Испанский капкан - Алексей Макеев

Крячко вытащил из кармана несколько мятых купюр и сунул их в руку земляка.

– Теперь я их отвлеку на себя, – деловито сказал он, – а ты ищи пути отхода. И не вздумай попасться! Этого я тебе уже не прощу!

После такого заявления вконец расстроенный Портнов хлопотливо рассовал по карманам свое сомнительное имущество, деньги, неумело перекрестился и быстро вышел из номера. Полковник Крячко смущенно крякнул и, бесцельно потирая руки, прошелся по пустому номеру. В эту минуту он как никогда остро почувствовал всю зыбкость своего положения. Находясь вдали от родной земли, он умудрился уже неоднократно нарушить закон, попасть в полицию, угнать катер, автомобиль, поучаствовать в драке, лишиться всех своих вещей, потерять друга, а в результате он приобрел записную книжку, где все было на испанском языке, да и ту отдал на сохранение малознакомому человеку, у которого по части биографии было далеко не все в порядке. Баланс был совершенно неутешительный.

«Хоть домой не возвращайся! – с тоской подумал Крячко, глядя в окно на огни ночного порта. – Хотя еще вопрос, позволят ли нам туда вернуться! Определят в каторжные работы лет на десять. Черт их знает, какие у них тут законы?! И Лева исчез, как сквозь землю провалился. Куда это годится? Вдвоем мы что-нибудь придумали бы, а что я могу один? Один в поле не воин. К тому же переводчика у меня теперь нет. А я представляю, что сейчас настучит этот чертов портье своим карабинерам или как они тут называются? Распишет такими красками, что Айвазовский умрет от зависти! Будем упирать на свою полную невиновность. Свидетелей-то нет. Хотя в таком гадюшнике отыскать свидетелей – это, скорее всего, вообще не проблема. Разве что дефицит времени. Все «свидетели» дрыхнут сейчас сном праведников. Не спят только самые отъявленные злодеи – вроде меня. Да, следует признать, по всем юридическим меркам я теперь самый настоящий злодей. Воздух, что ли, здешний так на людей действует? Надо будет обсудить этот вопрос с Левой, когда он найдется…»

При этой мысли по его спине, однако, пробежал отчетливый холодок – Крячко представил себе вполне реальную ситуацию, что Гуров возьмет и не найдется. То есть ситуация, конечно, была дикая, но ничего фантастического в ней не было. Здесь что угодно может случиться. Скорее бы уж закончилась эта чертова командировка. А он еще мечтал, что удастся поваляться на пляже в свое удовольствие, поглазеть на местных красавиц. Говорят, испанки – это что-то особенное. А они пока ни одной испанки толком не видели. Одни мужики бешеные попадаются. Не сказать, что сплошь тореадоры с матадорами, почему-то большей частью опять же соотечественники, но это уже не так важно. Мужик, он и в Африке мужик. Удовольствие на него глядеть небольшое. Так что лучше всего вострить отсюда лыжи. Но как это сделать, когда пропал напарник, а чужая полиция буквально наседает на хвост?

Последняя мысль была особенно неприятной. Крячко, можно сказать, физически ощущал присутствие в здании своих зарубежных коллег, хотя, наверное, правильнее было в данном случае «зарубежным» считать его.

Крячко представлял, как, выслушав слезные жалобы портье, полицейские с озабоченными лицами бегут вверх по лестнице, нащупывая руками кобуру с пистолетом на боку. Крадутся вдоль коридора, прикладывая палец к губам – мол, тсс! Будем брать врасплох… Еще бы, теперь он в их глазах опасный преступник. А что у них тут люди пропадают как перчатки, об этом они и думать не хотят.

Крячко не только представлял себе все это – он уже слышал тихие шаги за порогом. Полиция была рядом, приближалась к двери.

Крячко постарался успокоиться, сделал простодушное лицо и сел на кровать, закинув ногу на ногу. В комнате горел только ночник, и общая обстановка выглядела довольно сумрачно и предельно мирно. Крячко был намерен разыгрывать из себя законопослушного и невинного туриста до посинения. Иногда языковой барьер бывает как нельзя кстати. Например, когда собираешься валять дурака.

Дверь открылась почти бесшумно, но вместо людей в форме Крячко неожиданно увидел знакомую высокую фигуру в костюме. Правда, в первую секунду в голове у Крячко произошел некоторый сумбур, потому что знакомая фигура была мокра как мышь, и Крячко невольно вспомнил про недавнее купание и про портье, но тут же понял, что портье ни при чем и перед ним не кто иной, как Гуров собственной персоной, но персоной изрядно вымокшей и поникшей. Таким разочарованным Крячко друга видел редко, поэтому решил не грузить его покуда новостями, решив, что постепенное раскрытие тайн гораздо полезнее для здоровья.

