Литературная Газета 6540 ( № 5 2016) - Литературка Литературная Газета

– Но ведь есть Минкульт.

– В любом серьёзном ведомстве – и чиновников нельзя за это винить – действует долгая цепочка: получили входящее за номером... своевременно рассмотрим, отправим исходящее и т.д. А нужны группы мобильного реагирования. Я давно об этом говорила, но не понимала, на базе чего их можно создать. К примеру, поступил сигнал: на территории такого-то заповедника началось строительство. Если проверка пойдёт обычным путём, дома гражданской архитектуры уже будут стоять. Или, наоборот, – выяснится, что тревога ложная, но журналисты соответствующих СМИ так раздуют слухи, что вся страна будет возмущаться. Никаких коттеджей в помине нет, а осадок остался. Нужны люди, работающие по другим схемам, нежели «входящее – исходящее». Которые готовы отправиться на место сегодня же. Или – могут позвонить доверенным лицам и попросить быстренько сгонять за двадцать километров, до того самого заповедника, дабы оценить ситуацию собственными глазами. Ведь сила Народного фронта – именно в том, что у него мощнейшая регио­нальная сеть.

– Хорошо, съездили активисты ОНФ в заповедник. И куда с этими выводами? Где их примут?

– Как раз на культурной площадке ОНФ. Если факт подтверждается, немедленно обращаемся к руководству заповедника, к местным либо федеральным властям – смотря какого подчинения территория, в правоохранительные органы.

– Думаете, удастся остановить стройку?

– Думаю, удастся заморозить процесс до получения судебного решения. И что ещё важно: мы не переуступаем оппозиционным силам право объявить о нарушениях, смаковать свою «смелость». Люди уже начали привыкать к тому, что самым упорядоченным общественным контролем, самым строгим отслеживанием безобразий занимается Общероссийский народный фронт – организация, которую – если кто-то забыл – возглавляет президент страны. На культурном «фронте» надо опираться на уже имеющийся опыт работы наших товарищей. Это нормально: люди прогосударственных, пророссийских взглядов требуют, чтобы священные места родной страны оставались неприкосновенными, чтобы национальное достояние охранялось законом – без исключений. Если какой-то чиновник этого недопонимает, ему объяснят. Причём, заметьте, объяснит не оппозиция.

– Итак, в ОНФ начался год культуры?

– Надеюсь, не только год. Да и в стране тоже. Без культуры дальше никуда – это всё-таки поняли. Было бы здорово, если бы последние лет 10–15 мы занимались восстановлением человеческого материала, простите мне столь прозаическое выражение. Тогда к трудностям, которые страна пре­одолевает сегодня, мы подошли бы гораздо более подготовленными. С людьми, способными отличать истинное от мнимого, патриотически настроенными, получившими хорошее образование и настоящую профессию, можно бросаться на импортозамещение. Но стелить соломку заранее – не в человеческой природе, к сожалению. Теперь надо одновременно решать глобальные проблемы и воспитывать людей, вместе с которыми можно их решать. А каким образом воспитывают порядочного, трудолюбивого человека? В Японии в 60-е годы прошлого века появились государственные программы формирования личности. Но там – моноэтническая страна, всё гораздо проще. А у нас без малого двести национальностей. И несколько традиционных религий. Что остаётся как фактор объединения? Культура. Мы помним: у нас была страна, где люди аукались цитатами из одних и тех же фильмов, – да мы и сейчас ими аукаемся. Где смеялись над одними и теми же шутками – и дворник, и академик...

– ...и завотделом пропаганды обкома КПСС.

– И генсек. Мы помним: у нас есть опыт объединения страны, огромной страны, общей культурой. Свет которой радует нас до сих пор. Я бы о задачах, стоящих перед культурой нынешней, говорила именно в таких категориях: радость, милосердие, утешение.

– Плюс «воспитание поэтического отношения к жизни» – это из вашего выступления на Совете.

– Да. Моё принципиальное убеждение: проклятие коррупции связано с душевной тупостью, или, скажем мягче, душевной неразвитостью. У человека, который умеет ценить красоту вне зависимости от того, какая часть этой красоты принадлежит ему лично, освобождается масса сил и времени для творчества. В любой сфере. Ведь поэзия – и в научном открытии, и в красивом техническом решении, и в любом добросовестном труде, тем паче – служении. Так же, как культура – это абсолютно всё, что нас окружает. Год кино – понятно. Но разве будущий Год экологии – не культура?

