Колесница Афродиты - Кейси Майклс

Лицо Джо светилось любовью, когда она говорила о своём отце.

– Ваш отец, должно быть, был замечательным, заботливым, бескорыстным человеком, – сказал Дэниел и подошёл к ней. Он обнял Джо за плечи и прижал к себе, они облокотились на «кадиллак», её голова примостилась у него на груди. – Теперь я понимаю, почему вы и ваш брат такие прекрасные люди.

– Спасибо, – ответила Джо с лёгкой печалью. – Папа был неплохим воспитателем.

– Джо, я… – начал Дэниел, оттолкнувшись от «кадиллака», но по-прежнему держа её за плечи.

– Да, Дэниел? – она посмотрела на него, её серые глаза затуманились дымкой воспоминаний, неизвестных ему.

– А, да к чёрту все, – простонал он, наклоняя голову. – Я больше не могу с этим бороться. – Дэниел прильнул к губам Джо, заключив её в крепкие объятия. Она скользнула руками по его груди и крепко сомкнула их на его шее, без слов убедив Дэниела в том, что он не ошибся, когда решил, что она примет его.

Её губы были тёплыми и нежными, и он осмелился на продолжительный поцелуй, изумляясь внезапному желанию обладать ею, которое пронзило его тело. Она была такая маленькая и одновременно такая сильная, такая опытная, но и столь ранимая…

Дэниэл чувствовал себя её покровителем, хотя страстно желал разрушить все барьеры между ними. Она ведь была такой влекущей…

Дэниел понимал, что Джо доверяет ему, позволяет ласкать себя, но безмолвно просит принять лишь то, что она хочет дать, и не требовать большего. Он ощущал, как она дрожит в его руках; они стояли совершенно одни в темноте, звуки летней ночи были их единственными свидетелями. Её доверчивость вернула его к реальности.

– О, Джо, – наконец хрипло прошептал он, прервав поцелуй, – ты не представляешь себе, как это было прекрасно! Это напомнило мне первый поцелуй.

– Да нет, представляю, это и в самом деле так, – отозвалась она, как и он, переводя дыхание. – В сущности, я бы сказала, что по шкале от одного до десяти поцелуй заслуживает оценки двадцать три.

Дэниел, довольный, засмеялся. Это растопило натянутость между ними, сохранившуюся ещё с обеда.

– Знаешь, – проговорил он, перебирая её волосы своими длинными пальцами, – я ещё ни разу не целовался с шофёром. Вот, приобретаю опыт.

– Могу себе представить, – со смехом ответила Джо; чуть-чуть отодвинувшись от него, она взяла его за руку, и они вместе пошли к дому. – Если честно, то я тоже раньше не целовалась с клиентами. Ты ведь понимаешь, правда?

Дэниел остановился, повернул её лицом к себе и приподнял ей подбородок. Они стояли в неярком жёлтом свете лампочки над крыльцом.

– Я понимаю, Джо, – мягко сказал он, наклоняясь и целуя её в кончик носа. – И я не буду снова целовать тебя, как до этого, ну, по крайней мере, сегодня не буду, так что не надо бежать в укрытие. Ведь именно это ты сейчас и делаешь, правда?

Джо взглянула на него, комично приподняв брови.

– Не очень-то вежливо, да? – спросила она. – Извини, наверное, я вела себя немного по-детски.

Он повёл её к старомодным качелям на веранде, и они сели, все ещё держась за руки.

– Ты вела себя по-умному, но это вовсе не значит, что я готов уехать домой. Ровно полночь. Расскажи мне ещё о твоём отце.

Джо более чем горела желанием выполнить его просьбу, потому что ей тоже не хотелось расставаться.

– Хорошо, – согласилась она, – про что тебе интересно узнать?

Снова привлекая её к себе, Дэниел ответил:

– Даже не знаю. Просто рассказывай, что придёт на ум.

Джо поглядела вверх на серп луны и улыбнулась воспоминаниям, захватившим её:

– «Посмотри на этот стакан с молоком, Джо», – бывало, говорил мне папа, – медленно начала она. – «Для некоторых людей он наполовину пуст, а для меня знаешь он какой? Наполовину полный. Ты слышала, как синоптики объявляют: переменная облачность? Так вот, тыковка, они не правы. Это переменная солнечность. И так со всем в этой жизни. Всё зависит от того, с какой стороны посмотришь. Всегда помни об этом».

– Отличная философская концепция, – заметил Дэниел, начиная понимать, откуда у Джо такой оптимистический настрой.

– Да, – ответила она, и её голос внезапно погрустнел. – Да, точно. Только она такая простая, что её слишком легко забыть. К сожалению, я сама о ней забыла на некоторое время. После того как папа умер, я ушла с головой в учёбу в колледже, выбираясь оттуда только тогда, когда вспоминала об Энди. После окончания колледжа мне предложили работу в «Рэнсом Компьютерс», и я согласилась, чтобы помогать Энди платить за его обучение. Я хотела быть всё время занятой, чтобы у меня не оставалось ни времени, ни сил скучать о папе – человеке, который значил для меня все на свете. Я на самом деле думала, что буду от этого счастливее.

– Я понимаю, – промолвил Дэниел. – Когда Вероника ушла, я тоже с головой погрузился в работу, а после её смерти только что не жил в офисе. Если работаешь на износ, не остаётся времени на размышления. Это продолжалось до того момента, когда я осознал, что потеряю Ричи, если буду продолжать просыпаться утром лишь для того, чтобы работать, работать…

Джо носками туфелек оттолкнулась от пола веранды, раскачав качели.

– Тебе повезло, у тебя есть Ричи. У меня есть Энди, но он старше твоего сына и более независимый, однако к тому времени, как он поступил на первый курс, я уже так активно продвигалась по служебной лестнице, что он был практически предоставлен самому себе. После того как брат закончил колледж, я работала ещё больше, избегая приезжать в пустой дом. Тем более что платили неплохо, а точнее, очень хорошо.

– Деньги – вот причина всех бед, – сказал Дэниел, подшучивая над её милой откровенностью.

– К тому же именно они заставляют земной шар вращаться, не так ли? – заметила Джо. – Правда, до поры до времени. И потом одним дождливым утром, развалившись за своим полированным тиковым столом в обитом плюшем угловом кабинете, ты случайно бросаешь взгляд в свою чашку с кофе и находишь, что она наполовину пуста.

Он ощутил, как она напряглась, услышал боль в её голосе.

– Твой тиковый стол? Твой угловой кабинет? – спросил он, зная ответ.

Она кивнула, с трудом сдерживая слёзы.

– До сих пор помню, как эта идиотская случайная мысль оглоушила меня, будто удар в солнечное сплетение. Я таращилась на проклятую чашку целый час, пока мир «Рэнсом Компьютерс» вращался вокруг меня, а в голове были только воспоминания о папе, и я разревелась, как ребёнок. – (Дэниел не знал, что ей сказать, как увести от тяжёлых воспоминаний.) – И знаете ли вы, что я, в конце концов, сделала, Дэниел Куинн? – Джо широко улыбнулась ему. – По истечении этого часа я высморкалась, отодвинула мой стул, который можно закрепить в шестнадцати позициях, от моего тикового стола, встала и вышла вон. Ушла от своего компьютера новейшей модели, моего здоровенного денежного счета, моей благоговейно произносимой должности исполнительного директора, моего обеспеченного будущего – и даже не обернулась. Я никогда не смотрю назад!