Расследование продолжается - Григорий Брейгин

Медленно, крадучись катилась машина. Дорога шла в трех-четырех шагах от калитки. Джексенов в два прыжка оказался возле машины, схватился за борт, вскочил в кузов. Здесь трепыхалось несколько обкатанных в соломе севрюг. В беспорядке лежали мокрые суводные сети и резиновая спущенная лодка. Одетый в брезентовую спецовку браконьер одну за другой выбрасывал за борт севрюг. Стоя на коленях спиной к Джексенову, схватил за хвост очередную рыбину. Потянул — не поддавалась. Рывок! Еще рывок.

— Черт, угораздило тебя зацепиться! — нервно выругался он и обернулся. За жабры севрюгу держал улыбающийся инспектор.

— А-а-а-а! — завыл браконьер, отползая к борту. Сознание хапуги подсказывало ему: «Беги, беги!», но руки и ноги не повиновались. — Прости… Не я… они… Ей-бо, не виноват, хотели только на варево, — бормотал он бессвязно. И вдруг, навалившись грудью на борт, крикнул:

— Инспектор!

В то же мгновение вспыхнули фары. Машина резко рванула вперед. Браконьер, рискуя разбиться, перевалился через борт, глухо упал на обочину. Его поглотила темнота.

Машину бросало из стороны в сторону, подкидывало вверх. Водитель, навалившись всем телом на баранку, не отрывал глаз от дороги. Ладони механически скользили по рулю. Он гнал машину по ухабистому, плохо наезженному летнику. Пересекли грейдер, едва не врезавшись в идущий по нему самосвал. Взвизгнули тормоза — водитель самосвала еле успел затормозить.

«Блудлив как кот, труслив как заяц», — подумал о шофере-нарушителе Джексенов, вцепившись в край борта.

Впереди, в степи, светили тракторы — шла посевная. Сзади по грейдеру неслись груженые машины, образуя сплошную цепочку огней. Джексенов сжал челюсти: «Вот для кого надо охранять рыбу».

Но куда его везут?

Добрый час кружила машина по степным дорогам. Стало ясно, что шофер решил запутать следы. Джексенов наклонился к заднему стеклу кабины, затарабанил по кабине. Машина стала.

Шофер не ожидал увидеть такого пассажира. Рука самопроизвольно выключила скорость.

— Слушай… Мы здесь двое… — он пытался улыбнуться. — Никто ничего не знает… Что хочешь дадим. Что тебе пользы с того, что нас накажут?.. В заклад оставлю права.

Джексенов кинул монтировку в кузов и закрыл за собой дверцу кабины.

— Путевой лист на вождение машины! — потребовал он.

Дрожащими руками шофер подал документы.

— Едем в Котлово, товарищ Показуев, — прочитав документы, снова приказал инспектор.

— Прошу… Умоляю… Я их только подвез… этих рыбаков. Я не браконьер… Пожалей семью… — взмолился шофер, усаживаясь за руль. — Раньше постучал бы, ведь замерз… — стараясь придать голосу нотки сочувствия, он включил обогреватель кабины.

У Котлово машину встретили Аукатов с Георгиевым. В коляске сидел Чернов. Вся его одежда, лицо и руки были покрыты грязью. Потеряв след машины, мотоциклисты засели у дома Чернова. Оправившись после падения с машины, браконьер пришел сюда.

…В Сельском Совете участковый докладывал по телефону начальнику районной милиции:

— Джексенов только что прибыл. Да вот он и сам. Передаю трубку.

Инспектор подошел к телефону.

— Здравствуйте, товарищ майор! Задержаны Чернов и шофер Показуев. В машине шесть голов севрюги, суводные сети. Чернов ранее штрафовался… Хорошо. До свиданья! — Джексенов положил трубку и повернулся к мотоциклистам:

— Аукатов, садитесь за руль машины. Вы, Георгиев, доставьте задержанных в милицию. Завтра материалы на браконьеров передаем в суд…

НИКОЛАЙ РАЗУМОВСКИЙ, МАРИАННА ИВАНОВА

РАССЛЕДОВАНИЕ ПРОДОЛЖАЕТСЯ

Когда постучали, Татьяна Петровна легко встала и отворила дверь.

— Захаровы здесь живут?

Человек был четко виден в пролете двери. Высокий, широкоплечий, в мягком плаще. За ним смыкалась темнота, было слышно, как шумит озеро. Оно было совсем близко — днем синее, спокойное, ночью шумело даже от малейшего ветерка. Татьяна Петровна привыкла к этому мерному шуму. Домик стоял на самом берегу.

— У вас сдается комната?

— Да. Только, может, вам не понравится. Просто у нас. Одна ведь я с сынишкой живу. Муж погиб. Шоферил. И в аварию…

Гость тщательно вытер ноги, прошел в дом. Комната, оклеенная веселыми и светлыми обоями, видимо, понравилась ему.

— Хорошо, хорошо, — проговорил он, точно думая о чем-то другом.

