Русский рулет, или Книга малых форм. Игры в парадигмы (сборник) - Дмитрий Губин

Он абсолютно в эти цифры верил: ведь именно их ему поставляли доклады с грифом «секретно», газета «Правда» и два канала советского ТВ. Сомнений никаких: суточное довольствие заключенного обладает энергетической ценностью 2500 килокалорий, в рацион входит 100 граммов мяса, 50 граммов масла… К чему клеветать на руководство тюрьмы?

Собственно, поэтому мы его в 91-м и победили – потому что легко умирать за свободу, но трудно горбатиться ради тюремного пайка. И, мне кажется, только такие ценности, как свобода, равенство, братство, людей по-настоящему объединяют, и заставляют строить баррикады или ехать на легковушке навстречу танкам.

А что нынешние «Известия» стали неотличимы похожи на прежнюю «Правду» – ну что ж. Что-то я не вижу среди тех, кто разменял свободу на паек, людей счастливых. Нет таких в мире бутиков, где продается счастье.

2008

БИТВА ШТАНГИСТОВ С ТАНЦОРАМИ

Если верить Левада-центру, 74 % россиян убеждены, что войну в Южной Осетии устроили США – ради нефти и продвижения НАТО. Переубеждать бесполезно: большинство судит мир по своим представлению о мире – и о суде.

Вообще-то мир устроен так, что у людей, танцующих в балете, мало шансов сойтись с людьми, профессионально жмущими штангу. Когда мир смещается в сторону войны, образуется площадка, на которой танцоры и штангисты сходятся вместе и довольно нервно орут друг на друга.

Статьи европейских журналистов, побывавших и в Цхинвали, и в Гори, сводятся к тому, что Москва перешла черту, безо всяких дискуссий в Совбезе ООН введя танки в суверенное государство: так, утверждают журналисты, политические балеты не танцуют. Политики еще более категоричны. Мои друзья в Европе и Америке разочарованы тем, как себя Россия ведет и что в России происходит. Некоторые объясняют это потворством Кремля ксенофобии, некоторые – эффектом, какой свалившиеся шальные (нефтяные) деньги производят на незрелые страны. Но все едины в одном: Россия шла к демократии, а потом сошла – с ума. Они не могут понять, как это можно – не наслаждаться тонкой линией прыжка в балете, обзывать танцоров обидными словами, накачивать бычью шею, пукать при жиме штанги – и, кстати, травмировать позвоночник. И решительно не желать вставать из третьей позиции на пуанты. Никаким Левада-центром не убедить друзей, что это не злые козни Владимира Путина, а желание народа: быть частью империи, муравьем на фоне пирамиды, величие которой так завораживает, что искупает все. А народ, по конституции России (и Америки) – единственный источник права.

Так что народ имеет полное право считать, что нормальный пацан никогда не наденет колготы и не будет красить ресницы и брови. Нормальный пацан в гробу видал 32 фуэте и бьет в морду, когда намекают, что он пидор. Он не будет танцевать по правилам Буша, который насадил марионеток и оплатил цветные революции, чтобы захватить нефть (штангист уверен в том так же искренне, как мои друзья – в ценности свободы). Америка, слышь, задолбала пропагандой, потому что не могут же американские СМИ не плясать под дудку Белого дома. Реальный пацан судит по своей жизни: у него реально выходит так. Он знает, что такое демократия: он при демократах ходил нищим. Для него размер, в том числе территорий, и правда имеет значение. Он не будет консультироваться с Совбезом ООН – потому что какая, на хрен, болтовня, когда наших бьют?! И, кстати, он всерьез готов умереть за Великую Россию – в отличие от балетных.

Война всегда ослепляет и оглушает. Врага требуется мочить, а не слушать, чтобы червь сомнения не подточил древко победы. Слушать придется, если проиграешь. А пока кто врагу слово дает – сам враг. И невозможно представить, чтобы в прямом эфире сошлись Медведев и Саакашвили – а ведь именно их вопросы (и ответы) друг другу могли бы многое прояснить.

Что делать в такой ситуации, да? По-моему, разбираться в технике жима. А потом идти на балет – пусть и при пустом зале. Я, вон, на днях интервью Саакашвили в Financial Times прочитал.

Надеюсь, он меня тоже прочтет.

2008

ПРЕКРАСНА ЖИЗНЬ СРЕДЬ НОВОСТРОЕК ТЮРЕМ

Петербургская художница Зина Сотина, чьи картины висят в спальнях у меня и Владимира Путина (это единственное, что нас объединяет: Сотина бывает на днях рождениях и у меня, и у Путина; Петербург – город маленький), – так вот, она как-то нашла точный образ многоквартирным домам.

Я Зину обожаю не только за живопись в стиле страстного лубка, с годами начавшую пренебрегать деталями, но приобретшую импрессионистскую силу цвета, но и потому, что она умеет сказать, как отрезать.