Гуров мрачно посмотрел на замершего Крячко, ничего не сказал, бросил на стол какую-то брошюру и принялся стаскивать с себя мокрую одежду. Крячко мучительно размышлял, стоит ли ему затевать разговор первым и не попадет ли он таким образом впросак. Но Гуров выручил его. Раздевшись донага, он завернулся в полотенце и с сожалением сказал:

– Вот и пришла пора кусать локти, Стас! Как представишь себе наши чемоданы, лежащие сейчас среди горячих скал…

– Ты ничего не хочешь мне сказать, Лева? – осторожно поинтересовался Крячко, прищуривая один глаз.

– Сказать? – Гуров словно проснулся. – Ах, да! Я ужасно перед вами виноват. Приношу свои извинения. Дурная голова ногам покоя не дает. То, что я стою здесь перед тобой, – это можно расценивать как маленькое чудо. Не к ночи будь сказано, но сегодня мне пришлось выступать в качестве преступника и жертвы одновременно.

Крячко оживился. Такое признание оправдывало его в собственных глазах.

– Ну что жертва – это я вижу, – не к месту радостно сказал он. – А что ты имеешь в виду, когда говоришь – преступник? Ты угнал еще одну машину?

– Ты попал в яблочко, – вздохнул Гуров. – Только на этот раз это был мотоцикл. Позаимствовал у парня здесь, рядом с гостиницей. Хотел вернуть, но вмешались роковые обстоятельства. Одним словом, меня хотели утопить. Вытащили меня из фонтана полицейские. Они же любезно доставили меня до гостиницы. Надо сказать, когда они узнали, что я русский, – интерес ко мне у них пропал сразу. Кажется, они привыкли к тому, что русские здесь тонут в фонтанах…

– Как же ты в фонтане-то оказался? – огорченно произнес Крячко. – Да еще в хорошем костюме…

– Издеваешься? – устало спросил Гуров. – Меня же не купали, а топили.

– Кто это был?!

– Паспорта они мне не предъявляли, но имеются большие подозрения, что это были друзья Эвелины, – задумчиво сказал Гуров. – Надо сказать, друзья у нее не слишком терпеливые. Про таких говорят – за ними не заржавеет… Хотя прежде, чем они меня достали, я, наверное, целый час гонялся по городу за этой дамой…

Гуров рассказал Крячко, при каких обстоятельствах он покинул ночью отель и как пытался вступить в контакт с подругой Абрамова.

– Они накинули мне на голову полиэтиленовый мешок, шарахнули по ней какой-то железякой и бросили в фонтан. Если без хвастовства, то я уже был на полпути в рай, но тут меня растолкали и попросили документы. Самое удивительное, что я их понял! Когда снимают с головы мешок, наступает удивительное просветление в мозгах…

– А те, кто на тебя покушался?

– Их уже не было. Я же говорю, ребята мобильные, возиться не любят. Видимо, пока она от меня бегала, связалась по телефону со своими и заманила меня в ловушку, а я купился, как младенец.

– Да-а, а я все это время дрых, как младенец! – виновато протянул Крячко и вдруг испуганно подобрался. – Слушай, Лева, а полиция… У них точно нет больше к тебе вопросов? Или ко мне? Они сюда не придут?

Гуров подозрительно посмотрел на него.

– Они распрощались с нами и сразу ушли, – сказал он. – А с какой стати у них должны быть вопросы к тебе? И, кстати, где Портнов? Ну-ка, признавайся, что тут у вас случилось? Спал он, видишь ли, как младенец!

– Нет, правда спал, – сказал Крячко. – Потом проснулся, а тебя нет. Я испугался. Ну и пошел спросить у портье… Захватил с собой моряка, чтобы переводил. Ну и немножко этот испанец меня из себя вывел… Наглый, как танк, между прочим!

– Так! – зловеще сказал Гуров, сверля Крячко взглядом. – То-то меня удивило, что портье тоже был мокрым! Значит, пока где-то топили меня, ты здесь топил портье. Очень хорошо!

– Лева! Я его только слегка окунул, – таинственным шепотом проговорил Крячко, преданно глядя на Гурова. – Но я отобрал у него мобильник и записную книжку. Честно говоря, я уже готовился к допросу. А он, выходит, промолчал? Почему?

Гуров нахмурился и, медленно подняв руку, показал Крячко увесистый кулак.

– Вздуть бы тебя, полковник! – сказал он. – Да время неподходящее. А насчет портье одно могу сказать: раз он ничего не заявил в полицию, значит, у него на это есть веские причины. И вообще, здесь, похоже, какое-то змеиное гнездо, Стас. И только это нас с тобой извиняет.

Глава 8

Разбудил Гурова и Крячко настойчивый стук в дверь. Пожалуй, это можно было назвать не стуком, а целым светопреставлением. Кто-то буквально ломился в номер. Дверь трещала под его напором, но держалась. Только небольшие кусочки штукатурки один за другим отваливались от края стены, в которую упиралась дверная коробка. Гуров и Крячко раскрыли глаза одновременно, разом посмотрели на дверь, а потом друг на друга.