Бобо в раю. Откуда берется новая элита - Дэвид Брукс

Тенденция эта, в частности, привела к тому, что пропасть между представителями образованного класса и принадлежащими им вещами все расширяется. Вещи, которые они покупают, были созданы для куда более опасного и увлекательного времяпрепровождения. Поэтому спроектированные с мыслью об Андах ботинки большую часть времени проходят по фермерским рынкам, а последние модели флисовых курток – в отделе замороженных продуктов супермаркета. Максимум, что потребуется от внедорожника, – это проехать по ухабистой дороге в слякоть. Но как в благородный век лицемерие было пороком, склоняющимся перед добродетелью, сегодняшнее обмундирование бобо – это комфорт, преклоняющийся перед активным отдыхом и приключениями.

Правило третье.

Проявляйте перфекционизм в мелочах.

Строить себе огромный особняк посреди наманикюренного поместья – дурной вкус. Однако никто не обвинит вас в излишнем раздувании щек за пристальное внимание к таким небольшим предметам домашней обстановки, как тщательно подобранный, тот самый дуршлаг, особенная дверная ручка или штопор оригинального дизайна. Хлебницу можно выложить терракотой – мелочь, зато улучшает воздухообмен. Можно часами созерцать кафельную плитку, направив всю мощь своего зрительного аппарата на распознавание той самой, практичной и ненавязчивой. После долгих зимних вечеров можно стать специалистом по изоляционным материалам. В каталогах металлопродукции можно рыться до тех пор, пока вы не обнаружите кран KWC швейцарского производства с распылительной головкой, которую многие считают лучшей на земле. Все эти усилия предпринимаются, в частности, для того, чтобы продемонстрировать обширность своих интеллектуальных ресурсов, которых хватает даже на тщательно продуманный водосток.

Мыслительные мощности, которые когда-то расходовались на курсовые по органической химии и работы по метафизике, теперь можно расточать на встроенную технику (главное, чтоб были жалюзийные дверцы). Бобо не нужны броские статусные явно дорогие вещи, им не хочется, чтобы вы подумали, что они хотят произвести на вас впечатление. Им нужны редкие гаджеты, не освоенные еще широкими массами, спроектированные специально, чтобы жизнь была более удобной и оригинальной. Если ваша посудомоечная машина встроена так, чтоб не приходилось нагибаться, это значит, что вы овладели искусством жить. Если в ванной у вас есть прозрачные контейнеры для медикаментов с защитой от детей, это значит, что вы как следует о них заботитесь. Открывая консервную банку особенной открывалкой, человек с повышенной восприимчивостью получает заряд жизнеутверждающей энергии. Если вы украсили рождественскую елку винтажной гирляндой 1933 года, только лампочки вкрутили чуть побольше, ваши гости оценят ваш вкус к старым добротным вещам. Бриллиантовое ожерелье – неподходящая тема для застольной беседы, а вот начать ужин с обсуждения салатных вилок с африканскими мотивами вполне уместно. Чем меньше предмет, тем большей похвалы достойны глубокие размышления при его покупке.

Правило четвертое.

Шероховатость уместна всегда.

Лоск и полировка были по душе Эдмунду Берку, да еще цепким, всеми силами стремящимся к успеху яппи 1980-х, которые окружали себя гладкими поверхностями. Им нравилась черная матовая мебель, лакированные полы, гладкие стены искусственного мрамора. Дабы продемонстрировать превосходство над такими людьми, представители образованной элиты предпочитают окружать себя естественными неровностями. Шероховатость у бобо ассоциируется с подлинностью и добродетелью.

Поэтому представители образованной элиты обожают текстуру. Блестящим коврам во всю стену они предпочитают грубые половики, связанные из непонятных волокон; гладким пластмассовым игрушкам – бугристые деревянные; а гладким тюльпанам – пестрое своеобразие полевых цветов. Сложный палимпсест предпочтений диктует образованному классу, что наслаждение следует искать в битых временем антикварных дверных ручках, покрытых лишайником каменных стенах, обшарпанных провинциальных комодах, грубо обтесанных балках, видавшем виды шифере, грубых тибетских тканях и землебитных интерьерах. По-настоящему богатые бобо нанимают целые бригады вооруженных фигурными молотками рабочих, чтоб они сделали их дощатые полы еще более подлинно деревенскими. Они могут привезти команду ремесленников из Умбрии, чтоб на штукатурке в фойе они изобразили как будто осыпавшиеся фрески. Фундамент такого дома будет выстроен из валунов, способных выдержать прямое попадание из катапульты, а внутренние балки будут из стволов, которые мог срубить разве что Пол Баньян[28].

