Князь Вяземский. Дилогия (СИ) - "Мархуз"

Совершенно дурацкая ситуация — иметь горы слитков и быть ограниченным в чеканке, чтобы не усилить инфляцию. Поэтому, предложение Вяземского, переданное через купца, оказалось интересным. Михаил был готов принимать платежи в новой валюте для взаимной торговли — "мальцах", золотых и серебряных. Матрица для станка оказалась достаточно простой: с одной стороны изображение серпа и молота в виде креста, а с другой — надпись номинала "Uno malz". Вес — одна унция.

Конечно, не всё истинному коту — масленница! Вяземский должен в течении трёх лет организовать поставки русского дёгтя в Португалию. Хотя бы десять тысяч бочек в год, а то португальцам приходилось мучаться из-за нехватки смазки для своего огромного торгового флота. Европа вовсю индустриализировалась и пожирала дёготь в неимоверных количествах. Куда деться, если всё что движется или крутится, требуется постоянно смазывать: от телег до блоков на реях. Это в России четырёхсотфунтовая бочка стоит копейки, а на краю европейской географии цены на два порядка выше. Из-за дефицита! Вот и назначили герра Абрантуша полпредом по "крови экономики", раз уж он всё равно к тартаромосковитам собрался. Заодно, передали с ним договора о сотрудничестве и вручили ему изрядные полномочия.

— Я не Негоро, я Себастьян Перейра… — начал прикалываться Мишка, с ужасом догоняя, что его шутку поймёт только он сам, — Добро пожаловать уважаемые, рады вам безмерно…

День приезда прошёл в приятных развлечениях: бане, едьбе и игре на гитаре, привезённой-таки душ Сантушем. Игорь, как положено дип. отпрыску, учился ещё и в музыкальной школе. Поэтому перенастроил все пять струн под привычный ряд, после чего порадовал окружающих песенками-чудесенками. Хуан Рикардо достаточно легко вошёл в ритм и начал аккомпанировать на своей гитаре. Алексей, которому давно уже купили полковой барабан, а Дмитрий с местным плотником понаделали всяких дополнительных бумкалок, влился в ВИА достойным ударником. Вечеринка, под лёгкие испанские вина, прошла приятно и весело, исполнив свою сближающую людей роль. Дам не было, так как наказ Вяземского распространился и на гостей: любвеобильность — дело интимное, а не общественное. Визиготов это вполне устроило, так как выпендривание осталось в прошлой жизни — местные всё равно не смогут оценить метание бисера. Как минимум из-за незнания языков!

Лишь на следующее утро купец озвучил цены на мыло: твёрдое — два талера за фунт для португальского двора и три талера за фунт для испанских понтовил, добровольно выпросивших такую цену. Шампунь, естественно, оценивался гораздо дороже… Квадрупль за кварту!!! Когда Михайла перевёл цену на русский для Лариона и Кузьмы — оба отреагировали одинаково, то есть застыли от восхищения. Обоим мужикам было невдомёк, что монархи могут быть настолько богаты. Вся кремлёвская годовая казна, весом в миллион двести тысяч ефимков (эквивалентная ста тысячам квадруплей) — была в десять раз меньше годовой прибыли тех же герцогов Авейру. Чего уж говорить о доходах первых руководителей, совладельцев обеих Америк?

— Ваше сиятельство, Михаил Алексеевич, эти цены вам, а мне то, что приплачивают сверх них, — окончательно добил князя португальский кормилец, — карго за счёт покупателей.

— Соглашайся, батюшка, не гневи бога лишней алчностью, — не сдержался Ларион, понимая что может быть наказан за суесловие и нахальство.

Впрочем Вяземскому было не до нарушений протокола, такой доход позволял всерьёз взяться за усиление дружины и заказывать высококачественное оборудование. А если цены и на дёготь предложат астрономические — можно тогда закупать его у других, подняв внутренние цены, и переваривать в более высококачественный.

— Душ Сантуш, дружище, сколько готов платить Его Величество Педру Второй за дёготь?

Ответил Абрантуш, как официальный представитель по этой теме:

— Эскудо за каждую бочку весом в четыреста фунтов.

