Охота - Энтони Макгоуэн

У порога своей комнаты я распрощался с ним. Жаль, что ему надо завтра уезжать: теперь я остаюсь совсем один среди странных школьных друзей Доминика. Разумеется, я обожал Дома, да и Родди Бланден — отличный компанейский парень, но мне совсем не нравился Ангус Нэш, а Луи Симпсон казался таинственным и непроницаемым человеком.

Да вот еще Габби. Всегда чувствуешь себя не в своей тарелке, общаясь с человеком умнее себя, особенно если он обладает способностью видеть человека насквозь. При условии, что тебе есть что скрывать от людей.

Какое-то время я просто лежал на кровати и думал о всякой ерунде. Прихватил с собой несколько книг, но ни одна из них не подходила мне в данную минуту. Встал с кровати и, пошатываясь, подошел к книжному шкафу. В основном тривиальное чтиво, мусор: триллеры, продающиеся в аэропорту, оставленные другими посетителями замка. Такое же дерьмо, как макулатура в большой библиотеке особняка.

Кажется, засыпал с мыслями о Суфи. Ничего эротического. Простые правильные иллюзорные чувства овладевали мной. Я не сопротивлялся. Ну не думать же, в конце концов, о чудаковатых приятелях Дома.

Спустя час проснулся. Свет еще горел. Мне что-то снилось… пальчики, хватающие меня за рубашку, когда я шел по коридорам дома, какие-то тихие голоса, взывающие о помощи. Я не спал, но отчетливо слышал заунывный вой. Значит, еще окончательно не проснулся? Да нет, все наяву. Вдруг опять превратился в ребенка, дрожащего от страха перед невидимыми существами: лунатиками, похитителями душ. Сосредоточился. Звук раздавался за окном.

О, да это же собака. Скорее всего Монти. Встал и выглянул в окно, нагнувшись через подоконник, чтобы получше видеть фасад. У двери жалобно подвывала и скреблась маленькая собачонка. Я выругался. Очень не хотелось спускаться по лестнице. Вдруг дверь открывается, и Монти стремительно врывается в дом.

Какое облегчение, что кто-то избавил меня от необходимости блуждать по темному особняку. Однако в постель я не возвращаюсь — необходимо сходить в туалет. На ощупь спускаюсь по винтовой лестнице, иду коридором первого этажа, пытаясь вспомнить, где расположена ванная комната. Наконец нахожу нужную дверь и открываю ее.

Здесь горит свет.

Какой-то человек сидит на краю старой ванны. Черное на белом. Это Суфи. На ней короткая, но вполне невинная хлопчатобумажная ночная сорочка. Платка на голове нет, волосы немного растрепаны. У меня возникло желание пригладить их. Но я понял, что эти волосы подчиняются своим законам.

— Извините.

Суфи даже не вздрогнула. Похоже, мое появление вообще не удивило девушку.

— Не стоит приносить извинений, — проговорила она низким бархатистым голосом образованного человека. Лишь легкий акцент выдавал в ней африканку. — Я просто жду, пока нагреется вода. В моей комнате нет обогревателя.

— Спасибо за сегодняшний ужин. Мне не представилась возможность поблагодарить вас раньше.

Она рассмеялась, прикрывая рукой рот. Жест показался мне удивительно знакомым.

— Я никогда не имела дела с такими блюдами, — сказала она низким насмешливым голосом. — Ваш друг Андерсон велел нам приготовить ужин. На мой вкус — это грязь и пепел.

Я тоже улыбнулся, а потом посмотрел вниз. Увидел носки на своих ногах, голые ноги и трусы. Слава Богу, она смотрела мне только в глаза, не переводя взгляд на тело.

— Извините, пожалуйста. Я искал… Есть тут еще ванная комната?

— Да, по коридору напротив.

— До завтра.

— Да, — промолвила она, помолчав. — Спокойной ночи.

Вновь эта таинственная улыбка.

Алкоголь и усталость дали о себе знать. Голова кружилась. С трудом нашел другую ванную. Там стояло высокое зеркало. Выглядел я действительно смешно. В носках и трусах походил на школьника, которого мать нарядила только наполовину. По крайней мере я в приличной форме: мускулов можно бы и добавить, но пивной живот пока что не вырос.

Суфи. Совершенная кожа, темная на фоне белой ванны. Невинность и молодость. Сколько ей лет? Двадцать? Двумя годами больше или меньше. Я прижался лицом к холодному стеклу зеркала. Чернота Суфи. Священная белизна той, другой.

Тунис.

ГЛАВА 11

В КАРФАГЕН Я ПРИШЕЛ

Тунис. Моя история с привидениями. Без Туниса ничего не имеет смысла, там я стал таким, каков есть, а не… ну, кем-то лучше.

