Литературная Газета 6540 ( № 5 2016) - Литературка Литературная Газета

Сближать миры

Искусство / Искусство / Журнальный ряд

Пешкова Виктория

Теги: искусство , культура

Зарубежные маршруты русского искусства – тема воистину неисчерпаемая. Чтобы замахнуться на такое, нужна не только изрядная смелость, но и дар стратегического видения. Журнал «Русское искусство» в очередной раз продемонстрировал, что объять необъятное возможно, если знать, как это сделать.

На новом витке своего развития журнал «Русское искусство» выбрал для себя миссию архисложную – наводить мосты над стремительным и многоводным потоком, именуемым искусствознанием, чтобы профессионалы, не изменяя принципам, на которых стоит строгая научная дисциплина, могли поделиться своими знаниями и открытиями с обширной аудиторией заинтересованной публики. Когда-то это называлось популяризацией, но то, что делает редакция журнала, филигранней и тоньше. Это не адаптация очередной порции научного знания к уровню понимания некоего среднестатистического читателя, интересующегося искусством, но предоставление каждому, открывшему новый номер, возможности самому выбрать из предлагаемого конгломерата информации те жемчужные зёрнышки, что лягут в его личную копилку любви к искусству, позволят чуть приподнять свою собственную, внутреннюю «планку понимания».

Номер, завершивший собою ушедший год, высыпал в руки читателей целую пригоршню не зёрнышек, но дивных самоцветов, благо дороги, роуды и авениды, по которым русское искусство перемещается за пределами родимого Отечества, столь многообразны, причудливы, а порой и неожиданны, что сам выбор маршрутов – уже наслаждение. Раритеты древнерусского искусства в прославленной Пинакотеке Ватикана и в далеко не столь известном португальском музее Грау Вашку, трагичная и счастливая судьба Русского культурно-исторического музея в Праге, аргентинские тропинки скульптора Эрьзи и японские – художника Мая Митурича, волнующие рассказы коллекционера Бориса Ставровского о своём собрании и издателя Дмитрия Ивашинцова о только что вышедшей книге Рене Герра «О русских – по-русски». Но и в этой щедрой россыпи есть истории особенные, написанные в лучших традициях художественного исследования: динамичная новелла о Льве Баксте, изящное эссе о сценографе и модельере Романе Тыртове и две потрясающие миниатюры о Валентине Серове. Закрывая последнюю страницу этого номера, можно только вздохнуть, что путешествие завершилось… И начать его снова.

«Стена» и сцена

«Стена» и сцена

Искусство / Искусство / За кулисами

Теги: искусство , театр

Во МХАТе им. Горького состоялась читка пьесы «Стена», которую театр планирует поставить в ближайшее время. Эта историческая драма принадлежит перу Владимира Мединского и написана им по мотивам его же романа, посвящённого обороне Смоленска в 1609–1611 гг. Прочёл пьесу режиссёр Валерий Белякович, которому предстоит осуществить постановку. Эта тема ему близка, он уже ставил на сцене МХАТа спектакль о Минине и Пожарском. Обсуждение открыл драматург Юрий Поляков, вместе со Станиславом Митиным принимавший участие в подготовке мхатовской редакции пьесы В. Мединского. Он сказал, что таких историко-романтических произведений катастрофически не хватает отечественному театру. И появление «Стены» на прославленной сцене именно в Год Карамзина станет заметным событием. В обсуждении приняли участие актёры труппы: народный артист России Иван Криворучко, заслуженные артисты России Генриетта Ромодина, Андрей Чубченко, Лидия Матасова, Борис Бачурин, Александр Дмитриев, Александр Титоренко; Олег Цветанович. В центре завязавшейся дискуссии были профессиональные вопросы, связанные со сложностями постановки на сцене исторических пьес, населённых большим количеством персонажей. Вёл обсуждение народный артист России Михаил Кабанов.

О ходе работы над спектаклем «Литературная газета» будет информировать читателей.

Наш корр.