Вот, например, однажды в большой компании мы спорили о характере богатства и бедности в России. И Зина сказала:

– Богатые – от слова «бог». А бедные – от слова «беда».

И все замолчали.

Недавно я снова заехал к ней в мансарду на Васильевском, сквозь окна которой – крыши, мачты, купола и небо, и случайно завел разговор о недвижимости. А Зина сказала:

– Нормальное жилье – это дом на земле. А многоэтажный дом – эта тюрьма. Отгрохали тюрьмищу, согнали всех вместе, распределили по камерам. У нас потому и застраивают многоэтажками, что боятся жить на свободе.

И я подпрыгнул на месте. Ведь и вправду, жизнь в своем доме – это свобода, когда ты один на один с миром. Самая свободолюбивая в мире страна, Америка – действительно одноэтажная. И небоскребы там – в основном офисы.

А теперь езжайте-ка на Конную Лахту, которая вполне могла быть пригородной идиллией, или в полуидиллический (пока еще) Сестрорецк. Сегодня там один жилой монстр лепится к другому. Нет, вы, конечно, можете объяснить: дороговизна земли, дефицит площадей и прочее.

Но я после Зины думаю по-другому: строящие и живущие не представляют жизни вне тюрьмы.

2008

ТВОЯ МОЯ НЕ ПОНИМАЙ

В отличие от людей своего круга, я езжу на маршрутках. И, разумеется, ненавижу их водителей за стиль вождения и общения. Однако идея депутатов прогнать водителей-гастарбайтеров через языковой экзамен меня изумила.

В Лондоне немыслимое количество заведений общепита (одних пабов больше 8 тысяч), но англичан в них работает мало. Обычно – молодые гастарбайтеры. Год назад были заметны болгары, а перед тем – выходцы из СССР.

Секрет прост: студенческая виза в языковых школах дает право работать 24 часа в неделю. И украинские девочки и болгарские мальчики этим пользуются, зарабатывая в час 8 фунтов минус налог. Многие затем будут сдавать TOEFL, Test On English as a Foreign Language, без которого иностранца не возьмут в более денежное место, но сервис к таким не относится, так что официантки и бармены орудуют известными им 50 английскими словами. Точно так же изъясняются пакистанцы – шоферы mini-cabs, альтернативы «главному» лондонскому такси black cabs, водители которого сдают так называемый Knowledge, тест на знание примерно 60 тысяч лондонских улиц и закоулков. У пассажира есть выбор: либо black cab с идеально обученным шофером – либо более дешевый small cab, с сервисом как в маршрутке.

Хорошо бы, конечно, и у нас два таких конкурирующих транспорта создать. Но если создать нельзя, надо перестать на гастарбайтеров-шоферов наезжать.

Нужно просто запретить им включать радио «Шансон».

2008

ОЖИДАНИЕ ГРОЗЫ ПОД СТЕКЛЯННОЙ КРЫШЕЙ

Что за странный этот кризис! Никакого сравнения с 1998-м. Банкоматы исправно выдают наличные, вкладчики не осаждают лопнувшие банки, да и банки не лопаются, а перепродаются.

Список различий можно продолжать. Доллар не прыгает с 6,23 рубля в июле до 20,82 в сентябре, как десятилетием ранее, – а лишь корректируется с 23,13 до 25,78. Граждане не сметают с прилавков консервы и крупы; брокеры с нервным смехом не бросают с моста в реку сотовые телефоны; зарплаты платят без задержек. Вообще, самое страшное, что я пока видел – это слегка омертвевшего Чичваркина по телевизору. Он, как известно, скоропостижно продал «Евросеть» – и явно не за ту сумму, на которую рассчитывал. Но, опять же, никакого сравнения с докризисным делом Некрасова и «Арбата Престиж»: заплатили же Чичваркину, не посадили.

Падения котировок, остановленные торги, margin calls – это все для большинства абстракция, телесюжет, «их нравы». В реальности же все как у риэлтеров: у них сейчас ни покупок, ни продаж, ни роста цен, ни падения. Вообще все замерло. Ждем-с.

И вот это ожидание ужасно напоминает ясный день на стыке июля и августа, когда с утра все откупоривали бутылки, и жарили шашлык, и танцевали под магнитофон, – как вдруг небо почернело, и небо накрыла туча такая черная, такая гнетущая, что всем ясно – завтра не танцевать. И уж хоть бы грянуло, грохнуло, закружило – а то тишина, от которой еще страшней. И все застыли и гадают – а вдруг похолодает так, что сразу из лета в осень? А вдруг ветер такой, что свалит на дом березу? А вдруг потоп – а крыша, вроде, до конца не перекрыта? А вдруг град размером с яйцо, а мы тут сгрудились в теплице?

Но, обратите внимание – если вдруг и пройдет гроза стороной, не прибив даже пыли, все будут ужасно разочарованы.