Тайна пиратских сокровищ - Алексей Биргер

Петя знал, что такое «пятая колонна»: это люди внутри страны, сочувствующие противнику и помогающие ему захватить страну — организуя диверсии, поставляя разведданные, ведя пропаганду, что всем будет лучше, если их завоюют. Здесь явно имелось в виду, что Белый Пират воспользовался своими связями и влиянием на оккупированных японцами территориях, чтобы облегчить англичанам захват Сингапура.

Петя внимательно вгляделся в лицо Белого Пирата: молодой здоровый мужчина, с бородой, с висячими на китайский манер усами. Фотография была не лучшего качества: слегка размытая и блеклая. Мальчик постарался мысленно представить себе этого человека стариком, добавить морщин, убрать бороду и усы… Нет, все равно нисколько не похож на скандалиста Митрофанова.

Всего на фотографии было семь человек: два китайца, а остальные, кроме, естественно, самого Белого Пирата, — в английской военной форме. Петя внимательно вглядывался в каждое лицо по очереди. Нет, никого из этих людей он не знал и не встречал.

Не помешает, однако, иметь эту фотографию при себе. Петя взял книгу и подошел к стойке, за которой сидела молодая сотрудница.

— Скажите, — спросил он, — можно ли сделать ксерокс с этой фотографии?

Сотрудница взглянула на снимок.

— Боюсь, плохо получится, — предупредила она. — Но пойдем, я тебя отведу.

Ксерокс работал, и очереди к нему не было, так что ксерокопию сделали за пять минут. Получилась она действительно не ахти, но черты лиц можно было разобрать. А в подписи под фотографией три слова почему-то проступили намного ярче других: «театр» и «пятая колонна».

— Интересно, почему это так? — удивился Петя.

— Все очень просто, — сказала копировальщица, сличив копию и оригинал. — Эти слова дополнительно обведены карандашом. Обведены очень точно и тонко по линиям букв, поэтому глазом это не сразу заметишь. Но все равно они получаются жирнее остальных слов, и аппарат на это среагировал.

Петя еще раз посмотрел на ксерокопию, и вдруг его осенило.

— Скажите, — спросил он, с трудом сдерживая волнение, — а нельзя узнать, кто до меня брал эту книгу?

— Разумеется, можно, — ответила сотрудница. — Ведь все это фиксируется в карточке, которую вставляют вот в этот бумажный кармашек с внутренней стороны обложки. Когда книгу кому-нибудь выдают, карточку вынимают и записывают на ней фамилию очередного читателя и дату. Когда читатель сдает книгу, карточку вставляют на место. Мы можем посмотреть эту карточку, когда будем сдавать книгу.

— Да, пожалуйста! — закивал Петя. — Книги можно сдавать. Я ведь всегда смогу получить их снова?

— Если хочешь, я пока положу их на «бронь», — предложила сотрудница. — Максимальный срок, на который можно бронировать книги — десять дней. Через десять дней их отправят назад в хранение, и придется их по новой заказывать и ждать.

— Если можно, я буду так благодарен! — сказал Петя.

Он сбегал наверх за фундаментальным исследованием, после чего они с сотрудницей прошли в тот зал, где получали книги, и сотрудница сдала оба тома на «бронеполку». Переговорив с другой сотрудницей, которая обслуживала читальный зал, она вместе с ней нашла учетную карточку и протянула мальчику.

— На, погляди, если тебя интересуют твои предшественники.

Петя взглянул — и у него запрыгало в глазах. Фамилия последнего человека, который пользовался книгой до мальчика, была Митрофанов!

— Вот это да… — тихо пробормотал Петя.

— Увидел кого-то знакомого? — спросила сотрудница.

— Возможно, да, — задумчиво проговорил Петя. — Просто странно…

— А, Митрофанов! Я помню эту фамилию, — вмешалась другая библиотекарша, взглянув через Петино плечо на учетную карточку. — Скандальный такой старик и совсем не похожий на постоянного посетителя библиотек. Все брюзжал и ворчал, и все было не по нем. И ждать долго, и то плохо, и это не так… А потом нам пришлось поругаться с ним из-за газеты — поэтому я его и запомнила.

— Из-за какой газеты? — жадно подался вперед Петя.

