Смех победителя - Дмитрий Казаков

– Должно быть, они сражаются со скукой как могут, – предположила Илна. – И как-то зарабатывают. Вот ты что планируешь делать, когда закончатся полученные от князя деньги?

За окном послышался стук копыт, затем кто-то требовательно и громко постучал в дверь.

– Кто бы это мог быть? – удивился Хорст, думая, что незнакомец появился вовремя, избавив его от необходимости отвечать.

Хозяин дома поднялся, горячий воск со взятой в руку свечи капнул на запястье. Одна из ступенек в самом низу лестницы чуть скрипнула под ногой, и свет упал на стены прихожей.

Новенький, блестящий засов легко отъехал в сторону, и глазам Хорста предстал высокий, могучего сложения мужчина, блеснула пряжка на ремне, золотое шитье на кафтане.

За кругом света угадывались силуэты лошадей, еще нескольких людей, но хорошо был виден только один.

– Вы позволите мне войти? – спросил он властно.

К магу явился второй в Сар-Тони человек, старший сын князя. За время жизни в замке они несколько раз сталкивались, но никогда не обменивались даже парой слов.

– Прошу. – Хорст отступил в сторону, пропуская гостя в дом.

Под наследником Восточного княжества, весящим не меньше тридцати тяг, ступенька скрипнула куда сильнее. При виде гостя глаза Илны округлились, она резво вскочила и согнулась в поклоне.

– Не нужно, клянусь щитом Порядочного Отольфа, – сын князя устало махнул рукой, – мы не в замке.

– Садитесь. – Хорст пододвинул гостю кресло, застеленное волчьей шкурой, и тот сел, умостив тяжелые руки на подлокотниках в виде звериных лап. Глаза княжеского сына горели, как у огромной кошки. – Что вы хотите от меня?

– С чего вы взяли, что я чего-то хочу? – Гость улыбался, но в голосе его чувствовалось напряжение. Он сильно походил на отца, отличаясь только широким, выдающимся вперед подбородком.

– Ко мне не приходят по своей воле. – Когда-то Хорст ненавидел манеру магов разговаривать витиевато и непонятно, но сейчас понимал, что иначе и сам не может. – Либо я заставляю людей прийти, либо их волокут собственные желания.

– Верно, все верно. – Княжеский сын нервно оглянулся, сжал руку так, что дерево затрещало. – Вы знаете, кто я такой, Ангир ре Сар-Тони, наследник Восточного княжества, сын Венгира Основателя, и я хотел бы… да, я хотел бы сказать…

Гость продолжал бормотать и заикаться, но Хорст уже его не слушал. Он вглядывался в Ангара и видел, что молодого человека сжигает огонь, какой не затушить всеми водами океана.

Пламя безумного честолюбия.

Если те, кто приходил к Хорсту в замке, мечтали о том, чтобы всего лишь занять место потеплее около княжеского трона, то Ангир ре Сар-Тони грезил ни больше, ни меньше, чем судьбой нового императора Фендама, славой объединителя Полуострова и победителя Хаоса…

– И хотелось бы, чтобы судьба оказалась… ну. – Невнятное бормотание княжеского сына оборвалось, когда глаза мага вспыхнули янтарным огнем.

Илна с трудом сдержала удивленное восклицание, когда Хорст заговорил, каким-то не своим, лязгающим голосом:

– Ты хочешь войн, побед и славы, – сказал он. – Желаешь, чтобы имя твое гремело от Стены и до мыса Хела, а знамя твое развевалось над стенами Эрнитона и Стагорна!

– Да! Да! – Ангир подался вперед.

– Я могу помочь этой мечте стать явью! – Хорст рассмеялся коротко и сухо.

– И что для этого нужно?

– Для начала – прими у меня одну вещь!

Илна знала, что именно она увидит, но сын князя воззрился на подвеску в виде змеиной головы как на величайшее сокровище, а когда протянул к ней руки, то они дрожали.

– Надень! – приказал Хорст, и в тот момент, когда серебряная цепь исчезла за воротом кафтана, девушке показалось, что глаза Ангира вспыхнули отражением того золотого огня, каким пылали зрачки мага.

– И что теперь? – спросил сын князя.

– Возвращайся в замок и жди, – проговорил Хорст, и глаза его погасли. – Ты поймешь, когда придет время действовать. Илна, проводи нашего гостя.

Девушка спешно встала и подхватила со стола подсвечник. Когда спускалась по лестнице, Ангир шагал за ней, и в его походке чувствовалась неуверенность, один раз ей показалось, что сын князя чуть не упал.

– Всего… хорошего… – пробормотал он и вышел за дверь.

Илна вслушалась в удаляющийся конский топот и поднялась в гостиную. Хорст сидел на том же месте и задумчиво глядел в окно, где виднелась светящая меж облаков луна.

– Зачем ты сделал его рабом? – спросила девушка, ставя подсвечник обратно на стол. – Он… не такой плохой человек, ты ведь сам знаешь, что за несвобода его ждет?

– Знаю. – Хорст вздохнул. – Но этот парень – мой шанс хоть что-то изменить в этой проклятой Игре. Сейчас на Полуострове несколько десятков магов, у каждого сотни рабов, что с того, если добавится еще один? А если я преуспею, то все они получат свободу! Игра прекратится, и фигуры станут больше не нужны, смогут превратиться в людей!

– Ты сам-то веришь в свой успех?

– Во что можно верить в этом мире, где сон и реальность переплетаются так, что их не отличишь друг от друга? – спросил Хорст и сделал движение рукой, словно отодвигая висящий перед лицом занавес.

Илна ахнула – стена перед ней исчезла, и открылся морской берег. Над водой клубился туман, а еще выше висела луна, неправдоподобно большая и яркая, точно щит из серебра.

А чуть в стороне, под пологом туч, подобно тонкому мосту, изогнулась лунная радуга. Цвета были смягчены, точно разбавлены водой, но все семь оставались на местах, а внизу, у горизонта, сквозь радугу просвечивала крупная звезда, похожая на изумруд.

Хорст висел над игровой доской подобно птице в ночном небе. Он знал, что может увидеть любой ее участок, разглядеть любой изгиб, каждую из тысяч разноцветных клеток.

И еще Хорст ощущал, что у него три руки. Чувство было странное, но не беспокоящее. Каждая из конечностей вела к одной из трех фигур, находящихся прямо под ним.

Хорст шевельнул одной из них и ощутил себя Кавнлиром ре Милотом, благородным редаром, хозяином обширных земель, беспокоящимся по поводу затеянного восстания, но уверенным в том, что Владыка-Порядок поддерживает все начинания главы Чистой Лиги…

Хорст про себя усмехнулся, думая, как бы удивился чванливый редар, узнай он, кто именно направляет его помыслы.

Вторая «рука» вела к Ойне ре Сардон.

Мгновение помедлив, Хорст двинул фигурку, и женщина в длинном платье, вокруг которой на мгновение вспыхнуло и погасло золотое свечение, с серого поля переступила на клетку черную, точно агат.

Ощутил, как сознание захлестнула волна темной, слепой ненависти, и спешно перенес внимание на последнюю, третью конечность, отвечающую за наследника Восточного княжества.