Содержательное единство 2001-2006 - Сергей Кургинян

Этот тип движения и ротации кадров делает связь между государственной и корпоративной элитой США совершенно неразрывной. Но плюс к этому существует и еще один слой такой "корпоративности" – это, описано, в частности, в недавно вышедшей брошюре "Крах доллара" (Рук. проекта А.А.Нагорный. М., 2000., С. 64-67). У корпоративной элиты США и у государственно-бюрократической элиты США в действительности почти единое аналитическое обеспечение, то есть совместная стратегическая аналитика. Есть, разумеется, в госучреждениях разного рода аналитические отделы и группы, но "делают погоду" не они.

Аналитические центры США, фактически, в подавляющем большинстве работают и на корпорации, и на государство, точнее, отчасти – на корпорации, отчасти – на государство. Под конкретные проекты лучшие эксперты делегируются, скажем так, корпорациями в государственные органы. Более того, под конкретные проекты отбираются и собираются группы, которые в государственной бюрократической машине, в ее функциональном сегменте, решают конкретную задачу, а затем возвращаются обратно в корпорации.

Аналитика в США – это очень практичная аналитика, это аналитика "под ключ". Она предусматривает стратегическую концепцию, план работы, участие в реализации этого плана, непосредственный контроль за его исполнением и – ответственность за результат. И такая аналитика, будучи "совместной собственностью" государства и корпораций, ответственна за этот результат и перед теми, и перед другими.

А потому корпоративная элита США, несмотря на очень острую систему противоречий между различными ее сегментами, принципиально не способна ввязаться в такую войну, какую мы в последние годы наблюдали в России между нашими олигархами. Такое в США невозможно, и дело совсем не в "политкорректности" и "традициях демократии". Дело в том, что создан специфический тип корпоративного государства, где элиты, в том числе враждующие сегменты элиты, тем не менее прочно переплетены между собой и с властью через государство, через его управляющие функциональные сегменты, и ограничены в конфронтационных действиях таким переплетением.

Так что же всё-таки может быть с долларом? Крах его принципиально возможен, но крайне маловероятен. Для этого по доллару должен быть нанесен направленный массированный удар "весом" во многие сотни миллиардов долларов.

Удар такой мощи принципиально может нанести, например, уже названная выше группа "Мицуи". В порядке бреда: совет директоров "Мицуи" принимает решение угробить американскую экономику, подбирает союзников и начинает мощнейшую финансовую диверсию против доллара, наносит удар… Во-первых, нужно отметить, что даже такой удар вряд ли приведет к краху доллара (привлеченные для подобной атаки активы несопоставимо ниже, чем общий объем мирового долларизованного финансового "якоря"), хотя глубокий кризис создать может. Во-вторых, и это главное, возможна ли такая атака, с учетом глубокой зависимости Японии от американского рынка, с учетом того, что у "Мицуи" имеются собственные и очень крупные инвестиции в США, и того, что в совете директоров "Мицуи" представлены в том числе и американские интересы? Наверное, возможна, но лишь как форма коллективного харакири…

Но если это невозможно, то что возможно и что вероятно? Возможна и вероятна рецессия, причем рецессия довольно глубокая. То есть возможен экономический кризис, более опасный, чем те, которые США проходили в начале 60-х годов, начале 70-х годов, начале 80-х годов, и имеющий более болезненные последствия для мировой экономики. С безработицей, с инфляцией, со снижением курса доллара, с соответствующей проекцией этого снижения на всю мировую валютную, финансовую, хозяйственную, промышленную, инновационную, инфраструктурную и прочие системы.

В ходе этого кризиса будет продолжаться борьба между теми моделями глобализации по "условному Гору" и "условному Бушу", которые мы обсуждали выше: кризисная дестабилизация мира не может не подхлестнуть эту борьбу. Но она в кризисе не станет "войной на уничтожение", "войной до победного конца": будут попытки как-то договориться и совместить в тактическом и стратегическом плане эти модели. Почему мы в этом уверены – покажем ниже.

