Сверхновая американская фантастика, 1994 № 03 - Лариса Михайлова

Небо на востоке посветлело, и навстречу из утренних сумерек выплыло здание. Оно казалось не на своем месте среди ветхих лачуг — слишком современное и ухоженное. Мышь перелетела высокую ограду и нырнула в затемненный двор. Локатор отметил очертания кустов и деревьев, золотые блики потревоженных насекомых. Мышь опустилась на тростниковую циновку, закрывающую темное окно. Циновка тихо закачалась. В темной комнате за окном слышались голоса просыпающихся женщин — они желали друг другу доброго утра. След Ханан вел сюда.

Ханан-призрак мучилась в догадках. Как могла настоящая Ханан попасть сюда? Может, она стала жертвой преступления? Шантажа?

«А где тогда дети?»

Смерч дикой паники закружил ее. Она втянула воздух — запаха детей не слышалось абсолютно, это ее чуть-чуть успокоило.

Лучи солнца уже заглядывали во двор, когда мышь, цепляясь за края циновки, переползла на подоконник открытого окна. Инфракрасные глаза различили в комнате четыре фигуры. Женщины уже проснулись, но еще не встали. Одна казалась больной и старой, она поднялась и, сгорбившись, села на матрасе. Две другие помоложе — среднего возраста. Четвертая, хрупкая девочка-подросток, встала посреди комнаты, смеясь какой-то шутке. Подойдя к окну, она потянула шнур, чтобы убрать циновку. Мышь, испугавшись, взлетела к потолку и, попискивая, стала порхать по комнате над женщинами, старавшимися увернуться от перепончатых крыльев. В комнате поднялась суматоха, женщины изумленно вскрикивали и махали руками. В конце концов мышь нашла окно и стрелой вылетела на улицу. Ханан поспешно направила ее к дому.

«Это была не я», — думала Ханан, сидя на веранде, озадаченная принесенными призраком новостями.

Дети занимались с учителями. Сеид ушел по делам. Слуги уже убрали тарелки после завтрака, а Ханан все сидела за столом, вспоминая лицо, виденное ее призраком в лучах рассвета. Лицо девочки тринадцати — четырнадцати лет. Ханан помнила это лицо. У нее было такое же, когда ей было тринадцать.

«Это была не я».

Кто же тогда? Запах был совершенно идентичным, с соответствующими возрасту примесями. Нет людей с одинаковым запахом, это она знала точно. Кроме однояйцевых близнецов. Но эта девочка не может быть ее близнецом. Ханан — тридцать восемь лет. «Мама, неужели ты так ненавидела меня?» — прошептала Ханан.

Анна Шукода презирала всякие условности и традиции. Она всегда скептически отзывалась о законах, стоящих на страже морали и святости человеческой жизни. Ее привлекали идеи атриума, генной инженерии, контроля над рождаемостью. Она верила, что все человеческие жизни одинаково важны. Среди своих она была чужой, возмутительница толпы, жаждущая переделать мир. Ее политическая деятельность приводила Дядю в бешенство. В наказание он отобрал у нее Ханан, когда погиб его младший брат. Мать никогда не старалась вернуть дочь.

«Не такую дочь ты хотела», — поняла Ханан. Она представила себе тогдашнее состояние матери: озлобленная, без мужа, отрезанная от своей семьи и своего класса, собственная дочь предательски далека от ее убеждений. И все же — непобежденная, незапуганная, добивающаяся реализации своих планов. «Попробовать снова — только ты могла додуматься до такого, мама!» Слезы брызнули из глаз Ханан, слезы несправедливо отверженной. Поместить неудавшуюся дочь обратно во чрево, переродить ее, воспитать ее по-другому, чтобы конечный продукт был более… качественным.

Сердце Ханан переполнилось яростью. «Я не настолько ужасна! Я не заслужила переделки!»

— С вами все в порядке, мэм?

Она вздрогнула. Ее глаза, полные ужаса, уставились на слугу, смиренно ожидающего ее указаний. Ханан, борясь с волнением, старалась придать лицу выражение холодного спокойствия.

— Да, все прекрасно. Теперь оставьте меня.

Слуга неуверенно кивнул и ушел.

Она существовала дважды. И эта ее вторая жизнь проходила в Душном квартале. Клон, почти наверняка нелегальный. Младшая сестренка. Дядя не должен узнать о девочке, иначе он убьет ее.

Сгоряча она подумала: хорошо, если бы этой сестры вообще не было на свете. Но теперь вовсе не хотела, чтобы клон погиб. Ее разобрало страстное любопытство — что он из себя представляет? Какой она стала в других обстоятельствах?

Ханан порывисто поднялась с места и направилась в комнату, где быстро переменила утренний туалет на шальвар-камиз, обула расшитые бисером сандалии, покрыла голову легким шарфом.

