Автостоп - Колетт Вивье

— Очень, — сказал Люк. — Но ты просто разоряешься, старик.

— Плевать!.. Лишь бы тебе понравился мой подарок… Слушай, мы же забыли про автостоп. Давай попробуем остановить вон ту машину, а?

— Идея! — оживился Люк, который тоже уже еле волочил ноги.

— Ну-ка я погляжу, как ты это делаешь?

Манюэлю долго ждать не пришлось, первая же попытка увенчалась успехом. Любезная молодая женщина взялась довезти их до Альбертвиля, и они сели на заднее сиденье, поставив рюкзаки себе на колени. Манюэль был в восхищении.

— Колоссально! С первого раза! Ну, ты силен! Мы мигом проскочим эти двадцать четыре километра вместо того, чтобы пилить под солнцем, обливаясь потом.

Водительница обернулась.

— Я рада, что могу оказать вам эту маленькую услугу, друзья, — сказал она певучим голосом. — Я еду в Сент-Этьен, и если это в вашем направлении?..

Люк загляделся в окно и прослушал ее вопрос, а Манюэль воспользовался этим, чтобы прошептать:

— Большое спасибо, мадам, но нам надо в другую сторону.

Они сошли в Альбертвиле. Город не представлял большого интереса, и Люк, устав кружить по улицам, предложил посидеть в кафе на тенистой террасе, с которой открывался прекрасный вид на реку Арли. Выпив две бутылочки кока-колы — он уверял, что умирает от жажды, — Манюэль стал изучать меню, вывешенное на двери ресторана.

— Печеночный паштет, фаршированная форель, пирожное «Осенний лист», — продекламировал он с воодушевлением. — Ну и вкусно же мы поедим сегодня вечером!

— А на цены ты поглядел? — ответил Люк, подходя к нему. — На такой ужин я потрачу все свои сто франков. А они мне нужны, чтобы вернуться в Париж. Погуляй-ка немножко один, а я пока уточню маршрут.

Манюэль ушел, печально опустив голову, а Люк погрузился в свои размышления. Проще всего было бы держать курс на Лион, но это сильно затянуло бы путешествие и увело бы его от Монблана, изображаемого здесь на всех плакатах и открытках. Образ прекрасной горы преследовал его. А почему бы ему в конце концов не сделать небольшой крюк и не добраться до Шамони. Ведь Шамони отсюда километрах в шестидесяти, не больше, и там так много туристов, что ему не угрожает опасность встретить ребят из Фонтенбло, а Манюэля он доставит по пути в Межев. Это развязало бы ему руки… Бофор, Файе-Сен-Жерве… И в конце маршрута — Монблан…

Когда Манюэль вернулся, он застал своего друга в глубокой задумчивости, сам же он был в крайнем возбуждении и, не переставая, гримасничал и подпрыгивал.

— Старик, нам крупно повезло! — завопил он пронзительным голосом. — Представляешь, я увидел на углу фургон для перевозки мебели.

— Ну и что? — сухо спросил Люк.

— Я вспомнил, как ты действовал, когда договаривался с той дамой, что направлялась в Сент-Этьен, и спросил у одного из грузчиков — их там двое: один — толстяк, другой — худой, как щепка, — так вот, я спросил у толстого, куда они везут мебель. Ну, догадайся, куда они ее везут? Сдаешься? В Файе-Сен-Жерве! Представляешь? Это сразу за Межевом…

— В Файе-Сен-Жерве? — переспросил пораженный Люк.

— Ну да, в Файе-Сен-Жерве! Я был так этим потрясен, что решил взять быка за рога и сказал им: «Мы с товарищем едем как раз туда. Вы не согласились бы нас подвезти?» Худой наотрез отказался, а толстяк, наоборот, согласился. Симпатичный, правда? Лишь бы только худой не переиграл это дело и они не уехали бы без нас, — продолжал Манюэль, не помня себя от радости. — Пошли скорее.

Люк быстро все прикинул. Да, это действительно везение, за один прогон они преодолеют большой отрезок пути.

— Ладно, пошли, — сказал он. — Я уже заплатил официанту.

Худой, увидев их, промычал себе под нос какое-то ругательство, но толстяк принял их как родных. У него самого было четыре бездельника — младшему одиннадцать, а старшему шестнадцать, объяснил он, — и Люк напоминал ему старшего, которого звали Жан-Луи и который был страстный болельщик футбола.

— Вам придется ехать в темноте, тут уж ничего не поделаешь, — добавил он. — Но мы остановимся дорогой, чтобы выпить по кружечке пива, и тогда вы подышите свежим воздухом. Устраивайтесь-ка поудобнее. Глядите, вот два кресла словно вас поджидают.

Кресла, покрытые чехлами, были зажаты между шкафом и пианино, и мальчики едва успели усесться, как оказались в полной темноте. Люк поспешно зажег свой фонарик.