Цена за русскую смазку, в принципе нормальная в Португалии, выглядела несусветной в копеечной России. Русское "чёрное золото", качеством превосходило европейские и колониальные аналоги, благодаря холодному климату. Так же, как конопляное масло Севера горело без копоти, в отличие от южной конопли, которая имела всякую излишнюю дрянь в растении. То есть, курить гораздо лучше Чуйскую онашу, а вот записи делать в монастырях, лучше под северную.

— Ну что же, сиры, я готов сотрудничать на таких условиях. Только разрешите показать вам наш новый дёготь…

Устройство для показательных выступлений оказалось достаточно простым и примитивным. С большого колеса, которое вращали ручкой, привод вёл на малюсенький блок, насаженный на деревянную ось. Рядом стояли песочные часы на одну минуту. Ось смазали тонким слоем простым русским дёгтем, начали вертеть колесо и через минуту смазка кончилась. Затем, таким же слоем наложили новый вид смазки, слегка коричневатый от добавок. Его хватило уже на две минуты. После чего началась торговля с разумной перебранкой и неожиданными доводами.

— Подумай сам, Хуан Рикардо, такой дёготь выгоден не вдвойне, а втройне! — вжёвывал Вяземский, — но только на кораблях и в военных походах. Сам посуди, если на корабле в два раза меньше бочек со смазкой, значит свободное место можно заполнить дополнительным товаром. А в походе высвобождаются повозки, на которые можно загрузить порох, оружие, съестные припасы. В конце концов, можно меньше повозок иметь в обозе. А значит меньше сена для лошадей, меньше денег истратить на возниц!

— А что скажет Педру Второй, — возразил внебрачный герцог, — вдруг посчитает, что это слишком дорого?

— Так ты не гадай, амиго. Возьмёшь устройство с собой, всё покажешь, всё разьяснишь. В крайнем случае, будем поставлять в Португалию обычный дёготь, а улучшенный продадим испанцам. У них денег много и войны они ведут чаще.

Уступить такую хорошую смазку заклятым друзьям-соседям, от власти которых избавились не так давно, не хотелось, но и решать за регента нельзя. Проще действительно съездить и всё разъяснить Большому Боссу.

— Бочек мы вам дадим десятка два, чтобы попробовали на месте. Думаю, что через несколько месяцев, всё будет ясно, — подытожил князь.

Изделия из клюквы, включая настойку, дали попробовать и дополнили антицинготными разьяснениями. Только лимоны могли сравниться по силе воздействия, да и то лишь свежие, которые быстро гниют. Сразу предупредили о том, что основным продавцом станет монастырь, а не Михайла. Монахам лишние деньги ни разу не лишние, даже в заднице, а заморачиваться с дополнительным обьёмным производством Вяземский не хотел. Всё равно всех денег не заработаешь! Тем более, моющие средства и будущий дёготь, выводили его в олигархи российского разлива и так.

Задаток в тридцать тысяч дублонов и пятнадцать тысяч талеров приятно нежил взгляд. Два десятка бочонков со столь нужными металлами пришлись ко двору! По готовому шампу и мылу решили свести баланс в конце января, когда будет готово пятьдесят бочек "Фа" и двести коробов твердятины. Самшитовые пики обошлись по двадцать дублонов за каждую, но Михайла отсчитал денежки твёрдой рукой. Высококачественное оружие стоит столько, сколько за него просят. На собственной жизни не экономят! Испанские и португальские мушкеты, вместе с одноимёнными порохом и готовыми пулями, тоже обошлись дорого, но уже в серебре. Слава богу, что хоть их не расценивали, как украшения из ценных сортов дерева. Ну, а пистоли того же Альвареша, славились даже в Европе, поэтому до Москвы просто не доходили. Очередь, однако!

Дружищу душ Сантуша озадачили рисунками кольчуг, которые следовало заказать на пробу в Толедо. Мелкие прочные пластинки, нанизанные рядами, да ещё и внахлёст, обеспечивали гибкость движений и дополнительную динамическую прочность. С учётом воронения, такая кольчуга-панцирь могла стоить сто, а то и сто пятьдесят дублонов. Длина предполагалась до колен, верх дополнялся капюшоном. Вес, само собой, по силам только Мишкиным дружинникам. Пики проверили на прочность и баланс и дозаказали ещё четыре дюжины.