Война и люди - Никита Демин

— Надо будет товарищу Демину из резерва выделить политработников, — распорядился он.

В тот же день нас с комкором принял командарм И. Д. Черняховский. Внимательно выслушал, очень оперативно решил все вопросы. Впечатление о пем осталось, как о человеке исключительно эрудированном, задушевном, вежливом, очень внимательном. Черняховский сочетал в себе лучшие командирские качества: политическую остроту, широту кругозора, твердость в проведении принятых решений, высокие волевые качества. Командарм обладал острым природным умом. Он как-то по-особому располагал к себе, был хорошим собеседником, ценил добрую шутку. Каждый из нас в какой-то мере подражал его характеру, поведению, манере обращения с людьми.

Позднее мне пришлось с Иваном Даниловичем познакомиться поближе. Мы готовились к наступлению южнее Севска, в направлении Марчихина Буда, Глухов. Корпус наш в этом наступлении должен был действовать на главном направлении. Генерал-лейтенант Черняховский приехал к нам за несколько дней до начала наступления. Он в деталях разобрался в обстановке, внимательно выслушал решения командира корпуса и командиров дивизий, побеседовал с начальниками политорганов, а потом предельно четко поставил задачи.

К этому времени мы получили пополнение. К нам прибыли курсанты военных училищ, выпускники курсов младших лейтенантов. Очень хорошие воины, знающие, дисциплинированные. Иван Данилович несколько раз повторил:

— Берегите людей. Главная заслуга командира — задачу выполнить и солдата сохранить. Нам еще далеко гнать гитлеровцев.

По вечерам завязывались беседы о жизни, о службе. Генерал Черняховский был интересным собеседником.

— Вы, наверное, думаете, что это я у вас сижу целую неделю? — спросил он Бондарева, вроде бы шутя. Но закончил серьезно: — Очень важно, чтобы идея операции была правильно понята в частях всеми командирами. Только тогда одержишь победу, когда все до мелочей учтено и взвешено.

Это была характерная черта в деятельности командующего: вникать во все детали, разъяснять задачу так, чтобы каждый батальон действовал как по нотам.

Мне И. Д. Черняховский поставил задачу связаться с партизанским отрядом, базирующимся в Хинельских лесах.

— Фланг у корпуса будет открыт. Надо передать партизанам, чтобы они были начеку, не ослабляли напора. Противник попытается сосредоточиться в лесу и ударить в тыл корпусу. Партизаны должны помешать этому, помочь наступающим частям.

В тот же день я отправил майора Вороновича для связи к партизанам. Он пошел с одним из местных жителей.

Вернулся Воронович через два дня. Доложил, что встретился с командиром отряда товарищем Наумовым и передал указания командарма. За фланг мы были спокойны.

Много лет прошло с тех дней, но память об И. Д. Черняховском живет, память об обаятельном человеке и выдающемся полководце.

В ночь на 26 августа дивизии корпуса изготовились к атаке. Наступление должно было начаться в середине дня. Против нас оборонялись 82, 7 и 327-я пехотные дивизии гитлеровцев. Собственно говоря, это были уже основательно побитые и потрепанные соединения. Но в последние месяцы фашистское командование подбросило им значительное подкрепление.

В 12 часов 6-я гвардейская дивизия поднялась в атаку. Вскоре были взяты населенные пункты Зеленый Лист, Дуброво.

Авиационная разведка обнаружила к исходу дня колонны противника, направляющиеся из района Хинель. Было ясно, что готовится контратака. В это же время усилилось авиационное воздействие на наступающие части. На следующий день завязались бои у Марчихиной Вуды. Несмотря на контратаки, сильное сопротивление врага, полки продолжали упорно продвигаться вперед. На участке нашего корпуса, таким образом, обозначился успех. Вечером позвонил в 70-ю гвардейскую стрелковую дивизию, в 203-й полк. Это направление было сейчас главны т. Части дивизии подходили к городу Глухову. Командир полка гвардии майор Коноваленко доложил:

— Два батальона подходят к Глухову. Немцы не успели оставить большого прикрытия. Возьмем с ходу.

Ночью вслед за танкистами 205-й и 203-й полки ворвались в город и к рассвету освободили его. Было четыре часа утра. А все жители уже на ногах!

С ликованием встречал народ Украины своих освободителей. Сияющие от счастья лица, слезы радости, восторженные возгласы... Солдат обнимали, качали. Мы с гордостью вступили на освобожденную украинскую землю.