— Он не знал наших правил, — объяснила сотрудница общего читального зала. — Не знал, что в библиотеку нельзя проносить другую печатную продукцию, кроме как по специальному разрешению. У него оказалась зарубежная газета, и мы предупредили его, что если ее и проглядели при входе, то при выходе обязательно отберут на контроле. Он стал кипятиться, говорить, что никто не имеет права, и так далее. Мы предложили ему оставить газету у нас и сходить к директору или к ее заместителю, чтобы получить специальное письменное разрешение на вынос своей газеты, но он заявил, что ее и так никто не отберет! Что ж, вольному воля, мы не стали с ним спорить, еще не хватало нервы из-за него трепать… Но все случилось так, как мы и предполагали. Он вернулся от контрольного пункта весь красный от злости и сказал, что газету у него не пропускают. Хотели отобрать, но он заявил, что лучше оставит в читальном зале, чтобы она не пропала, а потом получит разрешение унести ее с собой. Попросил проследить, чтобы газета никуда не делась, сказал, ему сейчас недосуг идти за разрешением, но он вернется в ближайшие дни, чтобы его получить…

— И с тех пор не появлялся? — спросил Петя.

— Не появлялся.

— Когда это было?

— Можно посмотреть в учетной карточке, там ведь дата проставлена… Ну да, чуть меньше двух недель назад.

— Понятно… — пробормотал Петя. — Значит, газета до сих пор у вас?

— Да, у нас.

— Можно на нее взглянуть?

— Пожалуйста.

Это была «Сингапур ивнинг пост» — то есть сингапурская газета типа нашей московской «Вечерки». Издавалась она на английском языке. На последней странице, где публиковались частные объявления, Петя увидел несколько строк, обведенных шариковой ручкой.

«Часы у наследника. Он приносит извинения ветеранам освобождения Сингапура, соратникам своего отца: в подарочном издании, разосланном им к юбилею, допущена опечатка, в подписи под фотографией следует читать «четвертый», а не «пятый», а вместо «слева» следует читать «справа». Наследник благодарит Дэвида Ли Томпсона, указавшего ему на несоответствие».

Автором книги про легенды и факты о пиратах двадцатого века был некий Дэвид Ли Томпсон, сразу отметил Петя. Значит, это скрытая подсказка… А все остальное? — быстро соображал он. Если существует выражение «пятая колонна», то выражения «четвертая колонна» не существует! Значит, никакой опечатки здесь нет, а есть… И потом второй справа на фотографии, классический английский офицер, никак не может быть Белым Пиратом. Им может быть только второй СЛЕВА… Значит, тут тоже никакой опечатки… Это намек… На что?

И тут что-то словно щелкнуло в Петином мозгу, обрывочные намеки сложились в цельную фразу. «Четвертая колонна справа» — вот что это означает!

Указание на тайник, где хранится пиратский клад? Да, конечно, да! И никак иначе! Но где эти колонны, среди которых нужно найти четвертую справа?

Однако, подумал Петя, надо как-то отвлечь сотрудниц, которые тоже с большим любопытством прочли странное объявление. Сейчас они догадаются, что Петя заинтересовался книгами про китайских пиратов не просто так, начнут задавать ненужные вопросы…

— Ничего не понимаю, — сказал Петя. — Какое отношение это объявление может иметь к нашему московскому старику? Ведь в боях за Сингапур наши войска не принимали участия, верно?

— В первой фразе допущена грубая ошибка, — заметила Петина покровительница, сотрудница детского читального зала. — Если имеется в виду, что «наследник обязан предупредить» note 1 (да, действительно, подумал Петя, первую фразу можно переводить и так, если не знать, что речь идет о часах), то надо было употребить другую форму глагола. И слово «наследник» по отношению к сыну ветерана тоже звучит как-то не совсем по-английски.

«Никаких ошибок! — подумал Петя. Если знаешь, что речь идет о часах, то форма глагола стоит правильная. И слово «наследник» тоже наверняка что-то значит… «Законный наследник сокровищ»?

Почему бы и нет! Может быть, составитель объявления на это тоже рассчитывал: что все, кроме посвященных, поймут первую фразу как «наследник обязан предупредить», написанную с грубой ошибкой, и никто не догадается, что истинный смысл совсем в другом — что здесь говорится о часах!».

— Да, странно… — произнес Петя вслух. — Наверно, газета не очень нужна старику, раз он за ней не вернулся.

Сотрудница взрослого читального зала кивнула.

— Мы сохраним ее еще некоторое время. А потом я не отвечаю, если она потеряется.

— Всякое могло быть, — пожала плечами Петина покровительница. — Но мне надо возвращаться к работе. Так что, Петя, если ты на сегодня узнал все, что хотел…

— Да, да, конечно! — торопливо перебил ее мальчик.

На лестнице сотрудница детского читального зала задержала его.