Девятый Замок - Хаген Альварсон

Что же толкнуло вас в дальний путь, хранители леса?..

— …и чем тебя не устраивает это место? — булькал Этер.

Наверное, не мог иначе выразить облегчение и радость…

— О, нетрудно сказать! — прогудел Кеарб. — Слишком уж много жертв для жертвенного костра! Слишком щедрое подношение!

— А вам, простите, что за дело? — поинтересовался Унтах. — С каких пор Лесной Народ обеспокоен судьбами краткоживущих хальков, чужаков, как вы их зовёте? Как вы зовёте всех вообще?..

— Что до меня, — сказал Кеарб, — то я полагаю, что пусть бы вы все сожрали друг друга. Да только мне слишком нравится окрестный лес, чтобы позволить вам сжечь его до корней, высушить живую зелень, отнять стол и кров у птиц и зверей. И так немало мест, где сотни лет ничего не вырастет в мёртвом прахе…

— А ведомо ли тебе, мой лесной друг, — прошипел Унтах, — что ложью оскверняют уста лишь рабы? Впрочем, быть может, ты и не лжёшь… Я понял тебя. И цели наши совпадают. Поверь, тут не случилось бы ничего… хм… непоправимого.

Затем учтиво обратился к Корду:

— Благодарствую за беседу, ардин Корд'аэн О'Флиннах.

— Взаимно, ардин Унтах, — они скрепили мир рукопожатием, и друид добавил, — я почёл бы за честь биться с тобой в одном строю.

— Вряд ли это суждено, — заметила пожилая скоге.

— Хе! Это и всё, что ли? — воскликнул Этер. — Значит, таки ничья?

— Тебе-то что? — спросил Эльри. — Ставки же не возвращаются?

— Нетрудно понять причину беспокойства доброго хозяина, — Унтах обвёл взглядом руины зала трактира. — Я хотел бы остановиться здесь на пару дней, ну, и заодно покрыть убытки…

И он швырнул Этеру тугой кошёль.

— Червонного золота где-то на тысячу ваших гульденов.

Потом снял с пальца красивый белый перстень с самоцветами и протянул Гербольду:

— Это вергельд за голову твоего человека. А крови прочих на мне нет, и это тебе скажет любой законовед, коль надумаешь мстить. Мы в расчёте?

— Будь ты проклят, — выдавил из себя купец, принимая кольцо, — и ты, и всё твоё языческое племя!

— Не тебе меня проклинать. И помни о том чёрном огне, что видел сегодня, герр Скавен.

— Да ты богач! — бросил Эльри.

— Уже нет. Это были мои последние деньги. Но тот, кто идёт на верную смерть, не слишком радуется блеску ложа змея, и тебе это ведомо. Не так ли?

И ушёл наверх по обожжённой, шатающейся лестнице.

— Эй, эй, герр Унтах! — закричал Этер. — А как же вы станете тут жить? Вдруг всё завалится?..

Но Унтах лишь безразлично махнул рукой.

Эльри стоял бледный, как свежий воск.

Этер считал деньги. За этот вечер он выручил почти две тысячи гульденов. К слову, построить трактир заново обошлось бы не дороже пятисот. Если очень шиковать.

А Гербольд Скавен промолвил мёртвым голосом:

— Да уж, хозяин, нигде не угощали меня таким пивом, как здесь! Только, знаешь, вряд ли мне захочется ещё…

Вдруг у порога скрипнуло.

В проёме показался одинокий дверг. Он был не старым, но уже совершенно поседел. Одет кое-как, непричёсан. Но самое главное — его взгляд. Он стоял и смотрел на нас своими большими пустыми глазами, склонив голову набок, как сова. Потом кивнул, словно узнав кого-то. Отвернулся и зашагал дальше.

То был Ловар Ловарсон, местный сумасшедший и бывший глава артели лесорубов. Почему-то я совсем не удивился, что он пришёл. Всё словно стало на свои места. Словно иначе и быть не могло.

Впрочем, даже если бы тут объявился сказочный великан Маркенвальд, что живёт за Восточной Чащей, я бы тоже не стал удивляться. Может, даже предложил бы ему пива.

Верескового…

Наши гости из Лундар и Корд уселись за чудом уцелевшим столиком и о чём-то беседовали на незнакомом языке. Народ потихоньку расходился. Гюсманы Этера вытаскивали на задний двор трупы людей Гербольда. Я поймал себя на том, что мне их ни капельки не жаль. Конечно, Унтах — чудовище, и я бы первый отдал голос на тинге за его смерть. Но ведь он всего лишь защищался. И — его лицо, где льдом застыла грусть… Всё это было выше меня.

Потом вспомнилось, что Корд сегодня уезжает. Надо бы принести его вещи (если, конечно, верхние комнаты уцелели!) — а то ведь сам забудет забрать, великий чародей… А потом кто-нибудь найдёт, дотронется — и всё, прощай жизнь молодая! Конечно, можно бы ему просто напомнить, но не хотелось прерывать его разговор. Он страшно не любил, когда его прерывали. Кроме того, мне не тяжело.

Наверху оказался такой же бардак, как и внизу. Крыша держалась, что называется, на честной руне. Надеюсь, никого не придавило. Идя назад с Кордовым сундучком, я заглядывал в открытые комнаты — мало ли, может, кто-то спал, или не успел выскочить, или ещё что. Но, к счастью, везде было пусто.

В последней комнате оказался Унтах. Он сидел за столом и что-то спешно записывал в толстенную книгу. В скупом свете огарка я заметил, как блестящая дорожка медленно пересекает его лицо. Он замер и бережно снял слезу кончиком пера. С удивлением глядел на неё, словно не веря, что ещё может плакать. Тут бы мне отвернуться и незаметно улизнуть. Но в тот миг я лишь пожалел, что не умею слагать висы.

А Унтах сказал:

— Доброй ночи, рыжий безумец.

Я покраснел. Тот, кого я бы хотел видеть мёртвым, говорил слишком тепло. Как друг или родич. Не предо мною держать ему ответ.

— Доброй ночи, человек тени, — сказал я и поклонился.

Корд'аэн, увидев свой сундучок, улыбнулся, преклонил колено перед дамами, пожал руку их могучему спутнику, потом взял у меня свои пожитки, снова улыбнулся, и мы пошли на причал, к Мысу Эльдира.

— Все вопросы — потом! — приказал Корд. — В другой раз. Я понимаю, что тут слишком многое случилось для одного вечера, и говорить о том будут самое меньшее до осеннего праздника жертвоприношений, а ты имеешь право на правду, но будь добр — прояви хладнокровие и невозмутимость.

— Сказать по чести, это не достоинства моего народа, но коль скоро ты просишь, я постараюсь. Но ты хотел о чём-то переговорить?

— Снорри, друг мой, честно говоря, у меня в голове сейчас такая каша, что лучше отложим на другой раз. Я вернусь дня через три-четыре. Тогда и потолкуем.

— Хэй, Корд! — окликнул я его, когда он уже взошёл на борт.

— Чего?

— Жаль ты его не убил! Я потерял десять гульденов!

— А приобрёл самое меньшее четыре сотни! — весело рассмеялся друид.

Кстати, да, я теперь один из самых богатых горожан. Но от этого не легче.

— Погоди!

— Ну? Быстрее, Снорри, ты задерживаешь!..

— Давайте там быстрее, влюблённые! — раздался крик ладейщика.