Колдовская любовь - Кэтлин Морган

Она склонила голову:

— Как вам будет угодно, мой господин. Он шагнул к ней, приподнял ее подбородок:

— Тебе будет лучше, если я уеду. Я не трону твоей девственности в брачную ночь, и ты, если захочешь, сможешь расторгнуть наш брак после моего отъезда. Я никогда не вернусь сюда, так что приговор закона больше не коснется меня.

Брианна открыла было рот, чтобы возразить, но он не дал ей сказать ни слова.

— Если же ты вместо этого предпочтешь жизнь принцессы, молчи о брачной ночи, и все будут считать тебя моей женой.

— А если я хочу ребенка, чтобы он утешал меня» твое отсутствие, чтобы продлить твой род?

Ледяное, жестокое выражение его лица стало само по себе ответом.

— Нет. Никогда. Это лишь передаст дальше проклятие и обречет ребенка на такую же страшную, адскую жизнь.

— Ты этого не можешь знать наверняка, Эйдан, — поспешила сказать Брианна. Она понимала, как он терзается, понимала, чего стоило ему это признание. — Ты можешь быть уверен…

— А ты можешь поручиться, что будет иначе? Не-ужели. ты рискнешь передать проклятие невинному младенцу?

— Ты был так же невинен, когда проклятие наложили на тебя! — Глаза ее наполнились слезами негодования. — Единственная разница будет в том, что я позабочусь, чтобы наш ребенок научился храбро с ним бороться и не сдаваться никогда. Наш ребенок научится любить… и дарить любовь. Так или иначе, он найдет способ победить это проклятие!

Губы у него дернулись и тут же крепко сжались. — Не то что его трусливый отец, не сумевший с этим справиться. Ты это хотела сказать, Брианна?

Она яростно поглядела на него — и больше ничего не сказала.

Поняв невысказанный упрек, Эйдан внезапно ощутил, как от гнева не осталось и следа. Ему было все равно. А в душе — пустота. Огромная, бесконечная пустота. Он вздохнул и покачал головой.

— Нам давно пора спать. У меня, во всяком случае, нет сил спорить с тобой. Таковы мои условия, девочка. Выбирай, что тебе больше нравится. Мне безразлично.

Отвернувшись от нее, Эйдан устало подошел к постели, взял меховое покрывало с подушкой и направился к балкону. Там, бросив на пол постельные принадлежности, он стал раздеваться. Снял сначала пояс, черную куртку, кольчугу и рубашку, затем с трудом стянул высокие сапоги.

Оглянувшись на комнату, он увидел, что Брианна по-прежнему стоит там, где он ее оставил.

— Ну что, девочка? Что еще не так? Ложись отдыхай.

Она смотрела на него, широко открыв глаза. Лунный свет, заливавший балкон, струился по его широким плечам, груди, мощному телу. При виде кожаной повязки на глазу, которую он, похоже, не собирался снимать даже на ночь, что-то болезненно перевернулось в душе Брианны.

«Он не смеет доверять себе даже во сне. Он боится своей страшной силы еще больше, чем другие».

Она тряхнула головой, чувство вины за жестокие слова нахлынуло на нее.

— Нет, мой господин. Разве только раскаяние за то, что я сказала. Да еще ваше обещание рассказать; мне о вашем отце. Хотя я могу подождать до завтра, — поспешила она добавить. — Если вы очень устали, не смею задерживать ваш отдых. Он прищурился.

— А почему тебя так волнует, что случилось между отцом и мной? Скоро я уйду из твоей жизни и памяти. Что даст тебе мой рассказ?

— Вы навсегда останетесь моим мужем, потому что я никогда не опозорю вас, сказав, что брак мы заключили только на словах. А если я ваша жена, я хотела бы знать как можно больше, чтобы лучше понять…

Эйдан глубоко прерывисто вздохнул.

— Как хочешь. В любом случае это не займет много времени. — Он махнул рукой. — Иди сюда, девочка. Сядь на скамейку.

Брианна села, а Эйдан подошел к перилам балкона. Она видела, как он облокотился на каменное ограждение. Потом взгляд ее скользнул по темным окрестностям. Сквозь непроглядную темень пробивались красноватые огоньки. Огоньки ее деревни, ее дома. Дома, которого теперь у нее нет. Теперь ее дом здесь, рядом с этим странным человеком. Загадочным человеком, обладающим наводящей ужас силой, человеком, к которому ее тянуло, как ни к кому на свете.

С самого первого раза, как она увидела Эйдана, она поняла, что в нем есть нечто особенное, отличное от всех. Что-то влекущее, как головокружительные высоты гор, безмолвное величие восхода или сказочная красота заката. В тот миг, когда он сперва заворожил, а потом, проклиная свою слабость, отринул ее, замкнулся, душа и судьба Брианны навсегда слились с его душой и судьбой. Теперь ей ничего не оставалось, как только следовать за ним, куда бы он ни пошел… и молиться, чтобы никто из них не погубил душу на этом пути.

— Долгое время, — начал Эйдан, и звучный низкий голос его внезапно пронзил ночную тьму, — я считал, что отец ненавидит меня из-за проклятия, которое при рождении наложил на меня Морлох. Долгое время я старался изо всех сил, искал какой-нибудь способ, чтобы вернуть отцовскую любовь. Но в тот день, когда я в пылу гнева убил Рэнгора — он очень сильно оскорбил меня, — в тот день наконец открылась правда.

Тревожное предчувствие окутало Брианну жарким облаком, захватило ее целиком, не давая дохнуть.

— Эйдан, может быть, мне все-таки не стоит знать это? — Брианна поднялась со скамьи. — Ведь на самом деле у меня нет никакого права…

Он обернулся. В темноте Брианна не могла рассмотреть его лица, но она видела, что он с трудом сдерживает дрожь, сотрясающую все его тело. Слова с хрипом вырывались из его груди.

— Ты что, играешь со мной в какую-то игру? Сначала нежными словами заставляешь меня открыть тебе мою душу, а теперь отступаешь, словно боишься, что мой рассказ осквернит тебя?

— Нет! — Брианна шагнула к нему. — Нет, Эйдан! Я просто испугалась, что не смогу вынести ту боль, которую причинит тебе воспоминание о том, что сделал с тобой отец. И я не имею права просить тебя вновь пережить это.

— У кого же больше права на это, как не у женщины, которая станет моей женой? У тебя же хватило мужества противостоять всем анакреонцам и спасти мою жизнь?!

Миг — и Эйдан оказался рядом с Брианной.

— Неужели у тебя на самом деле не хватает духа узнать правду? — прошептал он. — Или ты боишься, что тебе откроется вся моя злобная, мерзкая душа?

— Может ли обнаружиться еще что-то, способное отвратить меня от тебя?

Она почувствовала, как он дернулся и замер. Потом ей показалось, что он улыбнулся. Тоска сладостной горечью поглотила ее: она знала, как светлеет и делается мягче от улыбки его лицо, но темнота не давала это увидеть.

Брианна шагнула вперед. Жар его тела, обнаженной груди охватил ее, словно накрыл плащом. Он доверяет ей! Он принимает ее в свою душу. Достойна она того или нет, но именно ей он хочет рассказать свою историю, с ней поделиться…