— Мне нужен сопровождающий, — сказала она слугам, — у меня дела в городе.

Ханан ехала на заднем сиденье «мерседеса» (вел машину слуга) и смотрела в окно, невидимая за тонированным стеклом. Из-за плохих дорог транспорт двигался медленно — грузовые и легковые автомобили, ярко раскрашенные коляски велорикш, управляемые мускулистыми, обливающимися потом людьми. Она подъехала к небольшому магазину, рекламирующему лекарственные травы. Ханан вышла под жгучее солнце, слуга поспешил было открыть перед нею дверь, но она приказала:

— Оставайтесь здесь, я буду через минуту.

Тот недовольно нахмурился — он должен был держать ее в поле зрения постоянно. Но твердый взгляд Ханан убедил его на этот раз сделать исключение. Она вошла в магазин, и их разделила дверь. Из задней комнаты ей навстречу появилась молодая женщина. Ханан достала кредитную карточку:

— Мне нужно получить информацию. Двухэтажное здание за высокой оградой. Между каналом и складом Чу Фонг. Что это такое? — отчеканила она.

Женщина взяла карточку и задумалась.

— Ах да. Это миссия.

— Христианская миссия? — Ханан удивилась. Мать никогда не интересовалась ни христианством, ни исламом, ни другими религиями.

— Нет. Она называется «Непреклонный цветок», не религиозная миссия. — Она взглянула на кредитку, потом опять на Ханан. — Дальше — дорого будет стоить.

— Я заплачу.

— Это политическое убежище для сторонников Анны Шукоды. Говорят, там живет ее дочь.

Ханан прижала руки к телу, чтоб не дрожали.

— Спасибо, — кивнула она.

Молодая женщина вернула кредитку, сняв со счета некую сумму, но Ханан даже не потрудилась проверить, какую.

В этот вечер Ханан-призрак отправилась в миссию «Непреклонный цветок». Управлять голодной мышью было трудно, и она дала ей пару минут поохотиться в саду, прежде чем направить непосредственно к зданию. Мышь настроилась на запах Ханан и тут же взяла след, он вел к открытому окну. Ханан медлила. Она никогда не позволяла мыши проникать глубоко внутрь неизвестного здания. Что, если ее увидят? Судя по запахам, здесь было много людей. Что, если кто-нибудь прибьет ее шваброй? Но любопытство толкало ее вперед. Вскарабкавшись на подоконник, она глазами мыши разглядывала уже знакомую спальню. Комната была пуста, матрасы и одеяла аккуратно сложены в углу. Слабая лампочка горела над входом. Ханан влетела в комнату и устремилась дальше — через открытую дверь, по длинному коридору, освещенному только полосками света, пробивающимися из-под дверей.

След вел направо. Она летела над самым потолком, обдаваемая волнами собственного запаха. Пискнув, мышь присела на дверной косяк. Из ближайшей комнаты доносились голоса. Она перепорхнула туда. Яркое сияние люстры на мгновение ослепило ее. Когда же искусственные глаза адаптировались к свету, она увидела себя.

Хорошенькая девушка в полупрозрачной, застегнутой на груди блузке и голубом саронге, черные волосы аккуратно собраны в пучок на затылке. Мягким голосом она повторяла слова, обучая чтению семерых взрослых мужчин. У каждого в руках было по электронной книге, откуда они по очереди читали. Призрак узнал текст. Когда Ханан было десять лет, мать зачитывала ей отрывки. Слова врезались в память, хотя тогда она, конечно, плохо понимала их значение. Учебник Анны Шукоды «Полноправие: как простому человеку стать свободным» был запрещен в республике двадцать лет назад.

Ари — так звали клона. Обычное имя. Она работала учительницей в миссии. И несомненно была дочерью Шукоды. Вот и все, что удалось выяснить Ханан за этот час. Ей хотелось знать больше, задавать вопросы. Значит, пришло время увидеться с Ари.

В Душный квартал ее сопровождал слуга. Он неодобрительно нахмурился, услышав о цели поездки, но промолчал. Когда они подъехали к миссии, он последовал за Ханан к распахнутым воротам, установив в «мерседесе» систему защиты.

Дорожка, экономно залитая обновленным бетоном, шла через сад с молодыми фруктовыми деревьями и сочными овощами, по стенам вился виноград. Несколько седых женщин, ухаживавших за растениями, оторвались от работы, глядя на Ханан. Одна из них тихо поздоровалась. Ханан вежливо ответила ей.

— Ждите меня здесь, — приказала она слуге и поднялась по ступенькам здания миссии.

Воздух внутри можно было назвать прохладным лишь по сравнению с палящим зноем снаружи.