У дочери графа есть тайна (СИ) - Неделина Анна

Маг все бился, а потом обессилел, затих. Он был с ног до головы грязный, в изорванной одежде.

Эллейн склонилась к его груди, послушать, бьется ли сердце. И услышала. Слабо-слабо теплилась в Хранителе жизнь.

— Думал уже, ты не догадаешься, — просипел спустя долгое время Шорох.

Девушка помогла ему сесть. Ее трясло, и маг обнял ее за плечи. Сказал:

— Спасибо вам.

Эллейн помотала головой.

— Это из-за меня братья тебя нашли. Они… у меня было волшебное перо. И оно оказалось у Роберта. Они искали источник и… и…

— К источнику их бы никакое волшебство без меня не привело, — заметил Шорох, успокаивающе поглаживая ее по спине. — Но теперь об этом нечего переживать. Этот ошейник подчинялся Лоргам. И только наследник рода Лорг мог с меня его снять. А у Ланси оказалось столько сил, что теперь ошейника и вовсе нет. Теперь все будет хорошо. Ты же сама мне пообещала! Лес нас поддержит…

Эллейн спохватилась. Это, может, Шороху лес помогает, а Лорги после нападения на Хранителя ему вряд ли по нраву.

— Здесь кто-то был… что-то… — проговорила она, оглядываясь и протягивая руку к Ланси. Хотелось быть уверенной, что младший брат не пропадет. А вдруг духи все же заберут его? Теперь, когда им некуда бежать…

— Испытание, — пояснил Шорох. — Каждый Лорг его проходит.

— Что за испытание? — подал голос Ланси.

— Ты разве не слышал ничего? — спросила Эллейн. — Не видел ту страшную тень?

Ланси покачал головой.

— Не думал, что и тебе удастся увидеть, — произнес Шорох. — На самом деле, нет никакой тени. Это всего лишь отголосок древнего заклинания.

— Того самого, что создали ледяные шаманы? — вырвалось у Эллейн. — Значит… и Роберт… и отец?! Они одержимы! Они…

— Они вольны были выбрать другой путь, — с сочувствием сказал Шорох. — И сейчас могут. Но сами, ты им ничем не поможешь.

— Никогда не видела Роберта таким, — возразила Эллейн. — Это был не он! Кто-то другой говорил за него!

— Хотел бы я сказать, что ты права, — печально заметил маг.

— Неужели ничего нельзя сделать? — растерянно спросил Ланси. — Если дать им воду из источника… ведь можно? По глотку. Пожалуйста! Ведь это наш отец и наши братья!

Шорох вздохнул.

— Они не достойны пройти к источнику. Но я не могу отказать вам в вашей просьбе, — сказал он. — Ланси, ты прав. Вода из источника могла бы им помочь. Вот только…

— Что? — спросила Эллейн.

— Ваша мать просила о том же. Она тоже могла видеть тени… и пришла просить за Лоргов. Я объяснил ей: то, что она видит как тень — это темная часть души ее мужа. С этим ничего нельзя сделать. Он волен не слушать.

— Ты отказал ей? — спросил Ланси.

— Отчего же? Она все же не была Лоргом по крови, поэтому провести к источнику ее я не мог. Но мог выполнить просьбу. Так что воды дал. Всем по глотку, и ей самой. Источник откликается только на желания Лоргов. Но глоток воды — это здоровье и сила… Тогда младшей у нее была дочь, — проговорил Шорох задумчиво. — С тех пор я ее не видел.

— Она умерла, — проговорила Эллейн.

— Я понял, — кивнул Шорох. И не стал продолжать, что, вероятно, свой глоток мама Эллейн и Ланси так и не выпила, отдав его Ланси, который родился слабеньким.

— Тебе действительно лучше? — спросила девушка. Шороха все еще пошатывало от слабости.

— Намного. Но к источнику лучше сходить. Твоему брату требуется восстановить силы.

Эллейн тревожно взглянула на Ланси. Тот только пожал плечами, будто ничего не почувствовал.

Они шли долго, и тропинка исчезала сразу за ними, а деревья смыкались. Иногда казалось, они бродили кругами. То знакомое бревно, покрытое мхом, показалось справа. На нем осталась одна единственная ветка, торчавшая вверх. То сухое дерево с большим дуплом, из которого торчал истлевший мох. Должно быть, здесь было чье-то жилище, теперь оставленное.

— Лес защищает дорогу, — словно услышав мысли Эллейн, пояснил Шорох.

