Возвращение - Дмитрий Манасыпов

Вот это мне и не понравилось. Ни один нормальный зверь не понесется сломя голову в ту сторону, где его могут подстрелить, а эти полетели так быстро, что Скопа, вошедшая в раж, успела снять только последнего, когда остальные уже перемахнули через покосившийся забор. А стрельба даже и не собиралась успокаиваться, наоборот, становилась все сильнее. Просто на слух можно было определить, что огонь ведется из никак не меньшего количества стволов, чем двенадцать — пятнадцать. А это могло оказаться очень плохим фактором, если помнить о том, что в составе Стаи были Измененные рейдеры.

— Эй, парни!!! — неожиданно раздался в наушниках голос Сокола. — Вы там где застряли, а?

— Идем, Серый, идем. — Сдобный уже перелезал через забор. — Что у вас там?

— Да крандец у нас тут, брат, вот сука… — Очередь, так четко слышимая в динамиках шлема. — Прижали нас так, что хрен его знает, чего и делать.

— Стая?

— Стая, она самая… и зверье, и парни со стволами. Чугуна зацепило, идти не может, давайте, пацаны, быстрее!

И мы дали «быстрее», перемахивая через ограды, огибая проржавевшие остовы машин и ловушки, которых было неожиданно много. На все у нас ушло около десяти минут, пока мы не вывалились на открытое место у пятачка, где когда-то делал разворот автобус местного маршрута. Работа, та самая, о которой говорят «порох со свинцом», нашлась сразу.

Парни залегли за бетонным венцом какого-то канализационного сооружения, по прихоти судьбы и давно пропавшего отдела жилищно-коммунального хозяйства оказавшегося рядом с развалинами остановки. Перед ними уже успела вырасти совсем даже неслабая гора из псов, волков и прочих представителей фауны, населяющей Район и подчиняющейся Киру. Намного большее количество четвероногих ублюдков залегло в почти уже и не видимой дренажной канаве с той стороны еле заметной полосы асфальта. Чего они ожидали, стало понятно сразу, и пока они не заметили нас, мы начали отстрел.

А ждало зверье того момента, когда четверых людей совсем прижмут выстрелами восемь бывших людей, сейчас выглядевших Измененными даже больше, чем коренное население Радостного. Тот еще паноптикум, доложу я вам, много чего здесь повидал, но такого…

Двое из нападавших явно не были рейдерами, хотя и ходили на двух конечностях. Здоровяки, покрытые густой шерстью, с выпирающими из больших голов витыми рогами, эва как. Эти чуды были вооружены модифицированными ПК, не позволявшими парням Сокола поднять головы, пока остальные подберутся ближе. Получалось у рогатых так хорошо, что оставалось только радоваться тому, что мы добрались.

Оставшиеся шестеро были… другими, разными, кажущимися специально подогнанными под разные секторы Района. Что с ними и как сделали, наверняка заинтересовало бы нашего профессора. Во всяком случае, создать гибрид тела и защитного покрытия, выполняющего роль камуфляжа… это еще надо суметь. Хозяину, если судить по представшим пред наши очи образцам, это явно удалось. Существа, которых не сразу можно было заметить, были в чем-то практически идеальными. Незаметные, почти полностью сливающиеся с местностью, подползшие очень близко к нашим парням. И все до единого с огнестрельным оружием.

Чугуна и правда не было видно, то ли ребята положили его где-то в низине, то ли… в другое верить не хотелось. Да и датчик в шлеме настойчиво доказывал, что там четверо, просто одного незаметно. Его РПК сейчас был у Барина, умудрившегося все-таки огрызаться в сторону ребят с рогами на башке. Сокол лежал, не имея возможности стрелять, и его осыпала выбиваемая пулями бетонная крошка. Казак был в чуть лучшем положении, чем и пользовался, изредка посылая подарки из подствольника в сторону атакующих чудов-юдов.

Ну, а мы взялись за дело, так как оно, дело-то, уже пахло керосином. Не успели резусы, которые были хорошо заметны в дренажной канаве, предупредить о нас, либо не смогли, но на нас практически никто не прореагировал. Чем мы и воспользовались, ни капли не смутившись тем фактом, что нас на эту вечеринку никто явно не приглашал.

Скопа, ясно дело, решила в очередной раз показать, насколько хорошо умеет стрелять из своей замечательной винтовки. Доказала она это ровно два раза, сняв одного из пулеметчиков, засадив ему пулю аккуратно промеж замечательных рогов и уничтожив одного из Измененных рейдеров, который слишком активно пытался застрелить Сокола. А вот второму она не успела сделать ничего, когда он, не прекращая стрельбы, развернулся в нашу сторону. Что поделаешь, пришлось прикидываться неваляшкой и падать там, где стоял. Очень, знаете ли, неприятно, когда прямо в тебя летят пули из пулемета конструктора Калашникова, калибра семь целых шестьдесят две сотых миллиметра. Так и представляешь себе все внешние и внутренние повреждения, которые они могут нанести. Ну его к едрене фене, я лучше целым останусь.