Век кавалергардов и мы

Век кавалергардов и мы

ТелевЕдение / Телеведение / Телепросвещение

Кондрашов Александр

Теги: телевидение , история , культура , канал "Спас"

Новый исторический ракурс на православном канале

Одно из важных направлений вещания «Спаса» – образовательное, просветительское. И тут важное место занимает скромная историческая программа «Русские судьбы», которую ведёт богослов, историк культуры Василий Моров (раз в неделю по 25 минут). Мне его рекомендовали как изумительного рассказчика, который не хуже Ираклия Андронникова.

Нет, конечно, Моров – не Андронников, пленявший зрителей 60-х, скорее его противоположность. Нет никакого брызжущего через край юмора, актёрского шарма, лекторского артистизма, чего, правда, сейчас нет ни у кого из присутствующих на экране «говорящих голов». Да у Морова и нет стремления понравиться, заставить зрителей во чтобы то ни стало остаться у экрана. Нет в программе и какого-то богатого видеоряда и музыкального сопровождения.

Есть другое: умение вести рассказ, есть герои и позиция рассказчика, которая не навязывается, но она чувствуется и «прошивает» весь повествовательный цикл. Есть нравственная позиция историка, который хочет не только рассказать, как всё было, но и восстановить справедливость. Ведь мы должны помнить замечательных людей России, которые сейчас забыты, и знать правду – слишком много недоговорённостей, или наговоров, или спекулятивных толкований накопилось за столетия. Плохо, когда в качестве примеров для подражания публике навязываются недостойные люди, а достойные – в забвении. Не по-христиански это, не по-людски.

Моров – внешне педант, сухарь, но за его рассказом, например, о самородке Свешникове, о нашедшем его графе Шувалове чувствуется нежность. Восхищение и основателем российского университета, и его сановными друзьями Екатериной Дашковой и Григорием Потёмкиным, которые тогда, в блистательные екатерининские времена, мечтали о том, чтобы найти новых Ломоносовых, и находили их в простонародье. И конечно, восхищение гениальным самоучкой Иваном Евстратьевичем Свешниковым, который самостоятельно превзошёл многие науки и языки. На спор за полгода он овладел древнееврейским языком, чем посрамил раввина из потёмкинского окружения, считавшего этот язык таким трудным, что никто ему научиться не сможет. Жаль, Иван Евстратьевич рано умер, но то, что о нём рассказано, прекрасно. Как и о многих других героях Морова.

К 210-летию восстания декабристов Василий Моров крайне сдержанно, как будто боясь кого-то обидеть, провёл цикл рассказов о героях и антигероях трагических событий начала XIX века. О заговоре против императора Павла, о царствовании его старшего сына Александра (ему была посвящена также передача из цикла «Россия и мир», где Василий Моров отвечал на вопросы руководителя канала Бориса Костенко). О войне с французами, о политике русского императора Александра, которая привела Россию к такому положению в мире, которого не было ни до него, ни, к сожалению, никогда после. И тут для зрителей, воспитанных «советским агитпропом» (который Моров явно не любит), было очень много нового. А также увиделись неожиданные горестные параллели с тем, что делает современная телепропаганда в освещении советского времени и Великой Отечественной войны.

Про антипавловский заговор, в котором участвовали британский посол и многие русские аристократы, в том числе генерал-губернатор Петербурга граф Пален, предвосхитивший, по тонкому замечанию рассказчика, современные коварные технологии, многие наслышаны. Так же, как и о том, что Александр косвенно участвовал в заговоре, разумеется, не желая смерти отца, но не возражая против его свержения с престола. Однако о роли Александра I в русской истории большая часть зрителей, полагаю, была превратного мнения: он всего лишь «взял Париж и основал лицей». И это во многом благодаря именно «агитпропу», в котором участвовали очень многие известные и уважаемые люди, а не только Учпедгиз и идеологический отдел ЦК КПСС.

Моров, может быть, не желая этого, показал, как велика роль личности в истории, что именно благодаря, а не вопреки Александру I удалось победить великого полководца Наполеона и его непобедимую армию. И объединить Европу. Дело совсем не только в провидении, которое направляет «дубину народной войны» (на чём настаивал автор «Войны и мира»), но и в реальной политике великого дипломата и главнокомандующего – русского императора, которому удалось сделать то, что не смог сделать даже генералиссимус Сталин. Действительно, после взятия Парижа много лет Россия доминировала в Европе, а тогда, значит, и «во всём цивилизованном мире». Причём не только ввиду военного превосходства.