Наконец, впереди показалось озерцо. А возле него — крепкий деревянный дом с крытым крыльцом да резными наличниками и коньками.

Деревья недовольно зашумели, сдвинулись, закрывая дорогу, по которой пришли Хранитель и Лорги.

— Давно здесь никого не было, — пояснил Шорох.

Эллейн взглянула на брата. Нет, если бы Ланси видел дом, обязательно нарисовал бы его, не удержался.

— Нам ведь придется возвращаться, — с сомнением проговорил младший брат.

— Ваши братья сюда все равно не попадут против моей воли, — покачал головой Шорох. — А теперь им и принудить меня нечем…

Он вдруг замолчал, странно глядя на Эллейн. И у девушки от его взгляда запылали щеки.

— Что? — спросила она.

— Нет… ничего, — неловко ответил маг. — Идемте.

В его доме было мало мебели. Грубо сколоченный стол, да лавка у стены. Большой ларь в дальнем углу, у печи. Над ним развешены были пучки сухой травы… Тут было тепло и спокойно. Пока Эллейн оглядывалась, хозяин куда-то пропал. Ланси пошел к окну.

— Погляди-ка, у него там борть, — заметил он.

— Целое хозяйство, — пробормотала Эллейн, усаживаясь на лавку.

И совсем она не волновалась о том, что Хранитель может нарушить свое слово: не дать живительной воды из источника, запереть в доме да принудить отрабатывать вину братьев и отца. Как ведьмы заставили его самого служить за попытку воровства.

Ланси устроился рядом. Вздохнул:

— Жаль, нет бумаги, зарисовать бы… хотя, наверное, и не нужно.

Он скоро начал клевать носом. К тому моменту, когда появился Шорох, умывшийся, посвежевший, в чистой одежде, Ланси уже посапывал, привалившись к плечу Эллейн. Шорох посмотрел на него, улыбнулся. Подошел, аккуратно поднял с лавки и отнес к печи, уложил там на полатях.

— Пусть поспит. С ним все будет в порядке, просто нужно отдохнуть. Не ожидал я, что у него такая силища. Столько лет этот отвратительный ошейник мне покоя не давал уже одним своим существованием. А твой брат его одним словом… — Шорох покачал головой.

— А ты сам как?

Ран видно не было. Должно быть, без ошейника да в лесу, Шорох вернул себе магию да излечился. А ведь на какое-то мгновение Эллейн показалось — он умирает.

— Вы спасли меня.

На столе вдруг появилась посуда. Простая, глиняная да берестяная. Зато как ароматно запахло ягодами.

— Хлеба у меня здесь почти не бывает, — пояснил Шорох. — Зато мяса достаточно.

— А печь ты не топишь? — спросила Эллейн.

— Топлю, — усмехнулся Шорох. — Но дыма людям не видно.

— Чудеса. Я, признаться, думала, у тебя нора есть, и ты все больше волком по лесу бродишь.

Шорох тихо засмеялся.

— Нора тоже есть. А дом на самом деле мне достался от ведьм. Мне самому он не всегда нужен. Я действительно большую часть времени волк… был волком. В общем, если захочешь, нору я тебе тоже как-нибудь покажу.

Эллейн улыбнулась. Это было все равно, что обещание встретиться вновь.

— Я рада, что ты жив, — сказала она. — Я так испугалась, когда увидела тебя. Это… лучше уж не выходи из леса вовсе, чем снова случится такое…

— Больше не случится, — пообещал Шорох.

— Только обещаешь! — возразила она. — А сам едва не умер! Как самый обычный человек.

Шорох сел рядом с ней, обнял за плечи, и эта близость была нужна ей, чтобы точно помнить: с ним действительно все хорошо. Потому Эллейн не вырывалась и не напоминала о приличиях.

— Знаешь, я стал Хранителем не потому, что был благороден и подходил на эту роль, — проговорил Шорох задумчиво. — Обычно-то этой чести удостаивались самые благородные из Лоргов.

— Правда?

— Они же связаны с этой землей, сильнейшие из духов возрождались Хранителями. А тут я… и, признаться, мне не особенно нравилось то, что я должен был делать. Я и служить ведьмам не особенно хотел. Какое-то время считал, что меня… ну, все равно что на цепь посадили.

— А ты точно был не из благородных? — подозрительно спросила Эллейн. Шорох засмеялся.

— Ладно, признаю, кое-какая благородная кровь имелась.