На дорожном столбе у моста через реку Елевень кто-то из бойцов написал: «Мати Украина! Мы пришли до тебе».

Успех 60-й армии имел решающее значение для дальнейшего хода операции. Войска Центрального фронта вступили на территорию Украины. Командование решило сосредоточить теперь главные усилия на конотопском направлении.

ГЕРОИ ДНЕПРА

Бондарев глянул на часы: ровно девять.

— Давно мы не собирались вместе, — сказал командир корпуса, открывая совещание, И спросил в шутку:

— Что там, Никита Степанович, в тылу слышно о положении на фронте?

Все засмеялись. Я тоже ответил шуткой:

— В тылу говорят, что немец теперь больше спиной к пам воюет...

Весь зтот разговор был вызван тем, что мне более двух недель пришлось пролежать в госпиталях. Вернулся как раз в дни подготовки к новому наступлению. Андрей Леонтьевич собрал командиров дивизий и полков, начальников политорганов, чтобы обсудить стоящие перед корпусом задачи.

На стене просторной землянки висела большая карта. Только вчера вечером чертежник на ней обозначил линию фронта от Баренцева до Черного моря. Но уже сегодня утром радио принесло новое сообщение: в районе Духовщины и Ельни наши войска перешли в наступление.

Командир корпуса коротко обрисовал общую картину па фронтах. Приятно было слышать об успехах летнего наступления советских войск. В победах под Курском, на Левобережной Украине был и наш труд. Но то, что сделано, что пройдено, — «это у нас в кармане», как говорил Бондарев. Впереди — новые большие сложные задачи. Перед нами Днепр, его притоки. Это серьезные преграды. Оборону по Днепру гитлеровская пропаганда объявила «неприступным восточным валом». Немецко-фашистская армия перешла к стратегической обороне. Сейчас у гитлеровцев главная цель: стабилизировать фронт. От нас потребуются высокие темпы наступления. Надо серьезно готовиться к ожесточенным боям, говорил командир корпуса.

Основная часть выступления была посвящена задачам подготовки командиров, политработников, солдат к будущим сражениям, роли партийных и комсомольских организаций в этом важном деле.

Затем Андрей Леонтьевич развернул крупномасштабную карту.

— Задача корпусу поставлена следующая, — продолжал он. — Будем наступать в направлении городов Конотоп, Бахмач, Нежин и далее южнее Чернигова. Нам предстоит форсировать с ходу Сейм, Десну и Днепр.

Командир на минуту замолчал, как бы давая всем возможность обдумать сложность операции, и закончил:

— Впервые, товарищи, без оперативной паузы мы приступаем к решению такой задачи. Мы способны ее выполнить. Для этого у нас есть все возможности.

Потом генерал повернулся к карте. Жирными синими линиями на ней были подняты три реки: Сейм, Десна, Днепр. Показал их Андрей Леонтьевич и заметил:

— На Днепре экзамен на звание фронтовых академиков.

Все мы понимали, что это сказано не для красного словца.

Выслушав решение командира корпуса, я пригласил начальников политотделов. Разговор был очень важный: надо готовить людей к форсированию крупных водных преград с ходу. В этих условиях возрастала роль мелких подразделений, умение их действовать самостоятельно, в отрыве от полка, батальона. Встало много сложных вопросов. Как готовить солдат, не умеющих плавать, к преодолению водных рубежей? Много ли таких воинов? Кто имеет опыт форсирования рек? Можно ли в ходе наступления научить бойцов переправляться через водные преграды на подручных средствах? Целый ряд проблем...

Вечером Андрей Леонтьевич пригласил меня к себе в землянку:

— Зайди, посидим, подумаем...

Я знал, что сейчас беспокоит командира: в стремительном продвижении вперед начали отставать артиллерия, тылы. Но разговор начался не с этого. Бондарев, обыкновенно не склонный к «сантиментам», неожиданно для меня сказал:

— Знаешь, узнал, что бомбили госпиталь в Глухове,— сердце екнуло. Ну, думаю, пропал мой Демин.

— Да, бомбили зверски. В нашей палате взрывом вышибло раму, двери, разбросало тумбочки. Я да еще один офицер случайно уцелели. Подушками закрылся и лежу... А врачи вели себя геройски. Многие погибли.

— Ну ладно. Больше в госпиталь не попадай... Подумаем о будущем. Видишь, где наши тылы и артиллерия,— показал Андрей Леонтьевич на карте. — Изрядно отстали... А к рекам, особо к Днепру, надо выходить всей массой, на широком фронте, чтобы все было под рукой.