Татьяна Петровна пригласила его выпить чаю. За столом гость разговорился. Он рассказал, что приехал из Алма-Аты, будет работать в отделе коммунального хозяйства, а зовут его Дымовым Константином Григорьевичем. Семья? Не сложилась семья. Холостяк…

Он попросил разрешения закурить. Татьяна Петровна поставила на стол пепельницу-башмачок.

— Работаю в комиссионном магазине.

Гость глядел на нее и улыбался.

…Колька появился уже в конце вечера. Он влетел в комнату, еще не остывший от путешествия через озеро на плоту. Они сами, мальчишки, плот этот строили — он да Вовка и еще Сенька-Фитиль. Ночью поехали в лес, что на той стороне озера. Страшно было, Фитиль боялся, а он, Колька, ничуть. Даже цветок сорвал там. Вот…

И он протянул матери темно-лиловый бархатистый ирис.

— Что ж ты, Николушка, делаешь? — упрекнула его мать. — Разве можно так? А если бы утонули?

— Все были мальчишками, — улыбнулся Дымов.

Татьяна Петровна ласково погладила голову сына.

— Дядя, а у вас есть книжки про шпионов, про преступников?

— Таких нет…

— А у нас тут до вас жил жилец, так мы с ним все читали про шпионов. Я вырасту, в разведчики пойду!

— Сиди уж, разведчик, — засмеялась мать. — Таких болтунов и не берут!

Дымов поблагодарил хозяйку, обещал пойти с Колей завтра на озеро и ушел, тихо прикрыв за собой дверь.

«Внимательный какой к мальчику», — подумала Татьяна Петровна, — вот бы ему, моему Николке, отца такого»…

Она убрала посуду, вымыла пепельницу-башмачок и поставила ее на столик у двери жильца. Может, встанет ночью, закурить захочет…

Дымов жил тихо — по утрам вставал и уходил на работу. По вечерам долго беседовал с Колей. Иногда они вместе ходили на озеро рыбачить или в кино. Татьяна Петровна только радовалась, глядя на них.

Как-то Дымов обратился к хозяйке:

— Обанкротился, знаете, — сказал он, — надо и с вами рассчитаться. Не продадите ли мне кое-какие вещички?

— С удовольствием, — согласилась Татьяна Петровна.

Через несколько дней Дымов явился домой в сопровождении двух мужчин. Один из них нес большой чемодан.

— Вы разрешите — мой друг у меня переночует? — спросил он. — А вот это вам!

И он протянул ей букет цветов.

— Никогда не дарил цветов женщинам. Но вы такая милая. У вас я как дома…

Татьяна Петровна даже зарделась от удовольствия.

Коля, конечно, проскользнул в комнату жильца. За столом сидели все трое и пили. Невысокий и очень широкий, точно квадратный, парень лихо опрокидывал стакан в рот, и, морщась, занюхивал корочкой. Коля засмеялся.

— Чего лыбишься? — сердито спросил Квадратный. — Водки хочешь?

— Пионеры водку не пьют, — ответил Коля.

— Научишься со временем, — осклабился Квадратный и налил себе еще полстакана.

— У нас один мальчик есть в классе — Гошка, — сказал Коля, — у него отец всегда пьяный. И Гошке уроки учить не дает, и бьет его. А мы на совете отряда постановили и пошли к нему на производство, к отцу, чтобы его там проработали…

— Ну и что? Исправился папаша?

— Н-не знаю, — нерешительно произнес Коля и вспомнил, что только сегодня Гошку дразнили девчонки, что у него фонарь под глазом.

— Вот то-то и оно, пацан! — захохотал Квадратный. — А как тут с заработками? — спросил он Дымова.

— Жить можно, — уклончиво ответил тот, и они посмотрели на Колю.

— Иди-ка отсюда, нам поговорить надо, — сказал Дымов и бесцеремонно выпроводил мальчика за дверь.

Коля задохнулся от обиды. Его выгнали, а Дымов совсем забыл, что обещал сегодня пойти с ним в парк. Променял его на какого-то… Слезы обиды жгли Коле глаза. Он уселся недалеко от двери на сундучок. Из двери высунулся Квадратный и, не заметив Колю в сумерках коридора, проговорил хрипло:

— Утек, пацан-то…

И это было еще обиднее. Коля вспомнил, как еще совсем недавно он вышагивал гордый, с красной повязкой на рукаве, и у него был милицейский свисток. У Вовки тоже был свисток. Они останавливали пешеходов, которые неправильно переходили улицу. И капитан милиции Круглов, тот, что проводит у них в школе занятия, похвалил их.

— Служба работников милиции нелегкая, но почетная, — говорил он. — Начинается она с пешехода, который нарушил правила уличного движения, а кончается поимкой государственных преступников…

— А как их ловят? — спросил Коля.

— По-разному, — ответил Круглов. — Конечно, они на лбу у себя вывески не носят. Наблюдательность надо развивать, ребята. Есть еще в нашей жизни и грабители, и воры, и бандиты, их трудно обнаружить, а вред они наносят большой…