У меня хорошие способности к языкам. Может быть, из-за того, что мама говорила со мной по-польски, когда я еще лежал в колыбельке. Возможно, это от папы. Он приходил слегка подшофе и бормотал какие-то галльские заклинания, заученные в детстве. Не знаю, откуда у меня интерес к старине, древним временам жестоких сражений, когда суровые воины сходились в смертельных поединках. Допускаю, что это опять-таки заслуга отца: выпив виски, он нашептывал мне легенды о Кухулине, Финне Маккумалле и воинах королевы Медб. В возрасте восьми лет я уже бредил спартанцами, римлянами, викингами; видел себя в фаланге, легионе и на галерах.

Когда мне исполнилось десять, любимым героем стал Ганнибал. Меня восхищало самоотверженное мужество полководца. Он храбро бросил вызов грозному противнику, однако военачальнику фатально не везло. История о нем полнилась экзотикой. Представлялась далекая Африка, слоны, пески… Одиннадцать раз Ганнибал воевал с римлянами и всякий раз побеждал и унижал их. Но в итоге враги измотали его, взяли в плен и убили. Старого, слепого, одинокого. Чего стоит ярость слонов против сплоченных, хорошо обученных легионов могучей Римской империи… Помню, пытался заставить робких соседских ребят поиграть в карфагенян, сражающихся с римлянами. Так ничего и не вышло.

Да, я продолжал любить Ганнибала, даже поступив в высшее учебное заведение. Заучивал наизусть карфагенские рукописи. Моя страсть привела к тому, что после окончания колледжа я занялся исследовательской работой. Год просидел в библиотеке, а затем представился случай отправиться с археологической экспедицией в Тунис.

Место раскопок представляло собой опаленный солнцем участок земли на краю пустыни. Только несколько бугорков и ям свидетельствовали о том, что здесь находилось древнее поселение. Некогда тут располагался центр торговли и расцветал один из многочисленных исчезнувших городов Северной Африки. Ганнибал всегда останавливался поблизости, отправляясь из Карфагена в Испанию.

Шесть месяцев я трудился на жаре. Работал мастерком и кисточкой, прокладывая путь в глубь столетий. Последний раз город завоевывали византийцы. В шестом столетии пришли вандалы и разрушили его до основания. Они убили всех мужчин, обратили в рабство женщин и детей. Тем не менее под руинами сохранились греческие монеты, римская посуда и карфагенское серебро. Больше всего попадалось сломанных мечей, наконечников стрел, нагрудных знаков, ножных лат. Именно здесь Ганнибал экипировал наемников, проводил кавалерийские маневры и размышлял о своей судьбе.

Полгода я копал и потел, а затем почувствовал потребность в отдыхе. К тому времени я накопил достаточно денег, чтобы поселиться в комфортабельном отеле на побережье. Я мечтал о номере с кондиционером, бассейне и бокале вина после ужина. Мечта сбылась. Я ел африканский кус-кус и голубей, приготовленных в меде; повсюду пахло жасмином и розмарином.

Ушел я один. Мне надоели парни из археологической экспедиции. Мы жили в двух палатках и пользовались одной ямкой в качестве туалета. Употребляли в пищу гнилое мясо вперемежку с насекомыми. Мы неплохо ладили, но рожи коллег просто осточертели мне.

От отеля вниз к скалистому побережью вела очаровательная терраса. Место для купания просто идеальное. Море чистое и спокойное. Даже с самого верха террасы, с высоты пятидесяти футов, можно видеть, как играет рыба в воде. Через три дня полного покоя я почувствовал, как жизнь возвращается в мои усталые члены. У бассейна находился бар, где я любил посидеть в тени с холодным пивом, улыбаясь красивым итальянкам и француженкам, которые загорали на солнце и покуривали черные сигареты. Познакомился с барменом. По-английски он не говорил, знал только названия иностранных напитков. Мы общались на французском. Двое голубых из Британии целые дни просиживали в баре. Они маялись от безделья и рассказывали интересные истории о жизни в 60-е. Моя компания их вполне устраивала.

На четвертый день прибыли новые туристы. Две шумные американки и три подростка: два мальчика и девочка. Американцы — редкие гости в тех краях. Они с беспокойством расспрашивали нас, нет ли в Тунисе арабских экстремистов, и не ведут ли они джихад против Америки. Так что шуму наделали. А как они выглядели! Отель вполне соответствовал европейским стандартам, вообще классное место. Я не очень вписывался в обстановку, но меня терпели по ряду причин. В то время я был молод, хорош собой и образован. В Тунисе тогда по старой французской традиции еще почитали интеллектуалов, даже если они носили длинные волосы и короткие штаны.