделать так, чтобы в отель приехала еще одна симпатичная юная россиянка, но Ника по себе знает, что, если ты в человека влюблен, никто другой его заменить не может… В общем, любой китайский дракон расписался бы в своей неспособности ей помочь — это не подлежит никакому сомнению!

Девочка представила, в каком состоянии сейчас может находиться Стас. Да в таком же, в каком была она, когда Долинский не пришел на вокзал. Ей вспомнилась притча о хрупких игрушках, которую она прочитала перед самой поездкой. Она, Ника, разбила хрупкое сердце Стаса, как зимой ей его разбил Долинский. Сейчас парень летит в самолете, а все сердце его в осколках, которые наверняка здорово впиваются в грудную клетку.

С другой стороны… Она же, в отличие от Глеба, никогда ничего не обещала Стасу и никуда его не приглашала. Она не обманывала его, не предавала, не передумывала. А Глеб ей нравился давно…

Ника сунула руку в карман шорт и вскрикнула от острой боли. Вытащив ладонь, она увидела, что в подушечку указательного пальца воткнулся острый нежно-зеленый осколок, уже окруженный капелькой крови. Другой рукой Ника тут же стащила шорты и осторожно вытрясла содержимое кармана на покрывало своей кровати. Нефритовая бабочка превратилась в кучку острых обломков. Ника громко охнула. Она пыталась понять, когда это могло случиться, но так и не смогла сообразить. Ей казалось, что бабочке очень уютно и спокойно в кармане, а вон что вышло…

Нике хотелось плакать, и она наверняка от души разрыдалась бы, если бы не перспектива объяснения с отцом. Девочке совсем не хотелось обсуждать с ним утрату подарка одноклассника. И чего она вдруг так разбеспокоилась о Стасе? Куда важнее отношения с Глебом! Кстати, вполне возможно, что Долинский тоже читал ту китайскую притчу и специально подарил ей такую хрупкую вещицу, чтобы она помнила, как уязвимо влюбленное сердце. А она не сумела сохранить его бабочку… Что она стоит после этого? Что скажет Глебу в Петербурге? Как объяснит? А надо ли объяснять? Разве он станет спрашивать о своем подарке? Это же не принято… Тот, кому что-то подарили, имеет право поступать с подарком как хочет. Но не разбивать же на кусочки!!

Ника собрала осколки в салфетку, сунула безобразный сверток в сумку и ничком упала на кровать, с еще большим трудом сдерживая слезы. Ее рука почувствовала под подушкой что-то приятно скользкое. Девочка села по-турецки и отбросила подушку прочь. На светлом покрывале алел изящно завязанный симметричный узел из шелкового шнура. Если бы Ника не интересовалась китайской культурой ранее, то, скорее всего, посчитала бы его просто сувениром для украшения интерьера, но она знала, что перед ней так называемый узел счастья, древний талисман, амулет, который приносит удачу, защищает от злых сил, способствует преодолению невзгод. Его красный цвет символизировал удачу и процветание. У девочки не возникло никакого сомнения в том, каким образом узел счастья оказался под ее подушкой. Конечно же, перед отъездом в аэропорт его положил туда Стас. Ника схватила красный шелковый шнур, прижала к груди и все-таки расплакалась навзрыд.