А дальше за нас решили взяться все неразумные индивидуумы, до этой поры загоравшие в канаве. Причем взяться серьезно, устремившись в нашу сторону с хорошей скоростью и злобой в глазах. Хотя можно ли это рассмотреть на таком расстоянии?

— Скопа, попробуй найти поводыря! — Сдобный спокойно и неторопливо отстреливал особенно быстрых и злобных, оказавшихся в первых рядах нападавших. — Здесь он где-то, упырь…

Это точно, подумалось мне в тот момент, когда первый из орфо-псов, которого я взял на прицел, полетел в сторону, взвизгнув и засучив лапами. И теми, которыми он бегает, весьма длинными и сильными, украшенными внушительными когтями. А также теми, которые до поры до времени прячутся в специальной брюшной сумке и с помощью которых эта тварь может даже лазить по высоким препятствиям. Ой, не нравятся мне орфо-псы, честно вам признаюсь, ой, не нравятся. А сейчас у меня есть прекрасный способ эту самую неприязнь сократить на несколько голов, и лишь бы самому целым остаться.

Волна зверья докатилась до нас, несмотря на все наши усилия. Котенок, которого нам послала сама судьба, уже давно перешел на стрельбу не короткими, а длинными очередями, стараясь не подпустить Измененных к Скопе. Та старательно отыскивала поводыря. Профессор, опустившись на одно колено по другую сторону от Скопы, стрелял экономичными одиночными, обездвиживая нападавших. Да, прав я оказался, когда предположил, что Точинов очень не прост и для ученого отлично подготовлен. Вот ты ж черт, как оно оборачивается!!!

На меня несется сразу трое макак-переростков, дико верещащих, с летящей во все стороны из раззявленных пастей слюной. Две грязно-рыжие, с какими-то костяными бляшками по всему корпусу и густыми гривами вокруг головы, вытянутыми полусобачьими мордами и одинаково длинными верхними и нижними лапами. Мерзкие твари, но не такие, как их товарка. Не знаю, кто там был у нее в дедушках-бабушках, но мне кажется, что на меня летит Кинг-Конг в миниатюре, такой же страшный и такой же безумный.

Двух с гривами валю на самом подходе к той черте, за которой было еще безопасно, а вот гориллу не успеваю… хватает времени только на то, чтобы отмахнуться от нее автоматом. Тварь врезается в меня всей своей немаленькой массой, отшвырнув назад и заставив проехаться на пятой точке чуть ли не с метр. Ошибку она сделала одну, но зато смертельную. Вместо того чтобы подскочить к хитрому и дрожащему за свою жизнь рейдеру сбоку и попытаться навалиться сверху, вцепившись клыками в шею, резус-горилла решила красиво и могуче задавить меня с прыжка… умница просто.

Не знаю, каков по времени норматив выхватывания пистолета из набедренной кобуры в случае утери основного оружия, в моей учебке его не было. Подозреваю, что если таковой и существует, то где-то в совсем серьезных учреждениях, да то и не суть важно. Вместо того чтобы попытаться достать из-под себя автомат, воспользовался так любимой мною старушкой «Гюрзой». Со стороны это выглядело так.

Раз — гордый и несгибаемый рейдер Пикассо едет на собственной заднице по чуть влажной траве и жирной черной земле, словно подрабатывает культиватором на мускульном ходу…

Два — он падает навзничь, чуть не приложившись своей глупой и дешевой головой в дорогущем шлеме об поваленный столб линии электропередачи…

Три — большая мохнатая фигура с места прыгает, отталкиваясь от земли мощными нижними конечностями и вздымая целый фонтан перегноя и травы…

Четыре — рука рейдера Пикассо мелькает у ремней набедренной кобуры, а в его тупой башке вертится мысль только о том, чтобы успеть…

Пять — обезьяна продолжает свой полет, готовясь ударить по человеку всем телом, раздавить, смять, порвать в клочья…

Шесть — матовый ствол смотрит вверх. Большой палец опускает флажок предохранителя, а указательный уже выбирает спуск. Патрон давно в патроннике, в нарушение всех возможных инструкций и советов… а как еще в Районе поступать?..

Семь — возможно, тварь понимает, чем ей это грозит, и, почти достав цель, ревет, протяжно и грозно. Но она обречена, и это понимание на мгновение видится рейдеру в ее маленьких красноватых глазенках…