Какой-нибудь валютный брокер выбирает одежду, руководствуясь лишь фасоном, а вот чтобы подобрать гардероб со смешанной текстурой, нужно обладать повышенной восприимчивостью. Поэтому бобо носят не шелковые рубашки, а фланелевые. Мы не носим накрахмаленные воротники стоечкой, только свободные и сгибающиеся. К нашим льняным слаксам отлично подойдет сорочка из меланжевого хлопка, свитер из флиса с принтом из сальвадорского фольклора, бейсболка из конопли и, как только по явится в продаже, белье из лубяного волокна. Встретив группу бобо, вы поразитесь этой симфонии различных тканей и текстур и подумаете: «Какая разношерстная компания, они-то, наверное, знают, где здесь можно купить свежей стручковой фасоли».

Принцип текстуры действует и для съестных продуктов. Какой бы напиток образованный человек не употреблял, будь то дрожжевое пиво, нефильтрованный фруктовый сок или органический кофе, после него всегда остается осадок на дне стакана. Нарезанный толстыми кусками зерновой хлеб бобо куда больше похож на крестьянский, нежели тонкие пшеничные ломтики пригородной буржуазии. На удивление грубыми будут даже наши специи и приправы – колотые куски нерафинированного сахара многие считают верхом рафинированности.

Правило пятое.

Упрощение как обязательное упражнение для образованной элиты.

Образованных людей возмущает необходимость быть не хуже других. Сложно представить что-то более позорное, нежели соперничество с соседями в максимально достоверном копировании образа жизни социального класса следующей ступени. Представители образованного класса предпочитают отказаться от статусных символов, с тем чтобы повысить свое положение среди равных себе просвещенных. В человеке все должно быть на волосок менее пафосно, чем у соседей. Мебель должна чуть более походить на крестьянскую. Сама жизнь должна быть окутана чуть более плотной патиной простоты. Поэтому на вашей посуде не должно быть вензелей, как в Букенгемском дворце. Лучше купить простые белые тарелки, как в Pottery Barn. Роскошные туфли на высоком каблуке тоже не годятся, лучше обуться в простые, но недешевые мокасины «Прада». Рисоваться неприлично, зато все простое и без прикрас воспринимается как свидетельство искренности. Важно научиться быть чуть проще, чем соседи.

Просвещенные первыми ввели в обиход эту форму статусной инверсии еще в 1960-х, когда некий безвестный гений обнаружил, что потертые джинсы можно продать дороже, чем новые. Внезапно нарисовался целый класс потребителей, готовых отвергнуть культ новых вещей, до тех пор являвшийся основным стимулом потребительского спроса. Сегодня мода на искусственное состаривание распространилась на рынок дорогих товаров. В приличных мебельных магазинах продаются дорожные сундуки – новые, но состаренные и заляпанные, как вековые, с оборванными наклейками с обозначением пункта назначения по бокам. По всем развивающимся странам заводские рабочие измываются над только что произведенными ими же товарами, лишь бы угодить американскому потребителю. Остается только догадываться, что они о нас думают. Для нас же эффект очевиден: мебель запятнана, зато совесть чиста.

В 1950–1960-х продвинутая часть населения однозначно выбирала все современное. В рекламе мебельной компании «Непобедимые» 1958 года фигурируют «Модерновые столы, модернистские тумбочки и стулья шик-модерн». Сегодня все это опять модно именно потому, что стало архаичным. Быть по-настоящему современным стало немодно. Вместо этого в ресторанах разбрызгивают по полу краску и царапают столы – все ради ощущения обжитого пространства. Продажи старомодных механических газонокосилок с каждым город растут на 20–30 процентов, и покупают их поклонники ретрошика, которые легко могут позволить себе газонокосилку с мотором. Тем временем набирает силу движение за возрождение четырехколесных роликов и отказ от современных коньковых.

Статусная инверсия движется как обратно – в сторону ретро, так и вниз по социальной лестнице. Просто старых вещей уже не достаточно. Не менее важно приобретать предметы, когда-то принадлежавшие куда менее состоятельным гражданам. Задача в том, чтобы окружить себя вещами, не содержащими никакой статусной нагрузки, поскольку когда-то ими пользовались люди настолько простые и добродетельные, что им даже в голову не приходило, насколько они модные. Чем богаче бобо, тем больше его быт напоминает уклад секты шейкеров[29]. Не случайно во многих домах бобо вы обнаружите стереосистемы и рабочие столы в соответствующем стиле. Из типографской наборной кассы получается уютная полка для мелочей. Двери в стенной шкаф со старой колбасной фабрики. Дверцы на лестницу из крольчатника XIX века. По стенам в качестве декоративных элементов развешен древний сельскохозяйственный инвентарь. Обеденный стол украшен объектами искусства из ассортимента обычного универсама – жестянки из-под мазей, коробки из-под печенья, кухонные принадлежности, помятые баночки для специй. В противоположность старорежимным представлениям мы предпочитаем приуменьшать стоимость всего этого хозяйства.