При этом нельзя исключить постепенного (или ступенчатого) падения курса доллара в ходе такого кризиса процентов на 25-30 или даже более; доллар, скорее всего, будет постепенно и целенаправленно девальвировать сама политическая и монетарная власть США. При удачном стечении обстоятельств, если не будет резких сознательных, провокационных ударов со стороны США по Европе, евро упадет несколько меньше, процентов на 15-20. Но если США начнут в это время воевать против евро (а они, скорее всего, воевать начнут, и прежде всего наращиванием рисковости европейских рынков через политическую и военную дестабилизацию Балкан), то евро может упасть и глубже, чем доллар. А возможности для этого есть: если будет мало Македонии, то нет ничего невозможного в том, чтобы запустить этнонациональный конфликт, например, в Болгарии (где много македонцев, а также вовсе не безоблачны отношения между болгарами и турками), или на Кипре, или обострить отношения между Грецией и Турцией…

В связи с пониманием возможности таких сценариев многие российские эксперты говорят, что хорошо бы России максимально "отвязаться" от главных мировых валют и договориться с ключевыми внешнеторговыми партнерами (страны ЕС, США, Индия, Китай, Япония, Иран и т.д.) о том, чтобы вести внешнеторговые расчеты в рублях. То есть добиться для рубля статуса одной из мировых резервных валют. Это, конечно, хорошо бы, только в обозримой перспективе вряд ли реально. Такой статус не дают и о нем не договариваются. Такой статус "берут" тем, что "вес" соответствующей национальной экономики оказывается решающим образом важен для всей глобальной мир-экономики, а позиции соответствующих национальных элит – жизненно значимы для элит мир-экономического ядра. И пока этого нет, рассчитывать на мировую или даже "евразийскую" резервную роль рубля не приходится.

5. ГЛАВНЫЕ ВОПРОСЫ БЕЗ ОТВЕТОВ

А теперь мы хотели бы обсудить ряд вопросов, которые ранее затрагивали лишь пунктирно. Вопросов, которые по своему содержанию гораздо шире, чем спасение или крах доллара, но которые к устойчивости доллара имеют самое непосредственное отношение. Вопросов, на которые у нас ясных ответов нет и которые обнажают некоторые важные пробелы в нашем осознании ситуации и проблем, стоящих не только перед нашей элитой, но и перед всем обществом. Основные вопросы и проблемы, о которых пойдет речь, показаны на рис.16. И мы их сейчас последовательно обсудим.

Первая из этих проблем, которую, как нам кажется, обнажают все дискуссии о долларе, – некий дефицит правил понимания, дефицит языка, дефицит знаний, на которых базируются эти обсуждения. Это прежде всего теоретический пробел. Что такое сегодняшний мир, в котором мы живем? Это что (воспользуемся для начала марксистско-ленинской терминологией и позицией, хотя, конечно, можно говорить не только на этом языке): империализм как высшая стадия развития капитализма? Данный вопрос совсем не праздный и не умозрительный. Не умозрительный потому, что от ответа на него в решающей степени зависит, состоится ли крах доллара.

Рис.16.

Допустим, нам отвечают – нет, империализм не есть высшая стадия развития капитализма, и сегодняшний мир не укладывается в такую теоретическую схему. Тогда возникает следующий вопрос: что, мы уже живем в мире, устроенном не по Ленину, а по Каутскому, который писал об ультраимпериализме и о транснациональном империалистическом государстве (ТИГ), и мы уже в реальности имеем "мировое правительство", которое кристаллизуется у нас на глазах? Или же происходит нечто третье, что мы не можем точно и до конца теоретически, даже на уровне базовой модели, описать – развивается и захватывает мировые плацдармы неоимпериализм, постимпериализм, параимпериализм, еще что-то совершенно иное?

Какова в реальности картина мира, в пределах которой можно ответственно заявить, что на деле происходит: заваливаются США или не заваливаются, назревает тотальный мировой кризис или же нет? Нельзя на эти вопросы ответить, нельзя дать стратегический прогноз, если нет концептуальной модели. Нужна теория. Постмарксистская, парамарксисткая, антимарксистская, ультранеолиберальная – любая. Но ее же у нас вообще нет! Если раньше политик, экономист, социолог, разрабатывая стоящий перед нами вопрос, мог, пусть грубо и условно, обозначать некую теоретическую парадигму, в рамках которой он думает, то сейчас вообще нет такой парадигмы, в пределах которой работает мысль и строится стратегическое прогнозирование. О каком прогнозе тогда может идти речь? Это получается почти в чистом виде "Ёжик в тумане"…