Машину качнуло, мотор загудел…

— Поехали! — воскликнул Манюэль. — Ой, как здорово ехать вместе с мебелью! Какие удобные кресла, будто сидишь в гостиной… Ну, скажи, если бы я не нашел этого фургона, ты бы меня здесь бросил? Когда я увидел, как внимательно ты изучаешь карту, я подумал, что ты как раз собираешься это сделать.

Что мог Люк ответить своему настырному попутчику? Он промолчал и, осветив фонариком стоящую в фургоне мебель, в конце концов погасил его, решив поспать, поскольку все равно нечем заняться. Но трудно заснуть вот так по команде, да еще в три часа пополудни, если к тому же рядом с тобой кто-то болтает не закрывая рта. Манюэль и в самом деле трещал без умолку, то и дело перебивая самого себя тревожным вопросом: «Ты все еще здесь?» — «Словно я могу куда-то улететь, — подумал Люк. — Эх, если бы я в самом деле мог улететь… Какие красоты я пропускаю, сидя здесь в темноте…»

Фургон резко затормозил, дверь открылась, и показалось добродушное лицо толстяка.

— Бофор. Вылезайте, ребята. Небольшая остановка. Пойдем в кафе.

Люк зажмурился, ослепленный светом. Горная речка, дома, луг на склоне горы, а вдалеке… вдалеке…

— Это Монблан? — спросил он.

— Его вершина, — ответил толстяк. — Но не будем изображать туристов. Пошли выпьем чего-нибудь.

И Люку пришлось, хочешь не хочешь, зайти в кафе, где худой уже сидел за кружкой пива.

— Еще три кружки, да поживее! — крикнул толстяк хозяину. — А это что еще за птицы?

У стойки стояли взмокшие от жары юноша и девушка и пили лимонный сок. Волосы девушки прилипли ко лбу, а юноша никак не мог отдышаться. Толстяк глядел на них с отеческой улыбкой.

— Что, решили прохладиться? Да, в такую жару пить хочется, никуда не денешься! Далеко путь держите?

— В Флюме, — сказал юноша.

— Флюме мы проезжаем, так что если хотите воспользоваться нашим транспортом, не стесняйтесь.

— Нет, тебя не переделаешь! — проворчал худой.

— А что? Места у нас хватит, а они едва стоят на ногах, сам видишь. Мой Феликс выглядел не лучше, когда вернулся из своего кемпинга: он еле двигался и был такой грязный, что мы испугались. Ты скажешь, что никто не заставляет их так жить. Но раз им нравится шагать по дорогам… Залезайте, птенчики. Девчонка пусть сядет в это кресло, а пареньку придется устроиться на каком-нибудь стуле. Выбор у него большой.

Так они и сделали. Дверь захлопнулась, и Люк снова зажег фонарик.

— Здесь жутко душно, — сказал юноша.

— Но зато мы сидим, — возразила девушка. — Ой, как у меня ноют ноги. Я и не знала, что приходится столько ходить, когда путешествуешь автостопом. Но Кристоф ни за что не хочет останавливать машины, он считает это унизительным.

— Какая глупость! — воскликнул Манюэль. — Наоборот, в этом весь смысл, и когда я увидел мебельный фургон… Верно, Люк?..

— Верно, верно, — ответил Люк. — Но от твоей болтовни у меня голова болит. Я гашу фонарь.

Двадцать минут спустя дверь снова отворилась, и к ним влезли еще трое автостопников.

— Теперь вас семеро, — радостно завопил толстяк. — Почти как в тот день, когда Фабиан привел ко мне девятерых мальчишек из школы, чтобы я их немножко покатал.

Ребята кое-как разместились и рассказали, что младший из них, Эдмонд, прыгая со скалы, вывихнул себе ногу.

— Никто не хотел нас брать, потому что нас трое, — объяснил Эдмонд. — Я нарочно прихрамывал, даже сильнее, чем надо, чтобы меня пожалели. К счастью, этот толстяк…

— Ты, наверно, напомнил ему его младшего сына, Ги, Жака или там Поля, — засмеялся Манюэль. — А куда вы направляетесь?

— В Межев.

— В Межев?.. Как мы.

С этим надо было покончить раз и навсегда. Люк решил поставить точки над «i».

— Не как мы, а как ты один, — заявил он, отчеканивая каждое слово. — Повторяю тебе в сотый раз, что твои кузены меня решительно не интересуют. Кажется, ясно?

— А ты… А ты говорил, что ты мой товарищ… — в отчаянии пробормотал Манюэль.

— Да, я тебе это говорил, и мы провели немало времени вместе, но это не может длиться вечно… Да, кстати, насчет тех ста франков, которые ты мне одолжил… Дай мне твой адрес в Межеве, я пошлю тебе перевод и напишу письмецо, как только вернусь в Париж.

— Месье Валькур… Межев… Но… но… Послушай…

Сколько Манюэль ни настаивал и ни просил, Люк был непреклонен. Фургон остановился в Флюме, где вышли Кристоф и девушка, а потом они поехали прямо до Межева, и товарищи помогли Эдмонду вылезти из машины. Люк схватил Манюэля и подтолкнул его.