Культура – всё, что подвигает человека к душевной деятельности. Всё, от чего зависит, с каким настроением он встаёт утром, идёт на работу – и работает.

– Или не работает.

– Совершенно верно. Если ему с утра до ночи внушают, что он, ничего не сделав в жизни, уже всего достоин. Что девочке из провинции, еле-еле получившей школьный аттестат, достаточно приехать в Москву, а там на каждом углу – по олигарху, и все только её и дожидаются. В этом отношении самый болезненный вопрос – информационная политика. Для 90 процентов нашего населения культура – это то, что они получают из СМИ, в первую очередь электронных. Люмпенизация страны идёт через рекламу и дешёвые сериалы.

– Вы и на это надеетесь воздействовать?

– Ну, я не до такой степени наивна… Но если ты не в силах изменить ситуацию радикально, ты можешь влиять на неё исподволь, формируя общественное мнение. Крайне удивляюсь, когда слышу от чиновников разного уровня: не берусь судить, я в этой области не специалист, всего-навсего менеджер. Не понимаю, как можно чем-то заниматься, будучи некомпетентным? У меня совесть чиста: окончила театроведческий факультет ГИТИСа, много лет работала театральным критиком, а театр, как известно, искусство синтетическое, здесь без знания литературы, музыки, живописи не обойтись. Всю свою журналистскую карьеру руководила именно подразделениями, пишущими о культуре. Пятый год возглавляю газету «Культура». Поэтому стыдливо прятать глаза и говорить, мол, не возьму на себя смелость, – не стану. Возьму. Смелости мне вообще не занимать. Другое дело, понимаю: ничья точка зрения не является абсолютом. Надо высказываться, обсуждать, спорить…

– И откликаться на запросы простых людей.

– Конечно. Но тут есть важное уточнение. «Откликаться на запросы» должны профессионалы. Посмотрите, кто сейчас является основной регулирующей силой в области культуры? Союзы горожан. Православные активисты. Даже казаки. Люди чувствуют, что им подсовывают духовное гнильё, начинают выражать протест – не всегда корректно. Получается ещё хуже, потому что вопрос ведь не в том, открывать или нет музей современного искусства, а в том, способствуем ли мы гармонизации общественных отношений или, напротив, усугубляем раскол. Пикеты, стычки, срывы спектаклей, разгромы выставок, конечно, ничего не гармонизируют.

– Что же – молча проглатывать кощунство?

– Нет. Обращаться – я надеюсь – на культурную площадку Общероссийского народного фронта. Где, как мне опять же хочется верить, сойдутся прежде всего профессионалы. Люди с соответствующим образованием и достаточным опытом. Разве это не наша прямая обязанность – грамотно объяснить, почему то, что кажется гнильём, таковым на самом деле и является?

На наш взгляд, это плохо, вредно, разлагающе, малохудожественно, вторично, и мы готовы свою точку зрения донести до общественности, а при необходимости – до мэра или губернатора... Или: поверьте, граждане, ваша бдительность чрезмерна, вы дуете на воду, обжёгшись на Гельмане.

Скандал с новосибирским «Тангейзером» помнится до сих пор. У многих сложилось впечатление, будто власти зажимают свободу творчества, а Русская православная церковь – косная и обидчивая. Каждому ведь не объяснишь, насколько это была неталантливая вторичная работа. При этом моя личная точка зрения – никого не следовало увольнять. В момент, когда конфликт только разгорался, требовалось приложить все старания к поиску компромисса. В лепёшку разбиться, но устроить встречу местного владыки и главы СТД Александра Калягина. Продемонстрировать стране образец действительно интеллигентного поведения. Однако не нашлось инициативного связующего звена. Людей доброй воли, как раньше говорили. И получилось, с одной стороны, «Кощунство!» – в принципе, справедливый наезд на «Тангейзер», с другой – «Наших бьют!», корпоративная солидарность театральных деятелей, тоже вполне объяснимая. Никто не смог переступить рамки своих интересов, никто не подумал, какой общественный резонанс это будет иметь.

Сейчас чрезвычайно важно, чтобы не возникали – особенно на пустом месте – гражданские потасовки. Мы просто не имеем права биться между собой. И без того теряем людей каждый день. Так страшно, глупо теряем, что кричать от боли хочется.